Шерлоки Холмсы в кроссовках - Гусев Валерий Борисович - Страница 17

– Штаны-то надень, – посоветовала Митревна.

Андрей ахнул, вернулся в дом. Одеваясь, не заметил, что Костика в доме уже нет.

Выбежал за околицу. Глянул в поле.

В поле – никого. А от кромки леса, где Блиндаж был, оторвались две машины – зелененький «жигуленок» и грузовик, в кузове которого толпились какие-то люди в черном. Машины набрали ход, запылили и выехали на большак.

Андрей вздохнул и вернулся домой.

А Сема, которому все стало ясно, который понял, кто забрал оружие, никому ничего об этом не сказал. Не захотел.

– Быстро они на нас вышли. – Колька вскочил с раскладушки, сноровисто оделся.

– И Воронка вычислили, вот что плохо, – сказал Костик.

– Ага, Воронок для них – главный след. Вот его и нужно оборвать. Прямо сейчас.

– А как?

– Мы одно время, – пояснил Колька, – Воронка в Аленкиной пойме прятали, когда Сентя его продать удумал. Туда не каждый дорогу найдет. Мы его на лодке перевозили, он смирный. Айда в школу. И Кролика по дороге захватим, его Воронок как собака слушается.

...Домой Костик вернулся только к обеду.

– Где ты пропадаешь? – рассерженно встретил его Андрей.

– Забыл предупредить, – извинился Костик, – на рыбалку с ребятами бегал.

– И как улов? И где удочки? Только ври так, чтобы я проверить не мог.

– Хорошо, дядя Андрей, – улыбнулся Костик. – Правду скажу: по нашей реке подводная лодка прошла, все снасти нам оборвала.

– Ох, Кинстинтин...

Костик чуть не вздрогнул.

– Ох, Кинстинтин, посажу-таки я тебя под домашний арест.

– Нельзя, дядя Андрей, мы в тимуровцев играем. Сегодня, например, деду Коровушкину дрова будем пилить. А вы такую инициативу хотите задушить. Своим формализмом. К подросткам надо тактично подходить, – назидательно, с хитринкой в глазах, продолжал Костик, – с душевным трепетом. Мы ведь такие ранимые, такие одинокие в этом холодном и чужом для нас мире взрослых...

– Говори, говори, – Андрей уселся поудобнее. – Говори. Я записываю. Пригодится.

– Вот вы, старший участковый инспектор, капитан милиции, сухой и черствый человек, грозите мне необоснованными репрессиями. – Голос Костика умело задрожал обидой.

– Какой артист пропадает, – Андрей покачал головой.

– ...А я, душевно тонкий и отзывчивый юноша, уже две недели брожу по дремучим лесам и знаете зачем?

– Догадываюсь, – усмехнулся Андрей.

– Ошибаетесь, товарищ капитан, – Костик протестующе выставил вперед ладони, как бы отталкивая от себя все нелепые подозрения. – Ах, как вы жестоко ошибаетесь! Совсем не то вы подумали. Представьте себе: вот пришли вы вечером домой, одинокий, усталый, никому не нужный – после целого дня трудной и опасной борьбы с местным преступным элементом – и что? Сядете за стол пить ваш холостяцкий, спитой и несладкий чай из немытого стакана. Так, дядя Андрей?

Андрей вздохнул, грустно кивнул головой, подыгрывая Костику, пригорюнился.

– И вдруг рядом с вашим немытым стаканом появляется красивая чашка, полная ароматной, спелой лесной земляники. – Костик заломил руки как в греческой трагедии. – И кто же? – подумаете вы, кто в буреломах и оврагах ползал на четвереньках, обжигая руки злой крапивой, обдирая коленки и собирая для меня эту замечательную лесную ягоду? Кто так трогательно позаботился обо мне? Кто устроил этот праздник в моих суровых буднях? Неужели этот застенчивый и неумелый городской мальчик, которого я так грубо отругал за утопленное ведро?..

– Да пропади оно пропадом, – всхлипнул Андрей.

– ...Которого я напрасно обидел своими несправедливыми намеками и упреками? И скупая мужская слеза закаленного воина звонко булькнет в немытый стакан спитого, несладкого и холодного чая...

Участковый зарыдал. Костик выскочил за дверь.

– Стой! – спохватился Андрей ему вслед, подбежал к окну. – Ты куда?

– За земляникой, дядя капитан, – донесся затихающий вдали ответ.

Глава XVI

КТО УКРАЛ ЛОШАДЬ?

Дядя Степа был неузнаваем. Этот жестокий, беспощадный и злой человек сжался в кресле, съежился и был похож на морщинистый воздушный шарик, из которого быстро выходит воздух.

– Арнольд Тимофеевич, – виновато лепетал он, – неожиданно возникли некоторые обстоятельства, которые...

– Дружище, – мягко перебил его Арнольд, доверительно приложив руку к сердцу, – поверьте, мне совершенно не интересны ваши проблемы. – Степанову стало холодно. – Ведь не мне их решать, а вам. И если вы их не решите, поверьте, дружище, я навсегда избавлю вас вообще от всех проблем. – Степанову стало жарко. – Даже от проблем, связанных с питанием. И с дыханием. – Степанову стало вообще никак. – Вы упустили Чижика-младшего и не можете отыскать этого пацана уже почти месяц. А ведь с его помощью мы решили бы все вопросы с Чижиком-старшим мирным путем. За сына он отдал бы все, что у него есть. Без боя, так сказать. А из-за вас мы вынуждены идти на крайние меры.

Арнольд встал, прошелся по комнате, подошел к Степанову сзади, положил тяжелые ладони ему на плечи, продолжая говорить в его напрягшийся затылок:

– Вам поручили обеспечить мои боевые отряды оружием, дали отличную наводку. Но вы и здесь оказались беспомощнее младенца. Да, дружище, я умышленно откладываю расправу с этим упрямцем Чижиком. Я терпеливо выжидаю, когда он расслабится, решит, что мы о нем забыли, потеряет бдительность, – и тогда я должен нанести ему беспощадные удары. Но, похоже, мы не будем готовы к этому моменту. – Тяжелые ладони все глубже вдавливали Степанова в кресло. – И все из-за вашей нерадивости, дружище. Или это что-то другое, а? Уж не решили ли вы поменять хозяина?

– Как можно, Арнольд Тимофеевич? – пробубнил Степанов.

– Тогда как же вас понимать? Вчера вы позвонили мне и доложили, что склад найден. Что вы послали грузовик за оружием. А сегодня вы лепечете что-то невразумительное про «некоторые обстоятельства». – Арнольд помолчал. – Вам не страшно, дружище?

– Мне стыдно, – прошептал Степанов. – Когда группа выехала на место, оружия там уже не было. Его увели, видимо, местные пацаны.

– Бог мой! И это проблема? Да раздавите их как поганых лягушат! Возьмите моих людей, наконец, если ваши ни на что не способны. Переверните эту деревню. Расстреляйте пару заложников. Неужели вы не понимаете, какой важности, какого масштаба дело поставлено на карту? Не говоря уже о вашей собственной жизни, за которую я теперь не дам и дохлой высохшей мухи.

– Вы только дайте мне шанс, – попросил Степанов. – Единственный шанс. Я...

– Идите, дружище. Я вижу, вы все поняли.

Вечером оперотряд Кольки Челюкана собрался на его терраске в полном составе. Положение стало очень серьезным. Даже угрожающим. Нужны были срочные и эффективные меры.

– Оружие мы им не отдадим, – сказал Колька, открывая совещание.

– А его у нас и нету, – с невинной улыбкой вставила Галка.

– Вот именно.

– Единственная улика против нас – Воронок. Этот след нужно отвести...

– Мало, – перебил Мишка. – Этого мало. Нужно этот след навести на кого-нибудь другого.

– Перегрелся? На кургане.

– Он прав, – неожиданно поддержал Мишку Костик, блеснув глазами.

– И на кого, к примеру? – жестко спросил Колька. – На Сентю? Или на Кролика?

– Чуть что...

– Погоди, успеешь еще, – оборвал Колька. – Друзей лучше послушай. Верных.

– Зачем же на хороших людей наводить, – хитро улыбнулся Костик. – Совсем наоборот надо. Слушайте, что я предлагаю.

И Костик азартно зашептал, бурно жестикулируя. Только заключительные фразы он произнес достаточно громко:

– Я начну, продолжит Вовчик. Я – в Дубровниках, он – здесь.

– Складно, – одобрил Колька, немного подумав.

– Блеск! – восхитился Мишка.

– Я против! – сказала Галка.

– А Баба-Яга всегда против, – ляпнул Вовчик.

На этот раз ему сошло с рук.