Невинные убийцы - ван Лавик-Гудолл Джейн - Страница 14

Юнона пробежала вместе со стаей метров двести, а потом вернулась охранять щенят. Малыши и не пытались следовать за стаей, а продолжали играть у входа в нору. Я наблюдал еще за тремя стаями, в которых были щенки, и всегда мать оставалась возле норы, когда остальные взрослые уходили на розыски добычи. В каждой из этих стай было по восемь взрослых, а то и больше, так что временная потеря одного из охотников никак не отражалась на успехе охоты. А стая Чингиза, где было двенадцать взрослых собак, и подавно могла обойтись без Юноны.

Старый самец Чингиз-хан обычно был непререкаемым властителем в походе — именно он решал, когда и куда двигаться всей стае. Однажды, когда стая тронулась в путь, Чингиз оказался на четвертом месте. Собаки протрусили примерно полтора километра, и тут Чингиз круто свернул вправо, а передовые собаки продолжали бежать вперед. Но не прошло и полминуты, как эти горе-предводители тоже свернули вправо, так что Чингиз, даже оставаясь на четвертом месте, заставил стаю следовать за собой.

На этот раз Чингиз бежал, как обычно, примерно метрах в десяти впереди остальных. Стая вытянулась следом за ним почти гуськом. Я потихоньку ехал параллельно курсу стаи, отмечая, как отдельные собаки меняют свои места в цепочке, и прикидывая скорость, с которой они бежали, — примерно десять километров в час. Собаки часто задерживались, поодиночке или группами, обследуя какую-нибудь яму в земле или обнюхивая отдельные куртинки высокой травы. Вот Лилия остановилась и съела маленькие коричневые куколки, торчавшие на давно брошенных рогах гну. Эти короткие трубочки так и остаются прикрепленными к рогу, когда ночная бабочка покидает куколку. Встречаются они на каждом шагу, но я впервые видел, чтобы гиеновая собака их ела, — собственно говоря, мне вообще не приходилось видеть, чтобы собаки ели насекомых.

Пока мы двигались по сухой и бесплодной земле, нам почти не встречались животные, и собаки смогли начать свою охоту только километрах в восьми от логова. Уже в сумерках показались три газели Гранта и собаки погнались за одной из них. На ровной земле мне было нетрудно держаться рядом с ними. Чингиз первым бросился в погоню, но вскоре его обогнали Стриж, Ведьма и Баскервилль. Через пять минут второй оказалась Черная Фея, и я старался держаться с ней наравне. Она бежала так же быстро, как и Стриж, но я намеренно не догонял его, чтобы не перепугать газель и не повлиять на исход охоты.

Пять с половиной километров подряд стрелка моего спидометра указывала скорость пятьдесят километров в час: собаки сохраняли эту скорость по всей дистанции. Иногда кто-нибудь из них делал короткий рывок — возможно, достигая скорости пятьдесят пять километров в час, а то и больше.

Через пять километров погоню по-прежнему возглавлял Стриж, а Черная Фея бежала второй, но когда газель начала кружить, Баскервилль круто свернул и срезал дугу по прямой, так что вскоре стаю вел уже он. И вот еще через километр, когда Баскервилль и Стриж неслись по пятам за жертвой, постепенно подбираясь к ней все ближе и ближе, они вдруг стали отставать, словно отказываясь от погони. Собаки одна за другой останавливались и постепенно вся стая, растянувшаяся во время погони далеко по равнине, собралась вместе. Газель убегала все дальше, и вскоре быстро наступившие сумерки скрыли ее из глаз.

Эта погоня была едва ли не самой длительной из всех, какие мне довелось наблюдать: обычно, если стае не удается загнать добычу на расстоянии от четырех до пяти километров, она прекращает погоню и, немного передохнув, ищет себе другую жертву. Все это решительно отметает старинные небылицы о том, что намеченная стаей гиеновых собак жертва обречена — ее, мол, безжалостно гонят до полного изнеможения и приканчивают.

За несколько лет мне и моим помощникам пришлось много раз видеть, как охотятся гиеновые собаки, — мы наблюдали девяносто одну погоню, и только тридцать девять из них увенчались успехом. Вопреки широко распространенному мнению стая собак, рысью бегущая по равнине, вовсе не сеет панику среди пасущихся животных. Даже когда равнины от горизонта до горизонта черны от мигрирующих стад гну и зебр, животные, мимо которых пробегают собаки, обычно уступают им дорогу, уходя неторопливой рысцой или галопом, а потом останавливаются и смотрят, как охотники трусят дальше. И только после того, как стая несколько раз подряд неудачно гонялась за животным или если собаки уже давно охотятся в этой местности, их приближение нагоняет панику на антилоп. Но стоит собакам прибавить ходу — перейти с шага или рыси на галоп, — как все травоядные в радиусе нескольких сотен метров спешат убраться подальше.

Быть может, именно поэтому собаки приближаются к отдельному животному или стаду обычно очень медленно, вытянув опущенные головы почти параллельно земле и слегка приседая на ходу. Таким манером охотники иногда ухитряются подкрасться к стаду гну или зебр метров на пятьдесят, прежде чем намеченная жертва бросается бежать. Стадо газелей обычно удирает, не подпуская собак ближе чем на сотню метров.

Стоит животному побежать, как гиеновые собаки начинают погоню всерьез. С этого момента схема охоты может развиваться по-разному. Иногда, особенно в тех случаях, когда собаки подбираются к маленькому стаду, кажется, что жертва намечена заранее, предводитель стаи выбирает ее еще до начала погони. Как только он бросается к ней, остальные собаки бегут за ним, и все преследуют одно и то же животное, пока оно не убежит или не попадет им в зубы. Когда собаки встречают большое стадо, бывает и так: стая делает короткий рывок в сторону группы животных, а потом, остановившись или двигаясь шагом, внимательно наблюдает за бросающимися врассыпную антилопами. Затем собаки могут погнаться за каким-нибудь животным или пробежать рысью мимо и повторить тот же прием с другим стадом. Бывает, что, когда стадо начинает убегать, стая собак разбивается на группы и одновременно преследует нескольких животных. Две погони сразу довольно редко приносят удачу, особенно во время отела гну, когда собаки охотятся на телят. Чаще все погони сливаются в одну. Похоже на то, что каждая собака следит за ходом охоты в другой группе и бросает свою жертву, если видит, что у другой собаки (или группы собак) дела идут лучше.

Последние два из описанных тактических приемов особенно интересны. Что высматривают собаки, следя за стадом, убегающим у них из-под носа? И почему порой члены такой сплоченной стаи вдруг рассыпаются якобы в беспорядке? Я думаю, что на эти вопросы можно дать один ответ: оба приема позволяют собакам выбрать из целого стада животное, которое слабее или медлительнее остальных. Издавна полагали, что у гиеновых собак нет необходимости выбирать слабых животных, потому что их быстрота и выносливость позволяют им загонять резвейших, но как же тогда быть с тем, что определенная часть намеченных жертв все же ускользает? Я уверен — хотя доказать это не так-то просто, — что собаки спугивают стадо, чтобы легче было выбрать на бегу менее здоровое животное. Должен подчеркнуть, что животное совсем не обязательно должно быть больным или хромым: без сомнения, гиеновые собаки гораздо лучше нас подмечают, что животное не в форме, а значит, его можно будет загнать. А если, проследив за бегущим стадом, они не в состоянии остановить выбор на определенном животном, параллельная погоня за несколькими животными легче выявит в разбегающемся стаде «слабака», чем погоня всей стаей.

В процессе погони собаки, бегущие за передовыми, всегда срезают углы при поворотах жертвы и оказываются ближе к ней или перехватывают лидерство. Особенно это заметно, когда собаки преследуют газель Томсона, потому что она, удирая, обычно носится по равнине зигзагами или бежит по очень большому кругу, так что к концу охоты во главе стаи, срезая углы, успевают побывать несколько собак. Должно быть, это и дало повод укорениться мнению, что гиеновые собаки охотятся с «подставами» — собаки, бежавшие не торопясь позади, со свежими силами бросаются вперед и сменяют ведущих. На самом деле во всех погонях, которые мне пришлось наблюдать, передовые собаки бегут приблизительно с одной и той же скоростью, пока задние срезают углы, и зачастую еще и прибавляют ходу и снова выходят на первое место. Правда, некоторые собаки постоянно бегут позади — так, Желтый Дьявол частенько оказывался в километре от передовых, когда те настигали добычу. И я ни разу не видел, чтобы он вырывался вперед и возглавлял погоню.