Перебежчик (СИ) - Барчук Павел - Страница 11

Сказать, что словам Вадима удивился я — вообще ничего не сказать. Потому как мне, единственному в этой комнате, доподлинно было известно, не́кому ждать. Понятия не имею, что там за окном рассмотрел Калинин. Или, если говорить точнее, кого. И еще…совсем не уверен, что лично для меня это хорошо. Не люблю сюрпризы. А после того, как стал Максимом Сергеевичем, не люблю их особенно сильно. Ибо каждый сюрприз — очередная куча дерьма на голову. Я уже в нем, в этом дерьме, сижу по самую маковку.

— И…что теперь? — Растерянно спросила Филатова.

Причем, спросила она меня. Реально. Я, конечно, офигеваю от ее логики. Если таковая вообще имеется. Сама же заварила кашу, а теперь хочет, чтоб ее расхлёбывал кто-то другой.

— Интересный поворот… — Я усмехнулся, демонстрируя крайнюю степень уверенности. Хотя на самом деле, тоже с огромным удовольствием хотел бы знать, что теперь? Ситуация — тупее не придумаешь.

— Да мы, собственно говоря, ничего такого не хотели. — Выдал вдруг Калинин. Он поправил штору, отошел от окна и повернулся ко мне лицом. — Вы, наверное, неправильно поняли, Максим Сергеевич. Тут видите, какое дело, Нина обратилась ко мне за помощью. Решила, будто Вы — шпион. Я ей сразу говорил, ерунда это…

— Да? — Филатова уставилась на любовника, открыв рот.

Я тоже уставился на особиста, поражаясь его наглости.

— Да! — Отрезал Калинин и при этом так посмотрел на Нину Ивановну, что она не просто закрыла рот обратно, а захлопнула его, стукнув зубами.

— Отлично… — Я встал с кресла, однако уходить пока не торопился.

Не знаю, кого увидел Володя, но раз он так быстро переобулся, значит, сейчас удара в спину можно не ожидать. Зассыт. Просто… уйти молча, я и сам не могу. Мне как минимум надо сделать вид, будто мысли о сотрудничестве в моей голове имеются. Хотя бы для завтрашнего появления Ниночки на встрече кубинской делегации. А то вообще херня выйдет. И так у нас как у классика. Все смешалось — люди, кони… Хрен уже разберёшь, от чьей, прости Господи, жопы яйца.

— И насчёт Маркова этого… — Калинин замялся, а потом осторожно спросил.– Наверное, надо сообщить, куда положено?

Филатова вздохнула, явно собираясь что-то сказать, но Владимир Александрович снова бросил на нее предупреждающий взгляд. Смысл этого взгляда сводился к следующему — особист весьма настойчиво намекал Ниночке, чтоб та уже заткнулась.

— Насчет Маркова разберусь сам. А вот…– Я сверху вниз посмотрел на Филатову. — Признания Нины Ивановны…

Калинин, как и я, тоже уставился на свою зазнобу. Причем лицо у него стало кислое доне́льзя. Видимо, в эту секунду Владимир Александрович трижды пожалел, что ввязался в ее аферу. Имею в виду, не вообще, а именно сейчас. Что пошел на поводу у Ниночки и планировал меня угандошить. То, что предполагалось именно это, не сомневаюсь.

— Ты напомни мне, Володя…у тебя со здоровьем все нормально? Так? — Я наблюдал за моральными терзаниями Калинина с каким-то извращенным удовлетворением.

Мне реально было по кайфу, что он сейчас выглядит идиотом. Потому как на протяжении долгого времени особист считал идиотом Беляева. Я, конечно, не в восторге от Максима Сергеевича, тот ещё мудак, но есть золотая истина — нкогда не думай с уверенностью, будто ты умнее других.

— Все хорошо со здоровьем. — Владимир Александрович кивнул, пока еще не понимая, к чему идет разговор.

— Вот видишь. Значит, глухоты у тебя нет. И ты сам прекрасно слышал, как Нина Ивановна тут посвящала меня в детали своей диверсионной деятельности.

Калинина перекосило ещё больше. По сути, будучи начальником первого отдела, он прямо сейчас должен взять Филатову за шиворот и доставить ее в Комитет.

— Но…– Я сделал вид, будто размышляю…

И Филатова, и Калинин потянулись ко мне, как две кобры к факиру.

— Но, пожалуй, мы можем сделать скидку на то, что Марков Нину Ивановну вроде как принуждал, заставлял и все такое. Это, конечно, ее вины не умаляет, однако, мы можем что-то придумать. Слабая женщина, в конце концов…что с нее взять. А по поводу моего с ним знакомства… Скажем так… Я в курсе, кто такой Вадим Александрович, но в курсе не только я…

Фраза показалась мне идеальной подходящей ситуации. Вроде сказал что-то, но ни хрена не сказал. Пусть думают.

— В общем, Нина Ивановна, готов сейчас не принимать никаких решений, потому что, повторюсь, Вы — слабая, беззащитная женщина…Будем думать.

Калинин «хрюкнул», перевел удивленный взгляд на меня, потом снова на Филатову, и опять на меня. Он явно хотел спросить, кого это я назвал слабой и беззащитной женщиной?

Вообще, конечно, нес я полную чушь. Какое, на хрен, думать? По всем законам логики, будучи начальником Калинина, даже не о сотруднике госбезопасности речь, об этом, слава Богу, им не известно, я вообще должен не только Филатову, но и Володю сейчас доставить в Комитет. Правда лишь при том условии, что за мной самим грешков нет. А они есть. Их — воз и маленькая тележка. Естественно, эти двое все прекрасно понимают. И естественно, судя по выражению лица Ниночки, она по-прежнему уверена, будто я — коллега Маркова.

Просто мы сейчас все вместе пытаемся придать произошедшему приличный вид, чтоб иметь возможность выдержать паузу. Глупо после тыканья друг в друга пальцем и выяснения, кто из нас бо́льший шпион, разойтись в стороны, словно ничего не произошло.

— В общем, так… Нина Ивановна, Вы завтра, как и договаривались с Марковым, отправитесь встречать делегацию. Ты, Володя, на заводе благополучно выполнишь свои обязанности. А потом, когда Кастро уедет, мы с вами встретимся и решим, как быть дальше…

— Вот видишь! — Калинин с торжеством покосился на свою подругу. — Говорил же…

Это вырвалось у него под эмоциями поэтому он сразу же замолчал. Хотя мне данная фраза сказала о многом. Владимир Александрович изначально не хотел пачкаться. Как я и подумал. На радикальные поступки его приболтала Филатова. А это значит, еще одна моя догадка насчет того, что Ниночка имеет рычаги воздействия на Володю, очень даже верна.

— То есть, после отъезда делегации мы сможем вернуться к разговору? — Неверяще переспросила Нина Ивановна.

Я многозначительно пожать плечами и развёл руки в стороны. Мол, понимайте, как хотите. А вот уже после этого предпочел ретироваться. Во-первых, наша встреча и так затянулась, во-вторых, до задницы интересно, кто там во дворе.

Ответ не заставит себя ждать. Когда выскочит из подъезда, нос к носу столкнулся с Комаровой.

— Да ну на хрен… — Я от неожиданности отпрянул назад. — Вы⁈ Какого черта? Я же Вас отвез домой. Доставил, так сказать, практически к порогу. Что Вы за человек такой, Александра Сергеевна? Не избавишься от Вас даже на время. Как таракан, уж простите. В случае ядерного взрыва уверен, выживут они и Вы.

— При чем тут ядерный взрыв⁈ Плетёте, что ни попадя. И… Сами Вы таракан, Максим Сергеевич! Ясно? Оскорбляете, хамите мне. С чего бы? Кто Вам дал такое право? И вообще… я поняла, что Вы врете! Сразу же.

Александра Сергеевна была зла. Реально зла. У нее буквально шёл дым из ушей, а волосы норовили встать дыбом. Видимо, от накала страстей, которые в ней бушевали. Единственное, я пока не мог определить природу этих страстей. Слишком уж она близко к сердцу приняла тот факт, что я утаил от нее свои планы насчёт поездки к Филатовой.

— Вы что, следили за мной? — Я схватил Комарову за локоть и потащил ее подальше от подъезда Нины Ивановны.

Окна выходят во двор. Уверен, сейчас за нами с огромным интересом наблюдают. Думаю, не сто́ит радовать Калинина и Ниночку столь интересным представлением.

— Вы ненормальный? — Комарова пыталась сопротивляться, но я был крайне настойчив. Просто тащил Александру Сергеевну волоком, несмотря на отсутствие у нее желания находиться в моей компании.

— Я ненормальный⁈ Вообще, хочу заметить, это Вы сейчас караулили меня в ночи у подъезда Нины Ивановны.

Наконец, мы оказались с противоположной стороны дома, где нас уже никто увидеть не мог.