"Фантастика 2023-192". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - Васильев Николай Федорович - Страница 15

Поздним утром, впиваясь ядреными зубами в слоеный пирожок и запивая его кофе с молоком, вдохновенно растрепанная Софи спросила у обнимающего ее прелести Сашки:

— Ты сказал, убегая "Так надо" и обещал потом объяснить. Братьев пока нет, объясни мне.

— Хорошо, но это займет некоторое время.

— Я вся внимание.

— Далеко, далеко, на другой стороне мира есть дивная страна Индия. Она имеет форму треугольника, обращенного вершиной на юг. К западу от Индии плещется Индийский океан, а к востоку — Тихий. А ее северным основанием является высоченный Гималайский хребет со снежными вершинами, где, казалось бы, не могут жить люди. Однако они живут и даже образовали свое королевство под названием Непал. Слышала про такое?

— Нет, только про Индию.

— Так вот, людей в Непале немного, а чужих совсем нет. В течение сотен лет все жители Непала стали друг другу родственниками — ведь мужчины женились на своих троюродных и двоюродных сестрах, а то и на родных. Особенно с этим плохо было у королей — их выбор был совсем ограничен. В итоге члены королевской семьи стали часто болеть и быстро умирать, а еще у них через одного рождались ущербные дети. Тогда король принял закон: каждый чужеземец, попавший в Непал по каким-нибудь делам, обязан переспать с его дочерьми — пока хотя бы одна из них не забеременеет. Закон этот неукоснительно соблюдается и в наши дни

— Невероятно! Откуда тебе это стало известно?

— Индию давно осваивает английская Ост-Индская компания. Добрались ее купцы и до Непала, они и описали. Мне же рассказал сотрудник английского посольства в Петербурге.

— Но какая связь у этой истории со мной? А-а! Это я варварская принцесса, которая должна забеременеть от чужестранца?! Негодяй! В нашем роду нет ущербных детей! Хотя….

— Душа моя! Все у нас получилось подобно вспышке молнии! Но когда я увидел вчера твоих братьев, очень похожих друг на друга и во многом на тебя, мне и пришло озарение: вашему роду пойдет на пользу новая кровь! К сожалению, я не могу больше задерживаться в Риге, мой путь еще далек, а срок прибытия в конечный пункт ограничен. Но если вдруг после этой единственной ночи в тебе зародится дитя — не вытравляй его и не отдавай в чужую семью, а воспитай в семье своей. История изобилует примерами, когда бастарды становились великими людьми. Например, князь Владимир, крестивший Русь, был незаконнорожденным. Да и наша императрица родилась до того, как царь Петр женился на Екатерине.

— Чему ты меня учишь, негодяй? А что я скажу своему мужу? Если после такого он вообще у меня появится?

— А ты точно хочешь быть законопослушной женой? Я провел с тобой вечер и ночь, но уже ощутил, что ты настоящий боец и быть игрушкой в мужских руках не намерена. Тебе больше подошла бы участь Елизаветы Петровны, которая мужа не имеет, но окружена фаворитами и они в ней души не чают….

— Но это ведь императрица! Ей люди готовы многое простить….

— А ты фактическая правительница Риги! Богата, независима, прекрасна и наверняка обожаема многими!

— Среди этих многих мало достойных. А таких как ты, который взял меня влет, как вальдшнепа, вообще нет! Ах, Алекс! Как жаль, что ты уезжаешь!

— И мне жаль, душенька! Так хотелось бы еще тебя понежить…. Встретимся, когда я поеду назад в Питер?

Глава шестнадцатая. Дорожная авария и ее последствия

Расстояние между Ригой и Кенигсбергом около 400 км, которые путешественники без спешки преодолели за 2,5 дня — по мощеным гравием дорогам и на прекрасной коляске. Хорошо! Город при подъезде внушал почтение высокими валами и крепостной стеной, однако Сашка знал, что он не выдержал ни одной осады и при первых выстрелах неприятеля всегда сдавался. Сдастся и в 1758 г., перейдя в русское подданство (на 4 года). Разумник к разумнику здесь живет, в том числе 30- летний Кант, уже создавший космогоническую теорию об образовании Солнечной системы из "туманности".

Поселились они в этот раз в самом центре города, но тоже на острове под названием Кнайпхоф. Даже постоялый двор здесь был не типичный, а похож на обычный отель скромных размеров. Поужинав и не изведав особенных чувств, Сашка вышел прогуляться перед сном, и вот тогда был приятно поражен: на небольшой площади перед отелем и отходящих от нее улицах через определенные интервалы светились "киношные" масляные фонари. Света они давали мало, но как-то успокаивали душу.

Утром вояжеры без сожалений распрощались с Кенигсбергом и к вечеру въехали в Данциг. Сразу почувствовалось, что это портовый город: в воздухе была влага и легкий запах рыбы, в северной стороне кричали чайки. На следующий день Сашка поколебался, не остаться ли здесь на день да побродить по набережной, посмотреть на море, но погода на глазах портилась, стал прокидывать дождь, и они решили, подняв верх коляски и занавесившись, двигаться к Штеттину. Вечером под холодным дождем они приближались к Кеслину (что на полпути к Штеттину), как вдруг стали объезжать изящную карету, накренившуюся совсем не изящно на один бок; при этом в карете кто-то сидел.

Сашка попросил кучера остановиться, в сопровождении Егора подошел к карете и увидел там трех съежившихся людей: седоватого господина в дорогом кафтане, молодую даму в салопе и девочку лет пяти. Больше возле кареты никого не было.

— Что случилось? — спросил он господина. Выяснилось, что у кареты сломалась ось, и кучер со слугой отправились добывать новую — тому уж больше часа назад.

Сашка выразительно глянул на Егора, дождался от него легкого кивка и предложил: — Позвольте довезти вас до города в моей коляске. Будет тесно, но через час вы окажетесь в тепле. Мой слуга останется посторожить поклажу и предупредит ваших людей о вашей эвакуации.

Предложение с благодарностью было принято, и вскоре коляска покатила далее, оставив Егора на дороге. Спасенная троица расположилась на основном сиденье (мягком, пружинном), Сашка примостился напротив, на откидном стульчике. После взаимных представлений и еще повторных благодарностей (в закрытой коляске от присутствия четверых людей вскоре стало тепло) господин фон Бюлов, узнавший, что господин Чихачев собирался остановиться на постоялом дворе, сделал встречное предложение: поехать чуть дальше Кеслина, до поместья барона и стать на ночь его гостем.

"Чуть дальше" оказалось еще в одном часе езды от города. Ночью, под завесой дождя Сашка только понял, что дом барона большой. На постой его провели в какую-то комнату, где была голландка, которую сразу и затопили. Он приставил к печке успевшие промокнуть башмаки, развесил на специальных пяльцах сыроватый плащ и прилег на холодную постель, постукивая зубами и слегка проклиная себя за избыток человеколюбия. Но тут слуга внес его сундук (с запасной одеждой и галантереей) и пригласил через полчаса на ужин. Сашка попросил у того же слуги горячей воды и побрился, потом переоделся в подобающий костюм, причесал перед зеркалом волосы, с помощью слуги напудрил их и констатировал, что к ужину готов.

В комнате, где был сервирован круглый стол для ужина, весело горел камин, а в обрамлении стола светились канделябры, что в совокупности создавало атмосферу уюта. Хозяин сидел в одиночестве в кресле у камина и потягивал из керамической кружки какой-то напиток. Завидев гостя, он цепко окинул его взглядом, чуть улыбнулся и предложил посидеть рядом и выпить глинтвейна ("Очень согревает с холода!"). Тут он снял крышку с большой чаши, стоявшей перед камином на подставке, окунул в нее черпак и налил парящее красное вино в другую кружку. Сашка (который глинтвейн в жизни еще не пробовал) поблагодарил, сел в кресло и отхлебнул из кружки. Горячая, шибающая в нос алкогольным запахом жидкость, и правда, его согрела — впрочем, не малую роль сыграл камин. Вскоре в комнату вошла баронесса (при параде: в бархатном платье с обнаженными плечами и с замысловатой прической) — барон тотчас встал и направился к столу, за ним и Сашка. Следом за баронессой вошел слуга с накрытыми крышками тарелками и поставил их перед господами. Под крышкой оказалась обжаренная курица, обложенная картофелем и еще какими-то овощами. Сашка враз ощутил изрядный голод, ухватил вилку и нож и приступил к еде. Впрочем, тут же спохватился — все ли правильно делает? — но снисходительных взглядов не заметил.