Желание жить - Савицкая Наталья - Страница 11

— Кто знает, какие у него родители, — философски дернул ухом Барон. — Может, решили придушить чадо, чтобы не "мучилось", попав в твои лапы…

— Ты где у меня лапы видишь? — возмутился я. — Разве что только во второй ипостаси. И кто вообще сказал, что над ним так поиздевались родители…

— А кто тебе мешает спросить? — поинтересовался кот.

— Ты думаешь, он мне ответит? — иронично прищурил я глаза. Потом поторопился в западное крыло.

— Не узнаешь, пока не попробуешь, — буркнул Барон и умолк. Понимал важность маскировки.

В западном крыле была тишина. Его вообще довольно редко посещают, предпочитая более оживленные — южное и северное. Здесь же, в основном, находятся хранилища, архивы и прочее. Есть и пара гостиных, но сейчас они пустуют. А еще здесь находится скрытый выход на крышу — вот к нему-то я и стремился.

— Господин, — раздался сзади тихий голос Яриса. — Я все принес.

— Быстро ты, однако, — присвистнул я, принимая из его рук требуемые веши. — Можешь идти… нет, погоди. Зайди ко мне после заката.

— Хорошо, — и маленький человечек бесшумно скрылся в правом ответвлении дворцового коридора.

Я поправил ношу и двинулся вперед, мягко ступая по темному ковру. Редкие свечи едва освещали узкое пространство коридора, а окон здесь не наблюдается.

Впереди мелькнула тонкая фигурка служанки, и я испуганно вжался в стену, стараясь слиться с ней. Хорошо, что я попал в темную полосу. Служанка являлась человеком, так что в темноте не видела. Пройдя мимо, она тихо вздохнула и повернула в сторону архива. Видать помогает старому архивариусу.

Выйдя из тени, я направился дальше. Кажется, за этой статуей находиться дверь… Жаль, что Шиальд редко бывал в этой части дворца, предпочитая если и лазить по потайным ходам, то в оживленных местах. Скользнув в нишу, я сдвинул с места часть стены и провернул вокруг оси, успев прошмыгнуть внутрь. Так, поправим поклажу и вперед. Поднявшись по тоненькой шаткой лесенке наверх, я достиг люка. Пришлось упереться головой, безжалостно пачкая золотые волосы в пыльной паутине, и приподнять крышку. Откинув ее, я выбрался на свежий воздух, с удовольствием подставив лицо прохладному вечернему ветру.

Так, а теперь за дело. Вернув крышку на место, я прошелся по небольшой плоской площадке, спрятанной от непрошенных глаз выступами башенок, и нашел выход к закату.

— Барон, посмотри на это чудо, — я подтянула рукав и, взглядом истинного любителя красоты, окинула залитый красно-оранжевым светом город.

— Что тут?… О!!! Вот это да! — даже компьютерный кот с удовольствием смотрел на яркий солнечный диск, уже собирающийся в скором времени кануть за горизонт. Рваные облака приобрели сказочный вид, подсвеченные розовыми цветами. Крыша здания суда горела расплавленным золотом, привлекая к себе внимание. — Слушай, дай я это засниму!

Я повернула руку так, чтобы Барону было удобнее, и улыбнулась. В такие минуты очень остро вспоминалась Земля. Мои вечера на крыше многоэтажки с карандашом и бумагой на коленях… Мне не хватает этого. С другой стороны, со своей смертью я многое и приобрела.

Кот продолжал восторгаться, комментируя те или иные виды. Так же обратил мое внимание на верхушку храма, виднеющуюся в южной стороне. Оборотни редко поклонялись богам, но чтили и приносили мелкие дары. Не за что-то так, а просто в дань уважению. Насколько я знаю — это храм бога Ерелея. Покровитель оборотней. Шиальд всего раз был в храме, но его воспоминания отрывочны. Помнится только великолепная белоснежная статуя мужчины в полный рост, с обнаженными в усмешке клыками. В тоже время глаза статуи, с вертикальными щелями зрачков, были полны понимания и теплой грусти. Время изготовления статуи пришлось на войну оборотней и эльфов, когда последние приравняли нашу расу к демоническим тварям, и соответственно попытались уничтожить. Тогда на выручку оборотням пришли гномы — постоянные наши союзники. Война была кровавой, и унесла немало жизней, но, в конце концов, правители одумались и заключили мир. Вот только павших от этого не вернуть…

— Ты собираешься рисовать, или просто так притащил сюда краски? — вырвал меня из воспоминаний Барон.

Установив подставку-треногу (предварительно собрав ее из специальных деталей), я устроила полотно вертикально и устремила свой взгляд на горизонт. Вновь с трудом оторвавшись от солнца, я смешала краски и выбрала кисть потолще. Потом отложила ее, найдя в маленькой коробочке тоненький уголек. Сперва зарисовка.

Легкие и точные взмахи рождали на чистом полотне силуэты домов, спешащих закончить все дневные дела оборотней и неровные фигуры облаков. Особливо я вырисовала крышу здания суда, и добавила одинокий силуэт храма.

Закончив зарисовку, я взялась за кисть и начала накладывать первый слой краски, щедро добавляя золотых оттенков. Браслет поблескивал на руке, но Барон молчал, не решаясь отрывать меня от творения. Кстати, в моей второй ипостаси я отметила серую полосу на шерсти, в том самом месте, где в обычное время находился браслет.

Затем посторонние мысли улетучились. Осталась только я, закат и полотно, на которое мои руки ловко передавали все увиденное. Кисть плавно порхала в воздухе, изредка сменяясь, когда нужны были более тонкие для деталей.

Теперь мне был виден только край солнца, но память продолжала удерживать перед глазами нужный момент… Только я не помню, как выглядел храм.

— Могу помочь, — заметив мои затруднения, предложил Барон.

— Давай, — вздохнула я. Над рукой повисло изображение города, когда солнце еще сияло над крышами. Я быстро нашла глазами храм и улыбнулась. Он единственный не сиял золотом, впитав в себя все кровавые оттенки — очередное напоминание о павших. Скорбь.

Еще час и картина была готова. Солнце уже давно скрылось с глаз, и только звезды продолжали освещать землю. На улицах зажглись фонари, цепочкой огибая дома. А я быстро собирала все рисовальные принадлежности. Немного подумав, я оставила их на крыше, решив взять только не до конца высохший рисунок. Посмотрев на свои испачканные краской руки, я довольно улыбнулась и спустилась по лестнице вниз, бережно неся полотно, натянутое на деревянную панель. Нужно возвращаться, и вновь стать Шиальдом, младшим принцем рода Араон.

Томительные минуты осторожного пересечения людных коридоров и я прошмыгнул в комнату, минуя сонных стражей, которые, похоже, и не заметили меня. Безобразие, а если произойдет покушение?… впрочем, сейчас это мне на руку.

В комнате меня ожидал Ярис, про которого я, признаться, совершенно забыл. Он вскочил при моем появлении и сонно протер глаза. Затем удивленно их вытаращил, когда увидел меня. И что его так изумило?

Мельком глянув в зеркало, я не выдержал и расхохотался. Мда. И это принц называется: волосы встрепаны и испачканы, одежда в пыли и краске. В ней же и мои руки… и нос, который я почесал в пылу творения, совершенно забыв о кисти. Вот и результат.

— Хорошо, что меня никто не видел, — отсмеявшись, задумчиво произнес я и окинул мальчика оценивающим взглядом. — Хотя…

— Я никому не скажу, — испуганно поддавшись назад, пролепетал Ярис. Я недоуменно посмотрел на него, а потом фыркнул. Похоже, фраза получилась несколько двусмысленной. Ничего удивительного, что мальчик испугался.

— Ты меня неправильно понял, — я аккуратно поставил картину на кресло и чуть отошел назад, любуясь городским пейзажем.

— Как красиво! — вырвалось у Яриса, когда он осторожно взглянул на полотно.

— Да, — довольно кивнул я. — В этот раз очень даже неплохо получилось…

— В этот раз?… — ошеломленно переспросил мальчик, но тут же прикусил губу, а я хихикнул.

— Будем считать, что это мое невинное увлечение.

— Для увлечения, у вас действительно хорошо получилось, — Ярис не отрывал глаз от яркой центральной фигуры — золота крыши здания суда. Сбоку, едва прорисованным силуэтом краснел, на фоне темнеющего края неба, храм Ерелея. Несмотря на яркий центр, скромный храм привлекал намного больше внимания, вызывая тихую грусть.