Ирландская колдунья - Фетцер Эми - Страница 39

— Ты уверен, что все кончено? — вполголоса спросил он у Дугана.

— Ей было запрещено входить в замок и даже ступать на дорогу, милорд. Да, я уверен! — И Дуган улыбнулся, не скрывая радости.

Реймонд смотрел, как Фиона задержалась перед воротами. Даже издали было видно, что она задыхается от волнения.

Снова все вокруг замерли в тревожном ожидании.

А Фиона все еще старалась совладать с чувствами, бушевавшими в груди. Она снова стала той наивной девочкой, какой была десять лет назад. Напуганной. Одинокой. Выставленной на позор на этом самом месте, оглушенной жестоким приговором. Ее взгляд скользил по чугунным воротам, по подъемной решетке, по надвратным башням. Она еще помнила, как гордо стояли там на своих постах могучие ирландские воины. Воины клана О'Доннел. Фиона помнила, как развевались на ветру флаги и как резали слух грубый хохот и проклятия, несшиеся ей вслед со стен.

Теперь место ирландцев занимали англичане в своих серых накидках. Она провела рукой по своему простому плащу и крепко сжала серебряную брошь с сапфиром, доставшуюся в наследство от друидов.

Десять лет чародейка ждала этой минуты. Десять лет мечтала о том, как вернется домой. Сейчас не имело значения даже то, что в замке хозяйничает английский захватчик.

Она пришла сюда, чтобы защитить свою дочь и свой народ.

Она не постоит за ценой.

Глава 13

Фиона запрокинула голову и глубоко вздохнула, позволив себе вспомнить все: как их схватили и разлучили с Йеном, оставив ее одну отвечать на обвинения перед советом старейшин. Как ей вынесли приговор и как отец сам взял в руки кнут. Казалось, в ушах по-прежнему висит жалобный крик ее матери, умолявшей его остановиться.

Она крепко зажмурилась и тряхнула головой, освобождаясь от призраков прошлого и от мук одиночества, ставшего ее уделом на протяжении долгих десяти лет. «Этот день несет новую надежду!» С этой мыслью Фиона прошла под подъемной решеткой. На миг она задержалась, чтобы осмотреться. Во дворе стояли люди, и они смотрели на нее — они смотрели, а не пытались прятать глаза. Фиона приветствовала их с сердечной улыбкой. Ей отвечали — пусть еле слышно, несмело, но даже этот шепот стал бальзамом для ее истерзанной души. Она окинула взглядом замок и внешние укрепления, отметив заново отстроенные амбразуры и лестницы, ведущие на парапет. В остальном внешний двор все еще оставался запущенным и больше походил на свалку.

Да и сам замок не очень-то напоминал человеческое жилье. Черные стены, покрытые сетью трещин, только подчеркивали мрачную обстановку этого места. Тем не менее Фиона продолжала идти ровным шагом, пока не оказалась посреди двора. От ощущения свободы по всему телу бежали мурашки и немного кружилась голова. «Дома! — повторяла она про себя. — Я снова дома!» Горло свело болезненной судорогой, однако чародейка старалась не выдавать снедавшее ее волнение на глазах у всех. И особенно на глазах у де Клера.

Она до сих пор не набралась смелости посмотреть на него.

Возле Реймонда стоял Дуган, машинально соскребавший остатки известки со своего мастерка. Парень широко улыбался. Она ответила на его улыбку и кивнула, когда Дуган поклонился. Коллин тихонько плакала, вытирая слезы краем передника, а Изольда просто кивнула. И вот наконец Фиона взглянула на де Клера.

Сердце сладко замерло у нее в груди, а из головы мигом вылетели все мысли. Реймонд сделал несколько стремительных шагов и оказался совсем близко, так близко, что кровь забурлила у нее в жилах от вспыхнувшего желания.

— Все кончено, не так ли? Ты имеешь право идти куда захочешь?

Фиона кивнула, не в силах вымолвить ни слова. А он вдруг улыбнулся.

Реймонд отлично чувствовал снедавшее ее радостное возбуждение, тончайшими иголочками впивавшееся в его кожу. Он и сам ощутил душевный подъем при виде того, как развеялась тень, постоянно омрачавшая это прекрасное лицо.

— Ну и почему же ты явилась именно сюда?

— Потому что могла это сделать и сделала. — Фиона все еще не привыкла к тому, как обостряются в его присутствии обычные чувства. Обведя взглядом загаженный двор, она добавила: — Похоже, со дня твоего появления здесь ничего не изменилось.

— Уже начинаешь упрекать меня в нерасторопности?

— Это только начало. Тебе еще многое придется выслушать!

— Только не сегодня, Фиона! — со стоном взмолился он. — Мне и без тебя хватает забот. К тому же я всю жизнь провел в походах и не привык обитать в четырех стенах.

— Грязь есть грязь, де Клер, где бы она ни была, — сердито возразила она. — Разве ты позволил бы так запустить свое оружие?

Реймонд ухмыльнулся. Фиона опять взялась за свое, а он был не прочь поспорить с этой дерзкой особой — пока речь не шла о более щекотливых предметах.

— На свете существуют различные степени загрязнения!

— Ну, здесь эта степень давно перевалила за грань возможного!

— Прелестно. Я согласен. Мы живем как свиньи. Теперь ты довольна?

Фиона не выдержала и улыбнулась. Для англичанина он был чересчур обаятелен!

— Миледи!

Фиона оглянулась. Оказывается, это был Элдон. Она тут же оказалась рядом, отругала его за то, что он так рано встал с постели, усадила возле стены и спросила:

— Как тебе дышится? Грудь не болит?

— Нет, миледи! Я пришел, чтобы спросить у вас позволения снять наконец эту проклятую повязку!

Фиона подняла на нем рубашку и слегка надавила на ребра. Убедившись, что пациент не чувствует боли она сказала:

— Да, можешь снять. Но не спеши браться за оружие или ездить верхом. — Эддон улыбнулся в ответ, и Фиона поинтересовалась: — А как дела у Берга?

Элдон кивнул в сторону строящейся стены. Его товарищ по оружию стоял возле каменщика и держал корзину с рабочим раствором, опираясь на толстую палку.

— Похоже, он тоже не жалуется!

— Спасибо вам, миледи. — Элдон робко прикоснулся к ее руке. — Я знаю, что без вас непременно отдал бы концы.

Чародейка сердито скривилась, явно считая это признание излишним.

— С вами все будет хорошо. — Фиона еще раз проверила, как срастается сломанная рука, и решительно выпрямилась, бормоча себе под нос: — Отлично, кости совсем не сместились… — Заставила пациента пошевелить пальцами и предупредила.» — Когда снимешь лубки, рука будет совсем слабой и вялой. Не спеши давать ей полную нагрузку, понятно?

Тот кивнул и жестом показал на Берга, спешившего спуститься к ним со стены.

Реймонд стоял в сторонке и следил за тем, как она весело болтает со своими пациентами, смеется и шутит. При этом ее руки действовали словно сами по себе, умело обследуя их травмы. Внезапно в глазах у де Клера вспыхнуло подозрение: чародейка достала кинжал. Но оказалось, что Фиона просто хотела снять швы с раны на лбу у Элдона. Откуда ни возьмись возле чародейки возникла старая Изольда с плошкой теплой воды и чистой тряпицей. Они обменялись парой фраз, причем Реймонд мог поклясться в том, что из глаз старухи капают слезы.

Фиона ласково погладила ее по плечу, взяла воду и тряпку и промыла Элдону рану. Реймонд мысленно попытался сравнить ее с ведьмой, отравившей его мать. И не смог обнаружить ничего общего — как ни старался. Ничегошеньки. И дело было не просто в разнице возрастов и внешности. Фиона никогда не попросила ни гроша за свои услуги и не хвасталась направо и налево своими колдовскими способностями. Реймонд сам назвал ее ведьмой перед своими людьми. Он грозил ей тюрьмой, он махал перед ней мечом — и все равно она ставила превыше всего благополучие своих пациентов. Де Клеру редко приходилось видеть в людях такое бескорыстие и готовность к самопожертвованию. Особенно если речь шла не об их близких, а о каких-то чужаках. Или о тех несчастных, что в два счета могли бы послать Фиону на костер в угоду своим предрассудкам. Между прочим, к этим любителям скорой расправы принадлежал и сам Реймонд. От внезапного стыда он чуть не провалился сквозь землю.

Может быть, она просто обладает даром целительницы и только тешит себя иллюзией насчет способностей колдовать?