Любовь бродяги - Фетцер Эми - Страница 4

— А почему именно бездомным? Есть ведь и другие возможности для благотворительности. Исследования в области СПИДа, например, или лечение раковых опухолей.

— Здесь, увы, деньги не доходят по назначению, а, словно ручейки, текущие не в ту сторону, наполняют многочисленные жадные карманы. Стоящий же в длинной очереди на благотворительную кухню рано или поздно получит свою порцию супа. К тому же там я сама могу проследить, на что потрачены мои деньги. И вижу, как на них покупают продукты, раскладушки, одеяла для тех семей, которые уже оставили надежду на лучшее будущее и не в состоянии прокормить себя самостоятельно. Я помогаю им с питанием и жильем. О будущем они принимают решение сами, посоветовавшись с адвокатом.

— А знаете, ваши недоброжелатели говорят, что таким образом вы пытаетесь искупить многочисленные грехи.

В глазах Пенни блеснула холодная ярость. Сдерживаясь, она решительно произнесла:

— Может быть, вы, мистер Бейлор, думаете, что это я выгнала людей на улицу? Или они добровольно решили жить в коробках из-под стиральных машин?

— Хорошо, хорошо, — успокаивающе пробормотал Джастин. — А одиноким вы тоже помогаете?

— Конечно. Я помогаю всем, кто борется за свое существование, выбиваясь из сил и не надеясь обрести успокоение. В то время как подпольные дельцы и преступники пользуются любой их слабостью, чтобы завладеть деньгами и пустить по ветру их последние чаяния.

Она замолчала, чувствуя, что сказала лишнее. Но Бейлор уже заметил это.

— Вы так говорите, — хитро прищурился он, — словно пережили нечто подобное.

— Я надеюсь, что ваше предположение останется лишь шуткой, — неловко рассмеялась она, нервным жестом поправив сбившуюся прическу.

— Во всяком случае, ваше сочувствие обездоленным делает вам честь и достойно восхищения.

— Я помогаю бедным не для того, чтобы мной восхищались.

— Прекрасно. Но почему вы не живете в Голливуде, среди близких вам по духу людей?

— Я настолько люблю Флориду, что порою воздух Голливуда кажется мне не слишком приятным. Но я много работаю, а потому редко бываю дома.

— И все же, вы бы куда больше средств могли вложить в благотворительность, вращаясь в светском обществе.

— Покорно благодарю! — усмехнулась она. — Маскарадные шествия в бриллиантах, тысячи долларов за вечернее платье, обеды на тысячи долларов! И вы думаете, что после этого что-нибудь останется бедным? Вы наивнее, чем я предполагала.

— Но ведь большинство знаменитостей предпочитают жить именно так.

— О! Это плата за престиж. Вложения в благотворительность не вызывают аплодисментов, а бриллианты обеспечивают неизменное восхищение публики, поэтому большинство выбирает бриллианты.

«Ого, — подумал Джастин, — а она показывает коготки. Ловко! Теперь никто не посмеет обвинить ее в корыстолюбии. Но впрочем, мы еще посмотрим».

— Не потому ли вы не позволяете снимать у себя дома? — сахарно улыбнувшись, спросил он.

Пенни нахмурилась, вспомнив смятую, неубранную кровать, кучу грязного белья в углу спальни, заваленный бумагами кривой столик. То-то обрадуются телезрители, увидев весь этот неописуемый кавардак.

— Просто я люблю побыть одна, — ответила она. — И как только заканчивается рабочий день, начинается мой личный вечер, на который приглашаются лишь избранные друзья.

Ее умение уходить от прямого ответа приводило Джастина в уныние. Но он все еще не терял надежды разговорить Пенелопу. И с его лица не сходила бодрая профессиональная улыбка.

— Я знаю, что вы получили приз академии, но почему-то отказались его принять. И кое-кто из кинокритиков считает, что вы тем самым нанесли академии оскорбление.

— Неужели? — пожала она плечами. — А что вы тогда скажете о Кэтрин Хепберн и Марлоне Брандо?

Он добродушно улыбнулся, оценив ее находчивость и остроумие.

— Скажите, в своем последнем фильме — «Природный инстинкт» — вы сыграли роль молодой женщины, воспитанницы католического монастыря, которая благодаря воспитанию не может примириться с окружающей ее мирской жизнью. Так вот, правда ли то, что для создания достоверного характера своей героини вы перед съемками некоторое время прожили в монастыре?

Пенни почувствовала, что ее душу вновь охватывает волнение. Ей захотелось встать и, прервав злополучное интервью, немедленно покинуть студию, но она сдержалась.

— Надо отдать вам должное, Джастин, — с наигранной бодростью произнесла она. — Вы хорошо подготовились к встрече. Да, вы правы, я вряд ли справилась бы с ролью послушницы, не имея представления об их образе жизни. Вообразите себе девушку, которая всю юность провела в благочестивых размышлениях о возвышенных, божественных предметах. И вдруг она попадает в современный мир с его культом силы и преуспевания, с его пустоголовыми простодушными девицами, мечтающими о бриллиантах, вечерних платьях и светском обществе, с мужчинами, жадно зарабатывающими деньги, чтобы потратить их на развлечения и на этих пустоголовых девиц. Жестокость, секс, наркомания окружают ее теперь. Она мечется в кругу опустошающих душу забав.

Пенни взглянула на часы и поднялась с места:

— Простите, Джастин, мне пора.

— Скажите, у вас был ребенок от Рэнделла? — крикнул он ей вдогонку.

Она остановилась и медленно обернулась. Ее прищуренные зеленые глаза смотрели зло и вызывающе.

— Нет, — резко ответила она. — А у вас? — И, круто повернувшись, вышла из студии.

Как только за ней закрылась дверь, режиссер остановил съемку. Джастин бросил свой блокнот на журнальный столик и с наслаждением потянулся, вспоминая ту грациозную походку, с которой Пенелопа покинула съемочную площадку. Да, чего-чего, а изящества ей не занимать. Удивительная женщина! Она так и осталась для него загадкой.

Оператор, тихо подойдя к нему сзади, положил руку на плечо.

— Слава Богу, все позади, — пробормотал он. — Ну, старик, поздравляю! После этого интервью ты станешь знаменитым.

Пенелопа прошла по узкому коридору и свернула в гримерную. Захлопнув за собой дверь, она в изнеможении прислонилась к ней. Горячие горькие слезы душили ее. Уткнувшись лицом в халат, висевший возле двери, она закусила губу, сдерживая подступившие рыдания; плечи вздрагивали, на ресницах повисли две маленькие слезинки. Силы, казалось, оставили ее. За мгновение до этого она бодро улыбалась встреченным ею рабочим сцены, а теперь жгучее желание бросить что-нибудь на пол, разбить вдребезги с грозной силой истерического припадка охватило душу. Пенни опустилась на колени и, обхватив себя руками, в немом отчаянии стиснула зубы. Жаркие слезы брызнули из глаз. И сразу же на душе стало легче. Раздражение и злоба оставили ее. Она больше не испытывала того чувства тяжкой вины, что так мучило ее десять лет назад, после первого интервью. А ведь эта гнетущая сердечная боль преследовала Пенелопа с раннего детства.

— Ах, Тесс, что я наделала, — пробормотала она, с трудом поднимаясь на ноги и подходя к стоящему в углу гримерной столу. Тяжело опустившись на мягкое сиденье рядом с ним, она вытерла бегущие по щекам слезы и задумалась о происшествии, грозившем перевернуть всю ее карьеру.

Прошло уже три дня с момента исчезновения Тесс. И до сих пор о ней нет никаких известий. Это обстоятельство больше всего пугало Пенелопу. Знать все, пусть даже самое страшное, все же легче.

Пенни закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться, затем медленно протянула руку к телефону. Набрав номер, она произнесла в трубку несколько слов и вновь положила ее на место, задумалась на секунду и снова набрала номер.

— Тони? Это Пенелопа, — слегка помедлив, произнесла она.

— О! Сколько лет, сколько зим! Рад слышать твой голос. Как поживаешь? Как твое интервью?

— Я готова разорвать тебя за то, что ты втравил меня в эту авантюру.

— Весьма признателен за столь горячую заботу о моей скромной персоне. — Он усмехнулся. — Что слышно о Тесс?

— Ничего, черт возьми! Я не могу больше бездействовать. Я надеюсь, Дэниэл приготовил «Лира»? Во всяком случае, я не намерена больше ждать. И еду сейчас же, сегодня же.