Тихие Клятвы (ЛП) - Рамсовер Джилл - Страница 29

— Знаешь, не так много людей могли бы надавить на моего отца, как ты, возражая против его просьбы отправить с нами одного из его людей. — Мне было любопытно. Достаточно для того, чтобы я решилась задавать вопросы.

Кейр ухмыльнулся. — Я не спорил; я просто не перечил. Ты никогда ничего не получишь в этом мире, если не будешь за это бороться.

— Из этого следует, что ты не хотел, чтобы Умберто был с нами. Почему это имело для тебя значение?

— Разве это не очевидно? — спросил он. — Я хотел, чтобы ты была одна. — Его взгляд переместился на меня, а затем вернулся к дороге.

Мой желудок нырнул и покачнулся, как будто мы совершили крутой поворот. Кейр ответил на мой вопрос, одновременно оставаясь туманным. В основании моего позвоночника зародилась тревога.

— Ты близок с Коннером? — спросила я, надеясь, что если я лучше пойму их отношения, то смогу понять, почему Коннер был так категорически против того, чтобы я отправилась в эту поездку с его кузеном. Я молилась, чтобы не упустить из виду угрозу моей безопасности. Я была уверена, что в основе возражений Коннера лежит ревность, но я попала в беду, если за этим стояло нечто большее.

— Мы росли вместе — все мы, дети Байрнов. Наша семья очень близка. — Он снова взглянул на меня, и у меня возникло ощущение, что он испытывает меня, но я не была уверена, в каком смысле. — Я представляю, что расставание с семьей было для тебя тяжелой перспективой.

Я смахнула невидимые ворсинки на платье и пожала плечами. — Жизнь — это сплошные перемены. И я не собираюсь переезжать на другой конец страны.

— Тем не менее, я не могу представить, что ты была воспитана в духе высокого мнения о других… семьях. Других организациях. Это должно быть большим шоком.

Он… сомневался в моей преданности? Он думал, что я действую как какой-то крот?

— В детстве отца не было рядом, поэтому такие вещи не были частью моего мира, — объяснила я твердым тоном, и мой позвоночник напрягся.

— Иногда для этого не нужно многого. Несколько тонких оттенков могут повлиять на то, как человек смотрит на мир, — подтолкнул он.

— Как и жестокость. Это заставляет взглянуть на вещи иначе, расставить приоритеты и пересмотреть лояльность.

Кейр смотрел на меня так долго, что я боялась, что он разобьет машину. Я надеялась, что если он чувствует, к чему я клоню, то мое сообщение было получено. Мне было наплевать, кто на кого работает. Все, что имело для меня значение, — это защита людей, которых я люблю.

Когда он наконец оглянулся на дорогу, он хмыкнул.

Я восприняла это как знак того, что я справилась, и мы оба молчали до конца короткого пути.

— Нана, Пэдди, это Ноэми Манчини. Она невеста Коннера. — Кейр отошел в сторону, представляя меня своим бабушке и дедушке.

Я протянула руку Падрику Байрну, который проигнорировал мое предложение и заключил меня в объятия.

— Несчастное итальянское рождение, но с такими зелеными глазами, без сомнения, ты была предназначена для ирландцев. — Он отстранился и подмигнул. Ирландская нотка в его словах добавляла игривости, но острота в его глазах намекала на скрытую силу. Им должно было быть не меньше восьмидесяти, но у меня было ощущение, что Пэдди в свое время был очень свирепым.

Нана отпихнула его и взяла обе мои руки в свои, широко раздвинув их, окинув меня взглядом. — Ты прекрасна сверху донизу, девочка. Иди сюда. — Она притянула меня в объятия.

— Мы рады познакомиться с тобой, — добавил Пэдди. — Но почему тебя привел не Коннер?

Мои губы разошлись, чтобы ответить, но Кейр опередил меня.

— Он был занят и попросил меня привести ее.

— Ах, слишком занят для нас? Возможно, но уж точно не для такой прекрасной невесты. Надо будет высказать ему все, что я думаю, когда увижу его в следующий раз. — Нана посмотрела на меня, откинувшись в кресле. — Это первое, чему тебе нужно научиться — никогда не давать им ни дюйма, не этим мужчинам Байрн. Они возьмут его и отберут еще милю.

Пэдди хрюкнул. — Ты создаешь проблемы для мальчика еще до того, как он пошел к алтарю, Эйн? Держи свой счет.

Она бросила на него взгляд, который мог бы испепелить только что распустившийся цветок. Мне пришлось прикусить губы, чтобы не рассмеяться.

— Скажи, если я ошибаюсь, — продолжал Пэдди, — но я могу поклясться, что мне сказали, что ты немая. — Он потер морщинистой рукой челюсть и изучающе посмотрел на меня.

— Так и было, — объяснила я. — Но по странному стечению обстоятельств мой голос вернулся только вчера вечером после шести месяцев отсутствия.

Нана перекрестилась. — Разве это не его путь? Творит чудеса, о которых мы можем только догадываться. На прошлой неделе Пэдди вынес мусор, а я даже не попросила. — Она лукаво посмотрела на своего мужа.

Я усмехнулась, решив, что официально обожаю Нану Байрн.

Мы проговорили несколько минут, прежде чем раздался стук во входную дверь.

— Ну, кто бы это мог быть? — спросил Пэдди, ни к кому конкретно не обращаясь, поднимаясь на ноги. Прежде чем он успел направиться к входу, дверь открылась и закрылась, и к нашей маленькой вечеринке присоединился Коннер.

— Какой приятный сюрприз, Пэдди, — воскликнула Нана. — Ты видишь, кто это? Коннер пришел повидаться с нами.

— Я старый, но не слепой, — ворчал Пэдди. — Рад, что ты пришел, сынок. Это вполне уместно.

Коннер обнял дедушку и бабушку, ласково улыбаясь своей мягкой улыбкой. — Я согласен, Пэдди. Это правильно, что я здесь, чтобы представить свою невесту. — Он бросил взгляд на Кейра, потом на меня.

Нана сжала мою руку и усмехнулась. — А ты уже знаешь невероятную новость? Наша девочка снова может говорить!

— На самом деле, я знал. Мне посчастливилось быть первым, кто узнал, когда она издала свои первые звуки. — Дьявольский взгляд Коннера пригвоздил меня к месту, и мне вдруг захотелось раствориться в цветочной ткани.

Нана и Пэдди, казалось, не обратили внимания на его намеки, но Кейр ухмыльнулся.

Пламя лизнуло мои щеки.

Если бы я могла ударить его по руке, не выглядя при этом безумной, я бы так и сделала. — Я удивлена, что ты здесь, — вместо этого я выстрелила в Коннера. — Я думала, у тебя были другие планы.

— Вовсе нет. Я стараюсь навещать Нану при любой возможности.

Нана фыркнула. — Это полная чушь, которую я когда-либо слышала.

Я кашлянула от плохо замаскированного смеха.

— Ну, — продолжил Коннер. — Если бы я не собирался в гости, разве я пришел бы с этим? — Он поднял бумажный пакет, который я не заметила, что он несет, и протянул его бабушке.

Ее хмурый взгляд сменился кривой ухмылкой. — Ты прощен. — Она взяла пакет и заглянула внутрь. — Апельсиновые дольки! Ты знаешь, как я их люблю. — Она достала оранжевую конфету и откусила уголок, словно это был самый ценный деликатес, известный человеку. Конечно, это были такие конфеты, за которыми нужно было идти в специализированный кондитерский магазин, что означало, что Коннер планировал прийти. Я задалась вопросом, было ли это по его собственной воле или он с самого начала подозревал, что я брошу ему вызов.

— Нельзя есть сладости без чая, — сказала Нана. — Присаживайся, Кон. Пэдди, — рявкнула она. — Иди и принеси нам чаю.

Он нахмурился, но поднялся на ноги и зашаркал из комнаты.

— Ты должна попробовать один из них, девочка. — Старуха протянула открытый пакет. — Это мой абсолютный фаворит.

С радостью согласившись, я потянулась и вытащила полукруглый ломтик, затем откусила. Когда я взглянула на Коннера, чувствуя, что его глаза устремлены на меня, я была потрясена неприкрытой яростью, застывшей в его взгляде. Затем я поняла, что его взгляд устремлен на мое запястье, где я все еще носила золотой браслет, закрывающий остатки синяка. Каждая унция его контроля была направлена на сдержанность. Он потребует объяснений, как только мы останемся наедине, но пока я получила отсрочку.