Ирландская колдунья - Фетцер Эми - Страница 5

— Я вообще редко ошибаюсь, милочка, — ответил де Клер, преграждая ей путь. — Особенно если дело касается хорошеньких женщин.

Фиона наклонила голову, вслушиваясь в его голос. Вряд ли кто-то называл ее хорошенькой в последние годы, если вообще отваживался с ней общаться. Однако этот мужчина разглядывал ее без всякого стеснения. Его взор не спеша, скользил по ее фигуре. У Фионы возникло такое чувство будто она раскрывается под этим взором, как полевой цветок под лучами солнца, ласково прикоснувшегося к ней своей теплой ладонью. Ей хотелось возненавидеть его, заставить его расплатиться за те беды, что испытала Ирландия по милости англичан и вырвать свой образ из его памяти. Но она не смогла, ибо эта нежеланная встреча принесла ей не только боль, но радость. Пережитые ею когда-то чувства проснулись и оказалось, что с годами они стали только сильнее. Фионе не хватило решимости отвести взгляд от суровых серых глаз чужеземного рыцаря. Правда, он запомнился ей не таким огромным, но ведь в первую их встречу на нем не было лат. Реймонд лежал у нее на постели, сгорая в лихорадке, а из его плеча торчал обломок копья.

— Ты тоже смотришь на меня так, будто мы знакомы, — заметил он, нахмурившись.

— От вашей армии шум стоит на всю округу, де Клер. Любой крестьянин за десять лиг отсюда скажет, кто вторгся в наши земли.

— Я не вторгался! — возразил Реймонд. — Я вступил во владение своей землей!

Тупой, надменный англичанин!

— Гленн-Тейз находится на земле Ирландии! А не у вас в Англии. Или ты собрался отгрызть кусок нашей земли и уволочь его к себе на родину? — Фиона гневно кивнула в сторону моря.

Реймонд положил руку на седло и сердито спросил:

— Скажи, ты всегда так набрасываешься на чужеземцев или нарочно приберегла для меня все свое ехидство?

— А вы всегда такой непонятливый или нарочно притворяетесь передо мною?

Двое сопровождавших его рыцарей снова тихо зашептались, и Реймонд подумал о том, что следует научить этих олухов держать свое мнение при себе. По крайней мере на людях. Он направился было к Фионе, но та поспешно отступила.

— Я тебя не обижу.

— Англичане превратили тысячи свободных людей в бесправных рабов. — Она выразительно посмотрела на огромный меч де Клера с украшенной самоцветами рукоятью и добавила: — И после этого вы предлагаете нам посчитаться обидами?

И снова что-то в ее свободной язвительной речи показалось Реймонду до боли знакомым. Но ведь он никогда прежде не бывал в этих местах…

— Если вам больше не в чем меня упрекнуть, сэр рыцарь, то позвольте с вами распрощаться. — Фиона сделала шаг в сторону леса.

— Разве у тебя нет коня? — невпопад спросил Реймонд, не в силах расстаться с ней так просто.

Фиона обернулась и отвела с лица непослушные волосы.

— Мне вполне хватает собственных ног. Или ты не в состоянии справиться с этим, и тебе потребовалась замена? — И она кивнула в сторону черного жеребца.

— Ты сама выскочила под копыта.

— Ну вот, снова ты хнычешь как маленький! — Фиона смерила де Клера презрительным взглядом. — Что было, то было. Ты бы лучше занялся чем-нибудь более важным. Подумай хотя бы о том, как поскорее убраться обратно в Англию!

— Попридержи язык! — рявкнул Реймонд. — Я твой лорд и хозяин!

— Ах вот как мы теперь заговорили! — Фиона уперла руки в бока. — Ну так знай: тебе никогда не быть моим хозяином! Даже и не мечтай об этом!

— Знай свое место, женщина!

Фиона раздраженно подумала о том, что из этого типа вышла бы на редкость уродливая жаба — просто загляденье.

— Мое место, сэр рыцарь, — выпалила она, разгораясь от гнева, — было и будет там, где я выберу сама! А вот если у вас с этим возникнут затруднения, я с великой радостью укажу вам, где следует его искать!

Реймонд не мог не отдать должное ее отваге и неловко улыбнулся:

— По-твоему, я веду себя как самодур?

— Это слишком мягко сказано! — нахмурилась она. Самые грязные ругательства вертелись у нее на языке. И как ей вообще хватило ума положить глаз на такого мерзавца? Впрочем, когда он умирал от ран, ему было не до разговоров.

А Реймонд вдруг… улыбнулся — да так, что от восторга у Фионы подогнулись колени. Однако она продолжала держаться гордо и независимо.

— Тебя все равно не переспоришь! Ну что ж, отныне я дарую тебе право говорить в моем присутствии все, что пожелаешь! — И де Клер величаво взмахнул рукой.

— Я и так буду говорить все, что пожелаю, чванливый невежа, хочешь ты того или нет!

Фиона повернулась и пошла по тропинке в лес. Реймонд никогда бы не подумал, что встреча с какой-то простой ирландкой может так его заинтриговать.

— Эй, девушка, скажи хотя бы, как тебя зовут?

Она застыла на месте и оглянулась. По тому, каким напряженным стало лицо де Клера, Фиона догадалась, что ее все-таки узнали.

— Так это ты! — Он в два прыжка оказался рядом и поймал ее за руки, не позволяя убежать. Этого было достаточно, чтобы кровь вскипела у него в жилах и по всему телу прокатилась жаркая волна разбуженного желания.

— Ты — кузина леди Шивон! — сдавленно прошептал он. — Почему ты солгала?

— Я не лгала. Ты действительно не должен был меня запомнить.

— У тебя ничего не вышло, Фиона, — тихо сказал Реймонд.

Ее имя, слетевшее с его уст, на минуту лишило ее способности рассуждать. Однако Фиона заставила себя успокоиться и спросила:

— Что ты запомнил?

— Твое обнаженное тело — прямо передо мной! — промолвил он, привлекая ее к себе и упиваясь этой вожделенной близостью. Фиона покраснела, но все еще старалась сохранить выдержку.

— Я разделась, чтобы искупаться… — Ее голос дрожал. Дрожал от восторга. Впервые за столько лет кто-то осмелился обнять ее, как обычную женщину! Мало того — этим человеком оказался сам Реймонд де Клер! — А ты выпил сонное зелье.

— Значит, мало выпил!

— Ты был едва живой, де Клер. — Фиона прижала ладонь к холодным стальным латам. — Людям часто мерещится невесть что на грани между жизнью и смертью.

— Я привык верить своим глазам. — Его голос внезапно осип, а в серых глазах вспыхнула неистовая страсть. Тыльной стороной ладони он провел по нежной щеке, и даже от этой простой ласки у Фионы перехватило дыхание. — Я видел, как блестит от воды твоя нежная кожа и как твои волосы утопают в мыльной пене! — А еще он успел разглядеть ее лицо, и с тех пор ее удивительные голубые глаза не дают ему покоя ни днем, ни ночью. — И ты спасла мне жизнь.

— Неужели это так унижает твое достоинство — быть спасенным какой-то женщиной? — сердито спросила Фиона.

— Нет-нет, что ты! Напротив, я благодарен тебе за это, но не могу понять, почему ты не захотела в этом признаваться? Я помню, как мы встретились потом в Донеголе. Ты даже виду не подала, что мы знакомы! — Она не отвечала, и Реймонд наклонился вплотную, прошептав ей в самые губы: — Почему?

Горестная гримаса, исказившая ее чудесные черты, ранила его в самое сердце.

— Я не хотела, чтобы ты помнил меня, потому что тебе не дано было знать, как я тебя исцелила… — И уж меньше всего она хотела, чтобы Реймонд вспомнил ее сейчас.

— Никто не может по своему желанию распоряжаться памятью другого человека!

— Представь себе, я могу. — Судя по всему, он по-прежнему оставался упрямым скептиком.

Реймонд нахмурился, стараясь сосредоточиться, но так и не вспомнил ничего определенного.

— Фиона!

— Я не та, за кого ты меня принимаешь, де Клер, — с горечью промолвила она. Это было так чудесно — слышать, как Реймонд зовет ее по имени; и так больно — говорить с ним на разных языках, не надеясь на понимание.

— Но кто же ты такая? — Его охватило тревожное предчувствие. Де Клер уже пожалел о том, что задал этот вопрос. Вот сейчас выяснится, что она замужем, и он не выдержит — завоет, как собака на луну.

Фиона сглотнула, хорошо понимая, что через секунду откровенное желание в глазах Реймонда исчезнет навсегда и что отныне он не сможет взглянуть на нее без отвращения и ненависти. Вряд ли она переживет этот удар. И все же будет лучше, если де Клер узнает правду от нее, а не от какой-то косноязычной сплетницы из деревни.