Жестокий мучитель - Iris - Страница 27

— Я знаю, что всегда говорил тебе, что у тебя есть все необходимое, чтобы быть лидером, и это так. - Он проводит рукой по волосам, что часто делает, когда нервничает. — Но боюсь, что братва не готова к женщине-лидеру.

Я киваю в ответ, не в силах произнести ни слова из-за болезненного комка, образовавшегося в горле.

— Верно.

— Мне жаль. - Его челюсть сжимается. — Я должен был сначала посоветоваться с тобой.

— Кто он? - Спрашиваю я, любопытствуя, с каким мужчиной брат пытался свести меня.

Он качает головой.

— Сейчас это не имеет значения. Сделка расторгнута.

Я прищуриваюсь, недоумевая, почему он ведет себя так пренебрежительно. Это не похоже на Михаила - действовать за моей спиной, поэтому меня беспокоит, что он не говорит мне, с кем заключил сделку.

— Ладно, я ухожу, - говорю я, отворачиваясь.

— Наталья, - произносит Михаил мое имя, когда я уже подхожу к двери.

Я поворачиваюсь и смотрю на него.

— Что?

— Мне очень жаль, - говорит он, мышцы его челюсти напрягаются. — Будь осторожна на улицах. Там небезопасно.

Я киваю в ответ, и, не говоря больше ни слова, покидаю его кабинет. Извинения даже не похожи на искреннее сожаление. Всю свою жизнь я тренировалась в академии, чтобы взять под контроль братву, и теперь он говорит мне, что не верит, что у меня что-то получится, если только я не выйду замуж за важного члена русской мафии. Я проглатываю свой гнев и выхожу за дверь, прихватив сумочку, которую оставила висеть на вешалке.

Я направляюсь в гараж, намереваясь самостоятельно выехать в город на одной из машин.

Увидев меня, Попов выпрямляется, широко раскрыв глаза.

— Вам нужно, чтобы я Вас куда-нибудь отвез, мисс Гурин? - спрашивает он. Попов – водитель Михаила, как правило.

Я пожимаю плечами.

— Я планировала поехать сама, так как не знаю, собирается ли Михаил куда-нибудь выходить.

Попов качает головой.

— Не думаю. - Он делает шаг вперед. - Я могу отвезти Вас туда, куда Вы хотите.

Я стискиваю зубы, потому что на самом деле мне хотелось выбраться из дома одной и просто поехать куда-нибудь, чтобы проветрить голову.

— Хорошо, конечно, спасибо.

Я киваю и сажусь на заднее сиденье городского автомобиля Попова.

Он хватает шоферскую фуражку и садится на водительское сиденье.

— Куда Вы хотите поехать?

— Кафе Жонкиль, пожалуйста, - говорю я, зная, что один из их потрясающих мокко и вкусный торт помогут отвлечься от сегодняшнего дерьмового дня.

Я вытаскиваю мобильный из кармана и нажимаю на последнее сообщение Элиаса. Мои мысли кружатся со скоростью сто миль в час, пока я набираю ответ.

В какую игру ты играешь, черт возьми? Ты используешь эту информацию против меня, а не против моего брата. Я же сказала, что выясню, правдивы слухи или нет. Оставь мою семью в покое.

Я сжимаю телефон в кулаке, жалея, что не могу выплеснуть свою ярость на этого сукина сына лицом к лицу. Он трус и хулиган, и я больше не хочу это терпеть. И в то же время знаю, что если буду давить слишком сильно, он может погубить нас всех. Я стискиваю зубы и убираю телефон обратно в карман, пока Попов пробирается через оживленное движение к моей любимой кофейне.

От звука мобильного у меня сводит живот. Я вытаскиваю его, сердце бешено колотится, так как знаю, что мне не понравится ответ. Я читаю сообщение, все мое тело немеет. Это короткий текст с фотографией Элиаса, стоящего рядом со знаменитой и безошибочно узнаваемой статуей Джорджа Вашингтона в Бостоне.

Будь осторожна, Гурин.

Я стараюсь не паниковать, потому что он мог сделать это фото когда угодно. Однако у меня очень плохое предчувствие, что даже когда я думала, что сбежала от Элиаса Моралеса, он не собирается давать мне покоя. До Рождества осталось два дня, и если это фото было сделано только что, то он сейчас здесь, в Бостоне, а не в Чикаго.

Я тяжело сглатываю, убираю телефон обратно в карман и откидываю голову на подголовник. По крайней мере, он не сможет меня найти. Бостон – огромный город. Я просто надеюсь, что не попадусь ему на глаза.

Глава 17

Элиас

Слишком много времени, проведенного вдали от Натальи.

Я наблюдаю издалека, как она идет по улице одна. Удивительно, что Михаил позволяет ей бродить по улицам в одиночестве, когда напряженность между мафиозными организациями в Бостоне почти такая же высокая, как и в Чикаго. Водитель высадил ее здесь, и я наблюдал, как она помахала ему рукой, а затем повернула на юг по улице. Волна злобного чувства защиты захлестнула меня. Если бы Наталья была моей, я бы позаботился о том, чтобы у нее был телохранитель, куда бы она ни пошла.

Я качаю головой, задаваясь вопросом, что, блядь, со мной происходит. Пять дней я был дома, в Чикаго, и уже выходил из себя. Это было чертовски скучно, и Эрнандес сводил меня с ума, читая лекции о моем долге перед семьей. У меня нет никаких обязательств перед картелем Эстрада. Я не стою в очереди на наследство, так что мне на самом деле насрать на все это. Все, чего я хочу, – это закончить выпускной год и отправиться в Мексику. В мой дом. Место, которое я никогда не должен был покидать.

И все же дядя хочет, чтобы я заключал политические союзы и был у него на побегушках. Элизу скоро выдадут замуж, принудив к браку по расчету, которого она не хочет. Как и Лайлу, мою младшую кузину, которая учится в Академии Синдиката. Мы с Лайлой не могли бы отличаться больше, хотя и самые близкие по возрасту из всех детей моего отца и дяди. Ей всегда нравилось жить в Америке, в то время как я ненавидел эту страну. Она всегда была от природы доброй и жизнерадостной, в то время как у меня внутри была тьма, сколько я себя помню. Семя которой было посажено в ту ночь, когда мой отец вырвал меня из дома, который я всегда знал.

Я трясу головой, пытаясь выкинуть из головы сцену, свидетелем которой я стал той ночью. Вместо этого возвращаю свое внимание к Наталье, которая подходит к элитной кофейне под названием Жонкиль. Я закатываю глаза, ничуть не удивленный тем, какое место она выбрала. Лучше бы это было какое-нибудь грязное кафе или ресторан, где я мог бы незаметно подкрасться к ней, но это заведение светлое и чистое.

— Чертова Гурин, - бормочу, переходя дорогу на перекрестке. Она знает, что я здесь, в Бостоне, если всерьез восприняла мою фотографию, и не догадывается, что, когда я вводил свой номер на ее телефоне в школе, я также загрузил фоновое приложение, которое дает мне доступ к данным о ее местоположении.

Я открываю дверь в шикарную кофейню и сразу же замечаю Наталью, сидящую спиной ко мне в маленькой кабинке в самом конце заведения. Осознание мурашками пробегает у меня по спине, когда я понимаю, насколько это на самом деле безумно - приезжать в Бостон за два дня до Рождества только потому, что я должен был увидеть ее, помучить, прикоснуться к ней. Совершенно очевидно, что я свихнулся.

С каждым шагом, который делаю по направлению к ней, мое сердце бьется немного быстрее. Что нелепо, учитывая, что это всего лишь Наталья, та самая девушка, которую я годами мучил и дразнил.

Я не даю о себе знать, просто проскальзываю в кабинку с другой стороны.

Глаза Натальи расширяются, а затем она собирается уйти, но я хватаю ее за руку, прежде чем она пытается встать.

— Даже не думай об этом.

Ее язык скользит по розовой нижней губе, увлажняя ее.

— Как ты меня нашел? - спрашивает она.

Я не отвечаю, поскольку у меня нет ответа на этот вопрос, который не предупредил бы ее о приложении на телефоне. Вместо этого отпускаю ее руку и откидываюсь на спинку кресла.

— Это не то приветствие, которого я ожидал.

Ее глаза сужаются.

— Прекрати нести чушь, Элиас. Почему ты здесь?

Мне не нравится слышать, как она говорит со мной в таком тоне, но на этот раз я пропускаю это мимо ушей.

— Чтобы убедиться, что ты выполняешь свою часть сделки. В конце концов, последнее сообщение, которое ты мне отправила, было довольно грубым.