Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Доктор воровских наук - Гусев Валерий Борисович - Страница 6


6
Изменить размер шрифта:

– Знаем, – сказал Алешка. – Уже полазили, по зубцам попрыгали. Только они что-то не крепкие, шатаются. От старости, наверное.

– А вот и нет! – воскликнул Афоня. – Вы думаете – что?

– Что мы думаем? – спросил недоуменно Алешка.

– Вы небось думаете, что зубцы на стенах и башнях нужны были при обороне только для того, чтобы за ними стрелки прятались, да?..

Да, подумал я, не белье же между ними сушиться вешали.

– А вот и нет! – Архитектор увлекся рассказом, как ребенок, даже трубка у него погасла. – Зубцы эти нужны были на самый крайний, критический случай. Представляете, нападающие преодолели обстрел, перебрались через глубокий ров у самой стены и ринулись на приступ. – Он вскочил и, размахивая трубкой, стал прямо-таки изображать этот самый приступ. – Они приставляют к стенам штурмовые лестницы и лезут наверх, как муравьи. Прикрываясь щитами от стрел и камней, а то и от кипятка, которым нещадно поливают их защитники крепости... Врагов все больше и больше. Они облепили все стены и лезут все выше и выше. Иные уже добрались до самого верха, до гребня стены; кричат, визжат, машут саблями...

Мы сидели с Алешкой, как в театре, на сцене которого очень образно дядя Афоня разыгрывал сцену осады старинной крепости. Здорово у него получалось. Мы даже на всякий случай отодвинулись подальше, чтобы он в пылу боя не зацепил нас своей трубкой, которой размахивал, как острой саблей с окровавленным клинком.

– ...Защитники крепости копьями и специальными шестами, вроде двузубых вил, пытаются опрокинуть лестницы, оттолкнуть их от стены. Но – поздно! Они все усеяны врагами, тяжесть их велика, опрокинуть лестницы не хватает сил. И тогда бородатый воевода, в кольчуге и шлеме, кричит громовым голосом: «Навались, робяты!» И «робяты» наваливаются, подсовывают под зубцы кто копья, кто мечи и сбрасывают их со стены. Огромные тяжеленные камни обрушиваются и летят вниз, сметая все на своем пути. Шум, треск, вопли... Обломки лестниц, вражеские воины, оружие – все обрывается и грохается на дно рва...

– Здорово, – сказал Алешка. – Ни за что бы на стены не полез.

– Да я бы тоже, – усмехнулся дядя Афоня. – Хотя, конечно, кто знает... Смотря, коллега, зачем лезть. Если по зубцам попрыгать, это одно. А вот если...

– Ну да, – сказал Алешка. – Если за свободу и независимость... Тогда, конечно. Но я бы все равно что-нибудь другое придумал. – Он немного призадумался, будто ему прямо сейчас на приступ идти, но сказал совсем другое: – Афанасий Ильич, я вот только не совсем вас понял про монахов. Они ведь мирные люди. Молятся богу, никого не обижают... Как же они в своих... этих... капюшонах до пят еще и сражаются?

– Ты хотел сказать – в рясах? А вот и сражаются. Вы здесь, коллега, немного заблуждаетесь. Уж если монах взял в руки вместо посоха острый меч – берегись, супостат! Монахи – лихие воины, они даже специальную подготовку проходили. Александра Пересвета помнишь?

Алешка важно кивнул:

– Куликовская битва. Тыща триста восьмидесятый год.

– Он ведь тоже монах был. Из Троице-Сергиева монастыря. А как сражался в поединке!.. О! – архитектор взглянул на часы. – Мне пора, коллеги.

Он собрал свои находки в сумку, снова раскурил трубку и пошел к воротам, дымя как паровоз.

Оказалось, что Афанасий Ильич живет рядом, в Пеньках. Снимает там комнату с окнами в сад. У той самой бабули, которая вяжет во сне всякие шерстяные изделия.

Мы пошли его проводить, очень кстати вспомнив про ведро из-под яблок. Оно так и стояло в воротах, одинокое такое, пустое, с мятыми боками.

– Козу Ваську, – говорил уже на местные темы Афанасий Ильич по дороге в деревню, – я тоже очень боюсь. Беспринципная какая-то. Ей все равно, кого бодать. Однажды даже на мотоцикл участкового напала. Бак ему пробила.

– Участковому? – ахнул Алешка, наверное, бак с боком спутав.

– Мотоциклу. Участковый деда Степу за это оштрафовал и теперь в деревню ездить боится – вдруг дед козе пожаловался... А вот местный доктор, Иван Павлович, – интересный человек. Творческая натура. Он не ограничивает свою врачебную деятельность горчичниками, градусниками и клизмами. Он все время что-то изобретает, всякие новые лекарственные препараты. Он у себя в саду, в самом дальнем тенистом уголке целую научную лабораторию организовал, в сарайчике. И создает там новые лекарства...

– И на своей корове их испытывает? – вдруг догадался Алешка.

– Когда на корове, когда на жене. Она его преданный соратник.

– Корова? – спросил Алешка.

Архитектор рассмеялся:

– Пожалуй, и корова тоже. Но я в данном случае Ирину Петровну имел в виду.

Что-то тут в моей голове забрезжило, какая-то смутная догадка. Но как забрезжила, так же быстро увяла и загасла.

Мы попрощались с архитектором у бабулькиной калитки, договорились о новой встрече в монастыре, и он подарил «коллеге» Алешке свое бесценное ядро с пожеланием новых археологических открытий. И мы пошли к синему дому с белыми наличниками, гремя ведром, в котором с грохотом катался тяжелый чугунный шар, вспоминая, наверное, свою боевую горячую молодость.

Глава VI

ГРАНАТЫ К БОЮ!

И рина Петровна , когда мы к ней пришли, на этот раз не спала и даже не зевала. Она стояла в глубине двора и держала за рога симпатичную, пеструю, как спаниель, корову. А человек в белом халате и белой шапочке делал ей (корове, конечно) укол в... заднюю ногу, можно сказать. Корова, повернув к нему печальную морду с карими очами в длинных ресницах, молча и грустно смотрела на него, будто хотела сказать: «Когда же это кончится, Ваня?»

Попробовал бы он козе Ваське какой-нибудь укол сделать!

– Все, все, Милка, – сказал доктор и похлопал корову по круглому пятнистому боку. – Иди спать.

Корова легонько, вежливо так выпростала свои рога из рук Ирины Петровны, повернулась и, вздохнув, послушно побрела в сарай.

Оказывается, мы брали молоко и яблоки там, где делать этого нам не советовали – в доме доктора.

– Сегодня Милку не доить! – распорядился доктор. – А утреннее молоко – мне в лабораторию, на анализ. А вы чего? – он повернулся к нам. – Простудились?

– Мы ведро принесли, – сказал я.

– Зачем нам ведро? – удивился доктор. – У нас своих полно.

– Это я им давала, – объяснила Ирина Петровна. – С яблоками. Еще возьмете? – Это она нас спросила.

Мы подумали и согласились.

– Только ведро верните, – опять напомнила она на прощанье.

Мы поблагодарили, попрощались и потащили ведро к своей любимой палатке.

Алешка был задумчив. Он машинально грыз яблоко за яблоком и о чем-то усиленно размышлял, даже лоб морщил.

Не зря папа говорит, что у Алешки какой-то там аналитический ум. Он, говорит папа, мыслит нестандартно. И делает всегда свои выводы – дикие, но симпатичные, как сказал Карлсон. Если, к примеру, прилетают птицы, то кто-то скажет: «Весна!», а Лешка подумает и скажет: «А может, их просто кто-то спугнул?» И чаще всего оказывается прав...

На самом краю деревни, из густых кустов, появилось вдруг на нашем пути непреодолимое препятствие. В виде козы Васьки. Она и не думала удирать в далекие леса.

Коза стояла посреди дороги в боксерской стойке. Или как бегун на старте. Голова опущена рогами вперед, ноги напряжены, хвостик подрагивает от предвкушения большого удовольствия.

Мы остановились и огляделись – где же ее хозяин, дед Степа? И не сразу заметили, что он сидит, свесив ноги, на толстой ветке придорожной ветлы. Дед болтал ногами – ветка поскрипывала – и хихикал, тоже очень довольный. Ну и Пеньки!

– Ща она вам задаст! – сказал дед. Ему Васька, видно, уже задала. – И скомандовал: – Фас!

Коза ринулась на нас, как камень из рогатки. Но Алешка не растерялся. Выбрал из ведра самое большое и крепкое яблоко, взвесил его в руке. И когда Васька, пыля копытами и азартно задрав хвост, приблизилась на хорошее расстояние, Алешка точно и смачно влепил ей в нахальный лоб, прямо между рогами, зеленое яблоко. Оно брызнуло во все стороны, словно взорвалось. А Васька, от неожиданности затормозив сразу всеми копытами, позорно вильнула в сторону и скрылась в кустах.