Тайны старой аптеки (СИ) - Торин Владимир - Страница 22

— Ты слышал, Перечник? Мистер Лемони говорит, что это возмутительно.

— Я слышал, Пенс, — прорычал его спутник и достал из кармана пальто револьвер.

Лемюэль не шелохнулся, а Джеймс отпрянул, что вызвало у Синих Платков приступ смеха.

— О, не стоит горячиться, Перечник. Мистер Лемони — здравомыслящий человек, и знает, что ему не стоит показывать зубки. Верно, мистер Лемони?

Лемюэль кивнул.

— Наши пузырьки, мистер Лемони. И поживее.

Аптекарь медленно повернулся и начал доставать из шкафа крошечные пузатые склянки с вязкой синей жидкостью.

— Думаю, мне придется отказаться от ваших услуг в дальнейшем, — сказал он, выставив последнюю склянку. — Я вынужден найти тех, кто поставит мне нужные ингредиенты дешевле.

Перечник от этих слов дернулся, но Пенс остановил его, резко подняв руку.

— Вы намекаете на ржавоголовых? У нас был договор. Боссу это не понравится.

— Но вы подняли цену — этого в договоре не было. Наше сотрудничество с вашим боссом было весьма взаимовыгодным. Я напомню вам, что мистеру Меррику и вам самим, господа, жизненно необходимо лекарство, которое я готовлю.

Пенс молчал, раздумывая над его словами. Наконец он кашлянул и сказал:

— Пузырьки, Перечник.

Его подельник снял котелок и, перевернув его, сложил склянки внутрь, распихав их по крошечным кармашкам под подкладкой, после чего нахлобучил шляпу на голову.

— Я передам ваши слова боссу, мистер Лемони, — сказал Пенс. — Уверен, мы с вами сможем договориться и пересмотреть старый договор так, чтобы все были довольны. Думаю, для следующей поставки цена будет прежней. Мистер Меррик, скорее всего, уступит, если вы не будете горячиться и не пойдете на чаепитие к ржавоголовым. Им нельзя доверять, мистер Лемони.

— Я не буду горячиться, мистер Пенс. К тому же почтенный мистер Меррик знает, что только я во всем Габене могу сделать для него лекарство. Это очень старый рецепт, и Медоуз из «Аптеки Медоуза» им не обладает.

— Верно-верно, — кивнул Пенс. — Никто не будет горячиться, и наше сотрудничество продолжит быть взаимовыгодным.

— Я жду следующую поставку в следующем месяце? — уточнил аптекарь.

— Разумеется. Доброй ночи, мистер Лемони. Перечник, отчаливаем.

И они «отчалили».

— Вы можете перестать дрожать, Джеймс, — сказал Лемюэль, когда за бандитами закрылась дверь.

— Они едва нас не застрелили!

Кузен хмыкнул.

— Ну что вы, Джеймс. Мистер Пенс, или, как его называют на канале Брилли-Моу, Ржавый Пенс — не случайно является правой рукой мистера Меррика. Он лучше многих знает, когда пуля решает дело, а когда она может лишь все испортить. Думаю, это был спектакль — господа Синие Платки отличаются тем, что никогда не упустят возможности загнуть цену за свои услуги. Они не могли не попытаться — я догадывался, что так будет.

— Кажется, они не знают, что вы ведете дела и со Свечниками…

— Разумеется, знают. Вот только ничего не могут с этим поделать.

— Нда-а… — буркнул Джеймс, — опасная работенка у нас. А зачем вам эта рыба? Дайте угадаю: ее чешуя — это какой-то ингредиент для ваших лекарств?

— Нет, Джеймс. Рыба — это подарок для мадам Клопп. Она давно хотела завести питомца.

Джеймс глянул на «питомца». Что ж, стоило признать: этот монстр подходил для злобной тещи аптекаря в качестве домашнего любимца как нельзя лучше.

— Думаю, я могу отпустить вас, Джеймс. Отнесите аквариум в провизорскую и отправляйтесь спать. Я тут справлюсь и сам, а у вас сегодня был очень долгий и тяжелый день — вы едва стоите на ногах. Между тем новый день обещает быть еще более трудным — близится туманный шквал, а это значит, что в аптеке будет не протолкнуться.

Джеймс не поверил своим ушам. Он мечтал о том, чтобы прилечь, еще с полудня. День и правда был долгим.

— Благодарю, Лемюэль.

Осторожно обхватив аквариум, он не без труда оторвал его от стойки. Рыба уставилась на него голодным алчущим взглядом.

— Только прощу вас об одном, Джеймс. Не споткнитесь.

«Да уж, и как тут не споткнуться…» — с досадой подумал Джеймс и потащил аквариум в коридорчик.

Каким-то чудом он донес стеклянный ящик и его злобного обитателя до провизорской, где и оставил его на столе.

Джеймс уже собирался отправиться к себе, когда внезапно обнаружил то, что заставило его отложить мысли о подушке и одеяле.

Шкаф был открыт!

И не просто какой-то шкаф, а тот, в который Лемюэль прошлой ночью поставил то, что принес ему мистер Гадли, — «самую опасную вещь в Габене»!

Джеймс шагнул к шкафу и сразу же проверил, на месте ли банка с похожей на чернила жидкостью. Та стояла ровно там же, где кузен ее и оставил.

«Хм…»

Джеймс постучал костяшками пальцев по боку банки. Темно-фиолетовая жидкость в ней колыхнулась. На миг Джеймсу показалось, что там что-то плавает.

Он обернулся и глянул на аквариум. Рыба глядела на него, словно ожидала, что же он сделает дальше.

— Я загляну внутрь… — прошептал Джеймс. — Ничего страшного не произойдет, если я… — он снял банку с полки, — просто загляну внутрь.

Пробка никак не хотела поддаваться — словно вросла в горлышко, и Джеймс использовал ногти. Ногти не помогли. Пришлось взять со стола нож. С ним дело пошло. Пробка медленно-медленно поползла…

В тот миг, как она с чавкающим звуком вышла из горлышка, в провизорской запахло чем-то горелым.

Джеймс заглянул в банку. Одни лишь «чернила»… Неужели речь шла о них? Что в этой жидкости может быть опасного и зачем вообще…

— Что вы делаете, Джеймс? — прозвучало за спиной, и Джеймс вздрогнул. В дверях стоял Лемюэль. Кузен глядел на него не моргая.

— Ничего! Я просто…

— Я ведь сказал вам, что не стоит интересоваться этой банкой! Это опасно.

— Да-да, прошу прощения, Лемюэль.

Поспешно вставив пробку, Джеймс вернул банку на место. Лемюэль подошел и запер шкаф.

— Вы мне не скажете, что внутри?

— Спокойной ночи, Джеймс.

Лемюэль спрятал ключ в карман фартука и, не прибавив ни слова, скрылся в коридорчике.

Джеймс вздохнул и, пообещав себе непременно все выяснить, направился к лестнице.

Следом за ним по полу что-то стремительно скользнуло…

***

За окном было еще темно. В последний раз, когда Джеймс смотрел на часы, они показывали четыре утра.

У порога стояла мышеловка, но все равно Джеймс то и дело косился на дверь — ему казалось, что в комнате кто-то есть.

«Это просто страхи, — утешал он себя. — Никого здесь нет, кроме нас с Пуговкой…»

Джеймс лежал в постели, прижимая к себе чучело, как плюшевого мишку. Вернувшись в свою комнату, он полагал, что сразу же заснет, но тяжелые мысли навалились скопом, повисли на нем, цепляясь своими лапками, — пока не отцепишь и не посадишь каждую на поводок, не заснешь.

За этот день столько всего произошло…

Началось с того, что его заперли в клоаке. Кто это сделал? Зачем? От него хотели избавиться, или, как предположил Лемюэль, это была просто чья-то шутка? Еще и этот ключ странный, который он нашел в стоке…

За весь день проверить свою догадку и попытаться завести им автоматона у ночной стойки, Джеймсу не удалось — он почти все время был под присмотром Лемюэля…

Затем, после освобождения из клоаки состоялся очень странный разговор с констеблем Тромпером. Его оговорки, да и то, что сказал сам Лемюэль, явно намекали на то, что констебль испытывает к миссис Лемони определенные… чувства. А еще он заявил, что Лемюэль — не в ладах с головой. Если верить найденным письмам от доктора Хоггарта, констебль был прав. Вот только чем болеет Лемюэль, понятнее не стало. Еще и этот Хороший сын… Кто он такой? Чего хочет?..

Тем не менее больше вопросов вызывало другое. То, чему Джеймс стал свидетелем в комнате Лемюэля. Блоха-посыльная и письмо, которое она принесла. Это письмо тревожило Джеймса сильнее всего. Лемюэль заключил сделку с каким-то мистером Блоххом, и тот раздобыл для него недостающий ингредиент. Судя по реакции Лемюэля, это был ингредиент для лекарства от болезни миссис Лемони и…