Миллион в копилке - Гусев Валерий Борисович - Страница 29

И он снова взялся за телефон.

– Майора Иволгина, – сказал он в трубку. – Валя, это Оболенский. Как там с коллекцией Серова? Вот так, да? Хорошо. Зайди завтра ко мне. Ну да, захвати, конечно.

– Порядок? – спросил Алешка.

– Порядок, – ответил папа. – Завтра заезжайте ко мне на работу, пропуска я вам закажу. А теперь перейдем к семейным проблемам.

Но тут мы его успокоили, сказали, что подарок мы приготовили и завтра вручим его маме.

– А какой, если не секрет?

– Секрет. А то вдруг тебе не понравится.

– Мне-то ладно, главное, чтобы маме понравился.

Глава XXV

«Гречанка» в стакане!

Мамин день рождения начался с события. Значительного по своим последствиям.

Мы успели поздравить маму до школы. Пожелали ей успехов в работе и счастья в личной жизни. И вручили свой скромный подарок.

Маме он страшно понравился. Она тут же надела шляпку и стала вертеться перед зеркалом.

– Вот спасибо, мальчики! Как раз к моему парижскому платью. Немного кремом для обуви попахивает, но это ничего – до весны выветрится. В комиссионном купили?

– Нет, – уклончиво ответил я. – С рук, на рынке. Одна актриса продавала. Семейная реликвия.

Когда мы уходили в школу, мама все еще красовалась перед зеркалом. А потом к ней зашла за солью артистка из шестой квартиры. Она все время к кому-нибудь за чем-нибудь заходит – то за солью, то за спичками. У нее это все есть, просто ей очень приятно, когда соседи встречают ее с восхищением. Это льстит ее актерскому самолюбию. И она сразу узнала свою шляпку.

– Ой! Как вам идет! – радостно сказала она маме. – Знала бы, ни за что бы ее на помойку не снесла!

...Но это было только начало. Анна-Ванна вернула Алешке его гербарий с огромной красной двойкой в уголке. С совершенно несправедливой. Букет из листьев у Алешки получился очень красивым, с большим вкусом. А вот учительница сказала, что не бывает на свете такого дерева, на котором росли бы вместе и березовые, и кленовые, и дубовые листья. В общем, не оценила она творческий подход к домашнему заданию.

Но и это еще не все. Она вдобавок сделала ему запись в дневнике за драку. Оказывается, его другу-отличнику надоело, что Алешка все время у него списывает, и он подсунул ему контрольную со специально сделанными, совершенно дикими ошибками. Алешка доверчиво списал. А когда это выяснилось, не оставил, конечно, без последствий такой гнусный поступок.

Ну и, конечно, когда мы пришли домой, в прихожей на тумбочке лежала злосчастная шляпа с запахом сапожной щетки, а мама сухо сказала:

– Отнесите эту гадость обратно на помойку.

Ну и отнесли, подумаешь...

А когда вернулись, Алешка нашел выход – подарил маме свой гербарий. И она, конечно, ахнула: ей здорово этот букет понравился. Только она спросила:

– А что это за цифра в углу?

На что Алешка, невинно распахнув глаза, ответил:

– Номер экспоната. Второе место на школьный выставке лучших внеклассных работ.

– Вот это подарок! – похвалила мама.

А нам немного стыдно стало. За ее доверчивость.

А события между тем развивались и дальше, сменяя друг друга и переплетаясь в роковой клубок.

– Есть новости, – с загадочным, а точнее, хитрым лицом возник на пороге Санек. – Пошли посмотрим.

И столько в его словах было многообещающего, что мы, конечно, пошли с ним «смотреть новости». И разглядели их еще издалека. У метро, в районе киосков.

Этот район был оцеплен милицией и окружен возбужденным и любопытным народом, «Скорыми», милицейскими и пожарными машинами. Знакомая картина – как в районе Веселых Дачек, у дома Короля.

Мы подошли поближе. Возле киоска Козлова стояла группа людей в защитных скафандрах, они о чем-то совещались. Чуть поодаль бледный, как поганка, Козлов что-то объяснял милиционеру в форме, и тот, внимательно его слушая, подробно эти объяснения записывал.

До нас доносились только обрывки фраз:

– Как обычно... Отпираю дверь, а на ней приколот листочек.

– Вот этот? – уточнил милиционер, держа листочек двумя пальцами за самый краешек. Издали мне показалось, что это страничка из школьной тетрадки в клеточку.

– Этот самый... И написано: «Заминировано». С ошибками... Я сначала не испугался... Я сначала подумал, что это дети хулиганят... Есть тут у нас такая компания... Четверо и собака... А потом слышу – тикает! – Козлов при этих словах еще больше побледнел. А Санек за моей спиной захихикал. – Смотрю – рядом коробка от ботинок. И в ней тикает!

Тут другой милиционер объявил в мегафон:

– Граждане! Прошу всех отойти на безопасное расстояние!

Граждане раздались во все стороны, как круги по воде. А тут еще и «Дорожный патруль» подъехал и стал снимать происшествие.

Из группы людей в защитных скафандрах выделился один, наклонился, поднял коробку со взрывным устройством и очень плавно и осторожно уложил ее в стальной контейнер. Его подняли и тоже очень плавно отнесли в бронированный автомобиль. Который тоже очень плавно тронулся с места. А впереди него поехала милицейская машина с мигалкой и сиреной.

Граждане опять прихлынули к киоску. И мы вместе с ними. Но ничего больше интересного не произошло. Козлова еще поспрашивал следователь, а потом примчался Гурген Ашотыч и тоже насел с расспросами на Козлова, и размахивал руками, и хватался за голову:

– Это беспредел, да? Кому еще платить, дорогой? Я тебе буду еще немножко платить. А ты ночью сторожить станешь, так хорошо будет?

Бедный Козлов, подумал я, когда мы возвращались. Но жалости в своем сердце к нему не испытывал. Санек правильно говорит: сам виноват. Он вообще этого Кэна с самого начала невзлюбил. Оно и есть за что... Санек, Санек... Черное подозрение шевельнулось в моей душе.

Я догнал ребят – они бурно обсуждали это событие (и тоже без малейшего сочувствия к Козлову) – и в нужном месте вставил в разговор невинный вопрос:

– Санек, а как пишется «заминировано»?

– За-ме-ни-ра-ва-но! – отчеканил Санек по слогам. – А тебе зачем?

Я все понял, но ничего не сказал. Пока.

Но самое главное событие произошло у папы на работе.

Когда мы вошли в его кабинет, то первое, что увидели – альбом с монетами. А второе – майора милиции в форме. Который нам подмигнул и улыбнулся. Это был «бомж Мастер», чисто выбритый, без лохматой бороды.

Ни фига себе!

Многое, конечно, нам стало понятно. Особенно когда в кабинет ввели Валета в наручниках.

– О! – сказал он. – И ты, Андрюха, здесь? И тебя замели?

На что майор спокойно сообщил:

– Ошибаешься, Валет. Не Андрюха, а Дима. Сын нашего полковника.

На что папаша полковник покивал головой.

Валет упал на стул и простонал:

– Тогда – все! Сгорел Валет во цвете лет. Спрашивайте – отвечаем!

Папа остался его «спрашивать», а майор Иволгин повез нас вместе с коллекцией на квартиру гражданина Серова – Ленкиного деда.

По дороге он пояснил нам то, что еще было не совсем ясно.

– Мы ведь вас давно под колпаком держали, – рассказывал он. – Думаете, мы с Васей случайно вам подвернулись?

– А Вася? – спросил я. – Он тоже из милиции?

– В некотором роде, – помолчав, ответил майор Иволгин. – Это мой негласный сотрудник. Он очень нам помогает. Вот, помните, в вашем доме квартирная кража была? Мы ведь этих жуликов в тот же день задержали. Благодаря Васе, его наблюдательности и уму.

– Он хороший человек, – сказал Алешка. – Сам бедный, да зато добрый. Не то что эти, из своих игривых домов.

– Да, – согласился майор. – Ему очень не повезло. Обдурили его квартирные аферисты из команды Туза. Но ничего, скоро мы вернем ему жилье. Только вы про него помалкивайте.

– Конечно, – пообещали мы. – Не маленькие.

Мы собрались всей командой, чтобы поддержать Антона Кузьмича в трудную минуту. Он, конечно, не догадывался, какие два сюрприза его ожидали. Один хороший, другой – хуже очень редко бывает.