Во льдах (СИ) - Щепетнев Василий Павлович - Страница 15

Интересно, а Фишер сегодня убирал свеклу? Конечно, нет. У них сельское хозяйство частнокапиталистическое, с чего бы это гражданам Соединенных Штатов бесплатно работать на толстосумов? Пусть сами справляются. И ведь справляются! Но как, Холмс, как?

После «Спокойки» искупали малышек и уложили спать. Вернулись — Фернандель кончился. Зато показали киножурнал. Актуальный. О свеклоуборочном комбайне, новой модели, КСТ-3А. И такое показали, ну до того красиво!

— Жаль, наши почвы не подходят для этой техники, — со знанием дела сказала Лиса.

— Почему не подходят?

— Сила сцепления у чернозёмов большая. Они для легкой почвы хороши, комбайны, супесчаной. Но на супесчаной урожаи маленькие. А на чернозёмах — большие. Вот и приходится помогать технике.

— Заменять технику, — поправил я.

— Ну, почему заменять? Подкопала свеклу техника, вывезет с поля свеклу техника. А мы — между ними, — не согласилась Надежда. — И потом, за свеклу очень хорошо платят. Ребята рублей по триста привезут, даже больше.

Ребята — это сельхозотрядовцы. И те студенты, что сейчас работают в поле, тоже сельхозотрядовцы. Теперь все студенты, привлеченные к полевым работам — сельхозотрядовцы. И да, привозят с поля сто пятьдесят, двести рублей, а овладевшие техникой — триста и больше. Это я зажравшийся, а для студента обыкновенного триста рублей — деньги хорошие. А кто проработал всё лето, то много больше. Плюс стипендия — и жить можно если не роскошно, то вполне пристойно. Доктор живет практически на те же деньги, и ничего. Никто не умер.

Правда, ходят упорные слухи, что некоторые сельхозотрядовцы, получив долгожданные дипломы, положили их в дальний ящик, а сами устроились в колхозы и совхозы механизаторами. Привыкли к деньгам. Зачем работать за сто, с совместительством за сто пятьдесят, если можно за двести пятьдесят, а в страду и все четыреста?

Но правда ли это, и, если правда, сколько таких дезертиров с лечебного фронта, я не спрашивал. Не мне их судить. Я ведь и сам не в участковой больничке обретаюсь.

Тут документальный фильм завершился, и мы стали смотреть чемпионат мира по волейболу.

Очень интересно.

Глава 8

4 октября 1978 года, среда

Вопрос времени

— Вот и лето прошло, словно и не бывало, — Ольга смотрела в окно на сад, мокнущий под моросящим дождём.

— Почему же «не бывало»? Бывало, ещё как бывало, — возразил я.

Но возразил без особой уверенности. Да, для гроссмейстера Чижика лето прошло не напрасно. Победа в матче, звание чемпиона, деньжищи. А для девочек? Меня, они, конечно, поддержали. Но сами-то, сами, чего достигли? Светить отраженным светом не для них. Девочки хотят светить всегда и везде по собственной воле.

— Ладно, Чижик, не кручинься. Время собирать камни, и время камни разбрасывать, — несколько загадочно сказала Надежда.

Палатку мы убрали вчера. Успели до дождя. Аккуратно разобрали, аккуратно сложили, аккуратно перенесли в гараж. До мая месяца. Ми и Фа расстроились: палатка была их летним дворцом. Но что поделать, лето прошло.

Сегодня состоялась содержательная дискуссия с участием бабушек на тему: «Когда отдавать детей в ясли?»

Ми и Фа скоро исполнится двадцать месяцев, и бабушки считают — пора! Мамы тоже считают — пора. Один я думаю, что рановато, ну что это за возраст — двадцать месяцев?

— Самое время, — сказала бабушка Ни. — Самое время влиться в коллектив, развивать способности жить в обществе. Тут они обе принцессы, мимозы, оранжерейные цветы, а в коллективе они станут активными общественницами. Люди сильны не одиночеством, люди сильны коллективом!

— Но болезни… Детский сад — рассадник инфекций!

— Извини, Миша, у тебя обывательский взгляд на детский сад. В хорошем детском саду болеют не чаще, чем домашние дети. А уж в первом комбинате! — это ответила бабушка Ка.

Первый комбинат — это такой комбинат, о котором большинство горожан и не слышало. Для детей номенклатуры. Комбинат — потому что ясли и сад под одной крышей, но какой крышей! Просторные спальни, просторные игровые комнаты, просторная столовая, маленькие группы. И воспитатели, точнее, воспитательницы в достатке. Эти аргументы предъявила бабушка Ка. А потом ещё и козырной: она сама будет работать врачом комбината. В обычных детских садах хорошо, если есть медсестра, а тут — целый педиатр высшей категории!

Как ни странно, не так уж и рвутся врачи работать в учреждения для номенклатуры. Точнее, рвутся, но особые типажи. В обыкновенных поликлиниках или стационарах и зарплаты маленькие, и нагрузки огромные, и условия труда неважные, но больной смотрит на врача снизу вверх, и это многое искупает.

А в спецбольницах для больного ты — обслуга. Нет, не для каждого больного, совсем не для каждого, но — частенько. И тогда то, что нагрузки много меньше, а ставки побольше (не сказать, чтобы уж разительно, на пятнадцать процентов), и кабинеты просторные, и мебель в кабинетах хорошая — как-то блекнет перед тем, что на врача смотрят сверху вниз.

Но есть, есть немало людей, которых эта близость к власти греет.

Однако Екатерина Еремеевна в другом положении. Она — бабушка внучки товарища Стельбова. Члена Политбюро, первого секретаря обкома партии. К такой запросто не подступишься, на такую сверху вниз не посмотришь.

Я подозреваю, да что подозреваю, уверен — она хочет работать. В коллективе. И все хотят.

— Ми и Фа здесь заскучают, — сказали Лиса и Пантера. — А там новые лица, новые люди. Бассейн есть!

Бассейн? Тогда какие могут быть сомнения?

И я согласился.

Поинтересовался, не нужна ли помощь этому комбинату.

— Для комбината у области всего в достатке, Чижик. Хочешь успокоить совесть — помоги садику местному.

В Сосновке теперь есть детский сад. Недавно открыли. Сейчас — эпоха первоначального накопления инвентаря. Раскладушки детские, бельё, пианино, мячи, игрушки…

Вот только совесть моя чиста.

Решение принято, а частности, когда именно Ми и Фа пойдут в ясли, будут решены рабочим порядком.

Наши уже в Триполи. Женя Конопатьев, Игнат Шишикин и Сеня Юрьев решились. Трое. Женский пол подумал, подумал, да и воздержался. Чужая страна, да ещё мусульманская — лучше погодить. Что ж, с одной стороны, это упрощает. С другой — простота хороша лишь до поры.

Ребята уже влились в коллектив Советского Госпиталя. Трудятся.

Но нужно в Ливию и нам. Диагностический центр «Космос» сам собой не взлетит. А пускать дело на самотёк никак нельзя. Приедешь — ни «Космоса», ни миллионов, а подрядчик убежал в Египет, или ещё дальше, в Соединенные Штаты Америки. Ни с Египтом, ни с Америкой хороших отношений у Ливии нет, вора на верную смерть они не отдадут. Так что — учёт и контроль, контроль и учёт! Если здесь, в «Поиске» мы нашли и подготовили — или надеемся, что нашли и подготовили — смену, то в Ливии до этого далеко. В Ливии только приступаем к нулевому циклу, и потому важно сначала обеспечить тыл и фланги, развить фигуры, и только потом переходить к активной фазе создания «Космоса».

Но вот прямо сейчас — не получается. Девочки заняты, у девочек уборка, которая будет длиться весь октябрь. Комсомол в целом и студенты со школьниками в частности от работы не увиливают, и потому Ольга и Надежда всё время в хлопотах — то в горкоме комсомола, то выезжают в районы. Только сегодня взяли перерыв, помочь Марии с «Поиском». Смена деятельности — лучший отдых!

А я всё думаю, играть ли мне на чемпионате Союза? Правил и обычаев тут нет: чемпионы мира иногда играют, иногда пропускают первенство страны. Победа ведь ничего не добавляет, а поражение — убавляет, и много убавляет. Многие предпочитают международные турниры — там и соперники посильнее, и призовые побольше, и мир посмотреть можно. Спасский, будучи чемпионом мира, на внутреннем чемпионате не играл. Не потому ли и не сумел дать отпор Фишеру, что расслабился?

Но я хочу сыграть по другой причине. Хочу показать, кто в доме главный. Победить, а то нет-нет а и проскользнет в прессе нотка, что победа, конечно, хорошо, но Чижик победил неубедительно. А следовало — убедительно. Мнение этих экспертов, понятно, не стоит бумаги, на которой оно напечатано, но тылы следует укрепить. Забетонировать. Так, чтобы ни дождь, ни снег, ни ветер не могли подточить репутацию.