Дочь убийцы - Балашова Виктория Викторовна - Страница 10

Иногда отец при Бэт обсуждает важные вопросы. Елизавета не очень понимает, о чем речь, но с удовольствием слушает голос Генриха.

– Испанец, бывший слуга моей отошедшей в мир иной, любимой сестры Екатерины, привезет требования мятежников. Я с ними ознакомлюсь и приглашу зачинщиков мятежа к себе для их обсуждения. Так мы получим возможность ознакомиться с планами наших врагов, а также заполучим самих врагов тихо и мирно.

– Ваше величество считает, что они поверят отправленному вами человеку?

– Думаю, да, – Генрих хлопнул руками по толстым ляжкам, обтянутым панталонами. – Мятежники не говорят о свержении короля, они лишь хотят вернуть в Англию католическую веру, власть папы, сохранить монастырские земли и богатства. Нам надо выяснить, не стоит ли за всем этим что-то еще.

– Все-таки заговор?

– Увидим.

***

Бэт нравилось слово «заговор». Окружающие произносили его чуть слышно, оглядываясь по сторонам и втягивая голову в плечи, словно это была какая-то большая тайна, секрет, который хотелось раскрыть. Она вспоминала сказки – «заговора» в них не бывало, но ей казалось, что слово очень хорошо бы туда вписалось.

А вскоре выяснилось, что мачеха Джейн ждет ребенка. Все засуетились и начали гадать, кто у нее родится. Бэт так же, как и Джейн, хотелось, чтобы родился мальчик. Свою старшую сестру Марию видела она редко и не очень любила. Та постоянно Елизавету обижала, дразнила и никогда с ней не играла, а даже напротив, часто отбирала игрушки, хоть и была уже взрослой. Отец тоже недолюбливал старшую дочь и говорил, что «она некрасива – пошла в мать». Так что вся надежда была на Джейн, которая родит Елизавете брата…

Рождество 1536 года Елизавета праздновала весело: Генрих пригласил дочку во дворец в Гринвиче. Там, кроме радостной Джейн, находился и новый друг Бэт, Роберт. Мальчик был ровесником принцессы, сыном графа Уорвика. Детям сразу понравилось общество друг друга. Они играли, открывали подарки, которые в огромном количестве вручили Елизавете, и не обращали внимание на суетившихся вокруг взрослых.

Король также пребывал в прекрасном настроении. Фредерико блестяще справился с данным ему поручением и привез список тех, кто руководил мятежом. Не то чтобы его составляли специально для отправки Генриху. Просто они все поставили свои подписи под требованиями, изложенными в письме королю. Генрих лишь усмехнулся проявленному простодушию. Он велел пригласить подписавших послание в Лондон.

– Для обсуждения требований, – пояснил король, – пусть подъедут сюда лично.

Он отпустил испанца восвояси, даже не отдав приказ за ним проследить. Зачем? Даже если мятежники и вели двойную игру, Генрих посчитал дело сделанным. Вскоре в Лондон прибудут те, кого следовало казнить. Их письма, секретные переговоры и великие планы разрушатся в одночасье.

– Ведь когда враг мертв, то он уже и не враг, – заключил Генрих.

Новый год обещал перемены к лучшему: король надеялся получить, наконец, наследника, мятеж будет подавлен без особых усилий, монастырские богатства окончательно перетекут в казну. Он с нежностью посмотрел на молодую жену – неприятности закончились, воспоминания о предыдущих браках ушли в прошлое вместе с неудачными женами, канув в лету.

Опять он опоздал. С письмом к Франциску Фредерико прискакал тогда, когда мятеж был полностью подавлен.

– Что ж за невезение такое, Матильда? – вопрошал он свою возлюбленную, положив голову ей на колени. – И тут я не успел. А главное, из-за меня казнили столько народу! Генрих обещал рассмотреть требования мятежников, а сам хитростью заманил их в Лондон и прилюдно казнил. Всех, кто подписал письмо, которое я привез королю, повесили во дворе Тауэра. Проклятое место! И как казнили! – продолжал Фредерико взволнованно. – Снимали с веревки еще живыми, потом вынимали внутренности и четвертовали.

Матильда смотрела на испанца круглыми от ужаса глазами. Не то чтобы во Франции людей предавали смерти какими-то милосердными способами, но все-таки ей хотелось верить, что Франциск был чуть менее жесток.

– Некоторых, особенно не угодивших своим поведением королю, подвешивали на цепях, которые опутывали все тело. Несчастные умирали в страшных муках несколько дней!

– Тебе не стоит возвращаться в Англию, – пролепетала Матильда, – оставайся здесь.

На некоторое время Фредерико решил и в самом деле задержаться во Франции. Граф де Вилар писал ему из Лондона, рассказывая последние новости и выражая надежду, что его преданный слуга все же одумается и вернется. А Матильда надеялась, что испанец выполнит обещание и на ней женится. Пока же Фредерико выполнял поручения двора французского: королева не забыла его и вовсю пользовалась умением Фредерико скакать без устали на лошади из одного конца страны в другой. У нее всегда находились письма, которые следовало тайно кому-нибудь передать. Оплачивала она свои поручения щедро, и молодой человек с удовольствием удирал из очередного замка, в котором располагался двор непоседливого короля Франции.

В конце лета Элеонора в очередной раз попросила Матильду привести Фредерико к себе. Король и его приближенные разместились в Фонтенбло. Перестроенный Франциском замок поражал великолепием. Английские замки больше не казались Фредерико лучшими в мире – за годы своего правления Франциск сумел возвести несколько строений, впечатлявших даже видавших виды путешественников.

Отправляли с поручением Фредерико в Лондон.

– Не избежать мне этой страны, – жаловался он фрейлине, – но скоро там у короля должен родиться наследник.

– Или очередная наследница, – звонко рассмеялась Матильда.

– Или наследница, – согласно кивнул Фредерико. – Все равно будет интересно. Да и граф не собирается уезжать в такое время. Будут вершиться судьбы королевства, – заключил испанец высокопарно, процитировав предложение из последнего письма де Вилара.

– Я по тебе очень скучаю. Ты постоянно уезжаешь, – пожаловалась Матильда, – а сейчас еще и решил ждать родов английской королевы. Конечно, это куда лучше, чем сидеть со мной. Особенно если родится девочка.

– Почему? – не понял Фредерико путанной речи своей возлюбленной.

– Потому что Генриху, видимо, снова придется разводиться или отправлять жену на эшафот. Он иначе не умеет.

– Ааа! Нет, ты не права. Он обычно дает жене шанс родить нескольких детей. И вот, когда младенцы поумирают при родах или окажутся девчонками, только тогда он приступает к аннулированию брака.

Они оба захохотали. Проблемы королей касались их постольку-поскольку и не воспринимались серьезно.

– Ладно, – заключил Фредерико, – перед отъездом я на тебе женюсь. – Он встал перед Матильдой на одно колено. – Стань моей женой, дорогая. Если, конечно, твоя королева и госпожа позволит тебе выйти за меня замуж, а мне уехать в Англию чуть позже.

Матильда запрыгала от радости и захлопала в ладоши.

– Нам разрешат пожениться, я уверена! Пойду, попробую поговорить прямо сейчас! – И она побежала к двери. – Жди меня здесь, никуда не уходи! – Юбки мелькнули и исчезли вслед за хозяйкой.

Фредерико почесал в голове: «Ладно, я ж не король Генрих. Женюсь один раз и навсегда», – пообещал он себе.

Конечно, Элеонора позволила своей фрейлине выйти замуж, а Фредерико немного задержаться во Франции. Она даже дала им хорошую сумму денег на свадьбу. Фредерико приглашать было некого. Его семья жила в Испании, немногочисленные друзья – в Англии. А вот у Матильды родственников хватало, и все они жили в одной деревне, неподалеку от Парижа. Это был достаточно знатный род, представители которого свысока и с презрением смотрели на испанского жениха. Они считали, что, находясь при дворе, Матильда могла бы найти себе мужа и более высокородного, и более богатого. Впрочем, приданное дали – все-таки, опекала пару сама французская королева.

Так Фредерико, родившийся в Испании и пристроенный в юные годы служить королеве Екатерине Арагонской в Англии, женился на француженке, фрейлине королевы Элеоноры во Франции. Обе королевы были испанками, что объединяло всю компанию. Правда, Екатерины уж не было на свете, но это дела не меняло.