Миллион в копилке - Гусев Валерий Борисович - Страница 11

Все, пришли... Мы даже немного растерялись, стали напротив ворот, смотрели на них, как бараны. В этом доме сейчас ведется торг, решается судьба монеты. И наша заодно...

Но судьба решалась недолго.

В воротах раскрылась железная дверь, и через нее вылетел на улицу Козлов на четвереньках. Будто кто-то вышиб его оттуда пинком.

Да... Веселенькие дачки...

Встав на ноги, Козлов первым делом потер себя пониже спины. А потом, понурив голову, побрел куда глаза глядят.

И наткнулся на нас.

– Покажи зубы, – тихо сказала Лена.

Козлов послушно оскалился. Он сделал это совершенно машинально. Он, видимо, только что пережил такое потрясение, что стал совсем другим человеком. У него не только голова поникла, у него и плечи опустились. И коленки подогнулись.

Жалость к нему шевельнулась в моем сердце. Но тут же застыла, когда я подумал о его подлости. Что ж, каждый получает в конце концов то, что заслуживает. В том числе и пинок.

– Где монета? – тихо спросила Лена.

– А... Это вы? – безразличным тоном отозвался Козлов.

– Где монета? – повторил я вопрос.

– Там, – он махнул в сторону зеленых ворот.

– Сколько ты за нее получил? – Я и сам не заметил, что назвал взрослого человека на «ты». А как же его теперь называть? – Сколько?

– Вот сколько! – и он, повернувшись к нам спиной, показал хорошо отпечатавшийся на куртке след большого ботинка.

– Маловато, – безжалостно сказал Санек. – На миллион баксов не тянет. Попроси добавки.

Это была катастрофа. Не столько для Козлова, сколько для нас.

– Доигрался? – спросил я.

– Это вы во всем виноваты! – заорал Козлов. – Это вы меня втянули в это дело!

– Так тебе и надо! – сказал Санек. – Разбогател на чужом несчастье? Теперь у тебя ни денег, ни работы. Зато большой враг – Пурген.

– Гурген, – тихо поправила его Лена. – Пурген – это лекарство, слабительное.

А Козлов сел прямо на дорогу, обхватил голову руками и закачался из стороны в сторону. Еще чуть – и завоет дурным голосом.

Рухнули его мечты! Развалились планы...

А наши? Еще больше рухнули и развалились. Из-за такого забора нам монету не вытащить.

Я присел рядом с Козловым, выдернул из его спины булавку «Гриши», оторвал одну его руку от лица и крикнул ему в ухо:

– Кому ты продал монету?

– Я не продал. Он ее просто забрал. А охранник выкинул меня за забор. Как паршивого котенка.

– Кто забрал? – настаивал я.

Козлов вдруг пришел в себя и испуганным шепотом ответил:

– Король!

– Шведский? – брезгливо спросил Алешка.

– Бандитский, – ответил Козлов. – Пошли отсюда скорей. Как бы хуже не получилось.

Тут мы с ним согласились. И пошли к автобусной остановке: поселком, полем, лесом. Но теперь нам уже было не до красот золотой осени. Даже Норд, почувствовав наше настроение, брел понуро, опустив хвост и уши. Что уж говорить о нас...

Глава X

Бандитский король

Когда Козлов понял, какое сокровище дуриком попало ему в руки, он сразу же сообразил, что выгодно его продать можно только очень богатому человеку. А как его найти? Но для начала он сходил к хорошо знакомому коллекционеру, чтобы убедиться в том, что за монету можно затребовать сказочную сумму.

Этот хорошо знакомый коллекционер – дед Кондрат – внимательно рассмотрел монету, сказал, что он затрудняется даже примерно сказать, сколько она стоит, – это такая редкость!

– И еще так усмехнулся, – вспоминал Козлов, – я бы сказал – с завистью.

Я бы так не сказал...

И Козлов начал действовать. От Пургена... то есть Гургена он из всяких разговоров узнал, что его торговые точки входят в крупную преступную организацию. Вернее, не входят – Гурген просто платил ей за то, чтобы можно было свободно торговать. Ну, другим словом, обыкновенный рэкет.

А главным делом этой организации были всякие игорные дома, и одним из их хозяев был господин Королев по кличке Король.

Очень постаравшись, Козлов узнал телефон его офиса, дозвонился и сказал, что у него есть для Короля очень интересное предложение, на огромную сумму. Ему назначили встречу. И он помчался на дачу продавать монету главарю бандитов.

Наивный, как черепаха!

Чем эта торговая операция закончилась, мы уже знали. Своими глазами видели.

– Мне его жалко, – шепнула мне Лена, когда мы подошли к автобусной остановке.

Мне – тоже, но нам от этого не легче.

Мы сели на скамейку и стали дожидаться автобуса. А Козлов, грустно сказав нам: «До свидания», – пошел к станции пешком.

Мы переглянулись. С удивлением. Совсем человек спятил.

– Эй! – окликнул его я. – Виталий Андреич, вы куда?

Он обернулся и махнул вдаль рукой:

– На станцию.

– Это далеко.

– Ну и что? У меня денег нет. Я последние на эту поездку истратил. Был уверен, что обратно богачом поеду.

Ага, на «Мерседесе», с чемоданом баксов в багажнике.

– Вернитесь, – сказала Лена. – Мы возьмем вам билет.

Он не сразу поверил в наше благородство. И в нашу платежеспособность.

– А у вас-то откуда деньги?

– Милостыню собирали, – ответил Санек.

Козлов вздрогнул и тихо пробормотал:

– Вот и мне теперь придется...

Он вернулся на остановку, сел рядом с нами. Даже осмелился погладить Норда. Тому это очень не понравилось, но, взглянув на Лену, он вытерпел прикосновение чужой, а еще совсем недавно – враждебной руки.

Автобуса долго не было. К тому же мы почувствовали, что проголодались. Но тут нас Лена выручила. Предусмотрительная девочка. В ее сумке нашлись бутерброды, пять штук – по штуке на каждый нос, считая и собачий, и большая бутылка с минералкой.

Она раздала нам бутерброды, причем когда пятый отдала Козлову, Норд с таким удивлением это воспринял, что у него даже его висячие уши стали торчком.

И мы все отломили ему по кусочку, так что он оказался в выгоде – ему больше всех досталось.

Когда показался автобус, Алешка отошел в сторону и вытряхнул из карманов какой-то обильный летучий сор.

– Это что? – спросил я.

– Гербарий, – вздохнул Алешка. – Искрошился...

А Лена и тут нас удивила.

Она снова раскрыла сумку и показала Алешке сложенную в отдельном карманчике аккуратную пачку листьев. Всех видов, цветов и размеров.

– Только я тебе их сейчас не дам. В Москве получишь. А то опять искрошатся.

Даже Козлов посмотрел на нее с восхищением.

В электричке мы опять уселись рядышком. Санек снова было попробовал положить перед Нордом шапку, но Лена забрала ее и сунула в сумку.

Настроение у нас, несмотря на бутерброды, было неважное. К тому же мы устали. И даже ни о чем не хотелось думать. А думать мы могли только об одном...

Когда электричка остановилась в городе, Козлов вдруг сказал:

– Вы извините меня, ребята. Я плохо поступил. Возьмите меня в свою команду. Я многое знаю и, думаю, смогу вам помогать. Это теперь и мой долг.

Мы переглянулись и все одновременно кивнули. Только Санек отрицательно покачал головой.

– Ладно, – сказал я. – Вот вам первое задание. Помиритесь со своим Пур... с Гургеном. Теперь это очень нужно. И постарайтесь поглубже войти к нему в доверие.

– Сделаю, – обещал он. – Хоть я и шестерка в ихней колоде, но козырная шестерка и туза бьет.

Здорово. Но малопонятно.

Дома нас ждал небольшой сюрприз. Папа с мамой встретили своих детей очень ласково. Будто в чем-то перед ними провинились. Они изо всех сил стали расхваливать Алешкин гербарий, а мама даже сказала:

– Как вы загорели! Просто прелесть.

Словом, вели себя так, будто нахватали двоек.

И все прояснилось.

– Это... – промямлил папа. – Мы... это... немножко виноваты... Мы... как бы сказать...

«Они что, под наши кровати бомбы подложили?» – подумал я.

– Не тяни, – сказала мама. – Будь мужчиной.