Протокол "Второй шанс" (СИ) - "slip" - Страница 73

Через несколько бесконечно долгих мгновений молчания, Ворен поднял руки в примирительном жесте:

- Ладно-ладно, сдаюсь, ты прав. Но что тогда? Нам нужно что-то заметное издалека.

- Хм, - Бальб крепко задумался, лоб его прочертили глубокие морщины, - Может, орлы? Легионные орлы?

Споры не затянулись надолго – времени у них действительно было в обрез, - и в итоге они, придя к выводу, что варианта лучше им так быстро не выдумать, остановились на предложении Бальба.

Решение было принято. Обсуждать было больше нечего – и все начали расходиться из палатки претория, чтобы приступить к своим задачам. Все, кроме Квинта.

План с орлами, конечно, вышел замечательным, но он не был бы собой, если бы не обнаружил в нем одно малозначительное в целом, но очень веское в частности “но”.

- Что-то еще? – Бальб поднял голову на него, - Я хотел подремать хотя бы час-другой, - словно в подтверждение своих слов, он во весь рот зевнул.

Квинт кивнул:

- В моих когортах не хватает одного знаменосца.

- Как так? – вопросительно посмотрел на него Бальб.

- Вот так, - развел руками Квинт, - Думаешь, я успел разобраться за эти пару часов? Нет, и все тут. Мне нужен еще один человек.

Со стороны входа в палатку раздался голос, заставляя их с Бальбом обернуться:

- Я могу.

Матий стоял прямо в проеме и на лице его читалась мрачная решимость. Хорошо, но недостаточно. Квинт с подозрением прищурился:

- Ты хоть с какой стороны держаться за меч знаешь-то?

Матий производил впечатление совершенно гражданского человека, и сомнения были вполне обоснованными.

- Обижаешь, - отозвался Матий.

Квинт прищурился еще сильнее, но в итоге сдался и махнул рукой. Времени оставалось слишком мало – и перебирать кандидатами не приходилось.

Не прошло и тридцати минут, как первые центурии, в строгом соответствии с планом, вышли из лагеря в условиях полной светомаскировки. Знаменосцы, что были среди них, все до одного, сжимали в руках длинные свертки, по которым, если только точно не знать, никак нельзя было сказать, что это замотанные в плотную ткань сигны и легионные орлы.

Выждав некоторое время, за ними последовали следующие. И следующие.

К рассвету лагерь практически полностью опустел. Когорты Тита и легионная обслуга, распределенные примерно по половине в лагеря тринадцатого и шестого, как и было условлено, изображали повседневный, ничем не примечательный быт. Эта уловка могла сработать только на расстоянии, но лучше уж так, чем совсем ничего не делать и надеяться, что пронесет.

В первых лучах восходящего солнца выжатый как лимон Квинт брел по пустынному лагерю по направлению к палатке претория. Последняя центурия уже стояла наготове у ворот. Ему оставалось только забрать с собой удалившегося подремать Бальба – и можно было выдвигаться. Второй и третий легионы спали беспробудным сном и не подавали признаков жизни. Одним поводом для беспокойства меньше.

Он подошел к палатке претория и остановился, настороженно прислушиваясь. Изнутри доносились отчетливые звуки перебранки, слабо приглушаемые тонкими тканевыми стенками. Что там еще случилось?

- ...И все-таки ты объяснишь мне, почему я узнаю о том, что вы задумали переворот, от Руфа, а о том, что мой зять, оказывается, жив - так и вовсе от какого-то раба! – разъяренно надрывался незнакомый мужчина.

Квинт удивленно глянул на стоявшего у входа в палатку легионера, но тот только недоуменно пожал плечами.

В ответ Бальб обложил Руфа последними словами, - весь смысл его длинной и красноречивой тирады вкратце сводился к тому, какое тот трепло и как он чуть было не поставил на грань раскрытия всю их операцию, - и, после того, как выговорился, переспросил:

- Погоди, какой раб?

Так, все, хватит.

Резким движением Квинт отодвинул занавеску, скрывавшую от него вход в палатку, и решительной поступью вошел. Разговоры разом стихли, все присутствующие уставились на него – и вся уверенность тут же куда-то испарилась.

Людей в палатке оказалось намного больше, чем он ожидал. Кроме смертельно уставшего Бальба, которому, похоже, так и не удалось хоть немного передохнуть, и его собеседника – немолодого мужчины с резкими чертами лица, в сенаторской тоге, - там обнаружились зевающая во весь рот Мария и больше похожая сейчас на фурию, чем на матрону, Квинкция. Однако, если их появления Квинт еще хоть как-то мог ожидать, то как здесь очутилась жена Цезаря, оставалось где-то за гранью его понимания.

Молчание затягивалось. Квинт сглотнул, и чтобы как-то разрядить обстановку, сказал:

- Бальб, все готово. Нам пора выходить. Скоро побудка у второго и третьего, мы же не хотим попасться им на глаза?

Бальб отмер и пробурчал себе под нос:

- Да-да, сейчас. Так что за раб, Луций Кальпурний? – внимание его мгновенно переключилось с Квинта на собеседника, которого он недавно обложил матом.

За него ответила Кальпурния:

- Он вчера вечером пришел к нам с отцом и сказал, что мне нужно срочно покинуть Город. Якобы, мне грозит какая-то опасность.

- И? – удивленно вздернул бровь Бальб.

- Нам долго не удавалось его разговорить, - подключился названный Луцием Кальпурнием, - Он жутко боялся, что нас могут подслушивать и, рассказав все, он сделает только хуже. Но, в конце концов, сознался, что его подослал Цезарь.

Бальб присвистнул:

- А вот с этого момента поподробнее.

Луций Кальпурний замялся, похоже, не зная, с чего именно начать.

- Как я понял, Октавиан пытается шантажом вынудить его оговорить себя и подтвердить наличие заговора. Угрожает убить мою дочь у него на глазах, если он этого не сделает. А он не хочет ему потакать и нашел лазейку, чтобы ее предупредить.

Гора свалилась с плеч. Еще одного рокового опоздания Квинт себе бы не простил.

- Мда, ситуация… - протянул Бальб, - Одно хорошо – мы теперь точно знаем, что он все еще жив.

Луций Кальпурний неуверенно хмыкнул и потер шею:

- Не знаю, Бальб, у меня до сих пор в голове не укладывается.

- Не только у тебя, Пизон, не только у тебя, - усмехнулся Бальб.

Не сдержавшись, Квинт тоже усмехнулся.

- Так, ладно, - Бальб поднялся со стула с видимым усилием, - Калавий дело говорит – у нас нет больше времени тут рассиживаться. Пизон, ты как, с нами?

- Шутишь? – Луций Кальпурний оттянул рукой тогу и продемонстрировал всем висящий на поясе меч.

- Отлично. У меня как раз недокомплект, - сказал Бальб, после чего резко вышел из-за стола и пошел к выходу. Немного замешкавшийся Пизон последовал его примеру.

Квинт толком не успел понять, кто их покусал, как ответ сам его настиг.

- Куда это вы намылились? – в голосе Квинкции звучали нотки металла, - Мы идем с вами.

- Я уже сказал – нет! Это вам не пойти прогуляться утром по базилике! – резко обернувшись, выпалил Бальб. Похоже, этот разговор происходил не в первый раз, - Там будет опасно, вас там могут убить!

Нахмурившись, Пизон поддакнул и принялся сверлить взглядом свою дочь. Та не оставалась у него в долгу. К счастью, взглядом нельзя было не только ничего поджечь, но и никого убить, иначе сейчас они оба уже валялись бы на полу без признаков жизни.

- Я лично выцарапаю этому малолетнему подонку его рыбьи глазенки, я тебе сказала! И если ты думаешь, что мне нужно твое разрешение, чтобы это сделать, Бальб, ты глубоко ошибаешься! - Квинкция не сбавляла обороты и с каждым словом ее сходство с фурией росло, - Хочешь ты того или нет – мы идем с вами.

Мария вместе с Кальпурнией энергично кивнули, на лицах их читалась мрачная решимость.

Женщины… И чего им неймется-то?

Пауза затягивалась.

- Ладно, Харон с вами! – в конце концов махнул рукой Бальб, - Вы же все равно плевать хотели на то, что я скажу, и в любом случае пойдете, хоть с нами хоть без нас. Идемте. Только прошу – постарайтесь не лезть на мечи! И если станет совсем жарко – бегите. Хорошо?

- Хорошо, - нехотя согласилась Квинкция. В голосе ее звенела сталь.