Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Революция не всерьез. Штудии по теории и истории квазиреволюционных движений - Тарасов Александр - Страница 21


21
Изменить размер шрифта:

Как минимум в двух городах — в Свердловске (Екатеринбурге) и Челябинске — ОПОР оказался включен в достаточно широкие инициативы левых (типа «Рабочего клуба»), внутри которых осуществлял постоянные тесные контакты с Партией труда, СПТ, левыми социал-демократами, КПРФ, РКРП и другими группами «левее центра».

Однако подлинный выход леворадикалов из изоляции начался только после событий 1 Мая 1993 г. в Москве, причем этот выход был не результатом стихийного развития событий, а плодом целенаправленной деятельности Фиолетового интернационала. Фиолетовый интернационал завязал тесные контакты с ИРЕАН, стал устанавливать такие же контакты практически со всей левой оппозицией, ориентируясь на наиболее радикальную ее часть («Трудовую Россию», «Трудовую Москву», РКРП, РКСМ, Всесоюзную молодую гвардию большевиков (ВМГБ) и т. п.).

Летом 1993 г. в этот процесс оказалась вовлечена и ИРЕАН, у которой установился особенно тесный контакт с РКСМ в Москве. Осенью 1993 г. — в основном через структуры Фиолетового интернационала и ИРЕАН — процесс сближения леворадикалов с отдельными кругами коммунистической оппозиции распространился на Санкт-Петербург.

Окончательный прорыв изоляции произошел во время событий сентября — октября 1993 г. и сразу после них. Оказавшиеся (за редкими исключениями) в стане сторонников Верховного Совета леворадикалы органически вступили в контакт с представителями левой и даже патриотической оппозиции, включая и вполне умеренные круги (КПРФ, Партия труда, социал-демократы, даже «Гражданский союз»).

Постоянное участие леворадикалов (часто под собственными знаменами и плакатами) в совместных мероприятиях левой и «лево-патриотической» оппозиции после октября 1993 г. приучило левую оппозицию к мысли, что леворадикалы — это законная и естественная (хотя и не без «странностей») часть общей оппозиции режиму. Это было важным изменением, поскольку в предшествующий период традиционная левая оппозиция зачастую воспринимала леваков как «провокаторов», «участников разрушения Советского Союза», «агентов мирового империализма, засланных в молодежную среду» или, как в случае с троцкистами, «сионистскую агентуру».

Особенно тесные контакты установились между леваками и молодежью традиционной коммунистической оппозиции, что вскоре привело и ту и другую стороны к обмену идеями, лозунгами, переходу отдельных членов из коммунистических организаций в левацкие и наоборот, выработке единого лексикона и многочисленным случаям перепечаток тех или иных материалов из прессы друг друга.

Даже известные своими антикоммунистическими настроениями леворадикалы — петербургские анархисты — сблизились с традиционной левой оппозицией в ходе совместных акций против войны в Чечне,[166] и в дальнейшем проведение совместных мероприятий с коммунистами уже не вызывало у них отторжения и, более того, дело доходило до акций солидарности с коммунистами.[167]

Впрочем, первые шаги по сближению с коммунистической оппозицией петербургские анархисты предприняли еще летом 1994 г., поддержав призыв «Трудовой России» к проведению всеобщей политической забастовки под лозунгами отставки Б.Н. Ельцина и правительства, роспуска Государственной думы, Совета Федерации и признания конституции 1993 г. недействительной.[168]

Следующим шагом должно было стать прямое слияние части леворадикалов и представителей традиционной левой оппозиции. Это и произошло в виде создания профсоюза «Студенческая защита» в апреле 1994 г. Поскольку наряду с леваками (в первую очередь анархистами и «новыми левыми») в «Студенческой защите» сразу же важную роль стал играть Российский коммунистический союз молодежи (РКСМ), «Студенческая защита» оказалась втянута в область прямых партийных и организационных интересов как КПРФ, так и РКРП — тем более что на первом этапе существования «Студенческой защиты» при создании отделений этого профсоюза в провинции во многих случаях организационные структуры «Студенческой защиты» формировались вокруг уже существовавших оргструктур РКСМ.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Возникшие в «Студенческой защите» в 1995–1996 гг. внутренние противоречия между анархистами и комсомольцами в связи с борьбой за преобладающее влияние в профсоюзе (а также и аналогичная борьба между комсомольцами — сторонниками Павла Былевского и комсомольцами — сторонниками Игоря Малярова в профсоюзе «Студенческая защита — Москва») воспроизводили классические схемы внутренней аппаратной борьбы в коммунистическом движении и являлись свидетельством того, что «Студенческая защита» в каком-то смысле уже принадлежит как к миру леворадикалов, так и к миру традиционной коммунистической оппозиции.

Восприятие леворадикалов как естественной части левой оппозиции достигло такой степени, что глубоко академичная Международная ассоциация «Ученые за демократию и социализм» пригласила членов Федерации революционных анархо-синдикалистов (ФРАН) организовать один из круглых столов («Кризис «госкапитализма» и самоуправленческая альтернатива») в рамках проходившей в Москве 16–18 июня 1995 г. международной конференции «Мир через 50 лет после II Мировой войны: взгляд слева». Основной доклад на круглом столе делал член ФРАН, лидер Группы революционных анархо-синдикалистов (ГРАС) Вадим Дамье, среди выступавших были члены ФРАН Владимир Платоненко, Дмитрий Костенко (лидер ИРЕАН), член КАС Михаил Цовма.

К весне 1997 г. крупнейшие леворадикальные организации страны фактически оказались включены в структуру партий и движений системы представительной демократии в России — в качестве крайне левого крыла, преимущественно в виде «внепарламентской оппозиции», что само по себе является нормальным, так как именно такое место и с таким статусом занимают леворадикалы и в странах Запада. В определенном смысле это — их «законное» место.

«Студенческая защита» даже могла считать себя представленной в парламенте: член Исполкома «Студенческой защиты» Дарья Митина была депутатом Государственной думы (по списку КПРФ), член Исполкома Павел Былевский и председатель Исполкома Дмитрий Костенко — помощниками депутата Госдумы Владимира Григорьева (депутата от РКРП).

Кроме того, многие леворадикалы («Студенческая защита», Фиолетовый интернационал / «Партизанское движение» / «Коммунистический реализм», ИРЕАН, ОПОР, Самарский анархо-коммунистический союз (САКС) и т. д.) тесно сотрудничали и с другими политическими партиями и организациями — вплоть до «Яблока» (отделение «Студенческой защиты» в Московском институте электроники и математики, МИЭМ) и Национал-болыиевистской партии (Фиолетовый интернационал, ИРЕАН в Москве, Санкт-Петербурге и других местах).

Некоторые группы леворадикалов откликнулись на такое развитие событий усилением тенденции к самоизоляции. В основном это были троцкистские группы, в том числе и те, кто активно сотрудничал до недавнего времени с определенными кругами вне леворадикального мира (с Партией труда, Союзом интернационалистов, ассоциацией «Ученые за демократию и социализм» и т. п.). Даже лидер достаточно открытого для внешних контактов Социалистического рабочего союза (СРС) Алексей Гусев на конференции, посвященной 60-летию книги J1. Д. Троцкого «Преданная революция» (Москва, 22–24 ноября 1996 г.) подтвердил традиционную троцкистскую позицию «никакого сотрудничества со сталинистскими партиями».[169] Надо иметь в виду, что в троцкистской терминологии «сталинистскими» называются не только партии последователей И. В. Сталина, но вообще любые компартии, построенные на организационных принципах, аналогичных ВКП(б) — КПСС, или с близкой к КПСС идеологией.

Сходную позицию усиления самоизоляции на внутриполитической арене заняла и Конфедерация революционных анархо-синдикалистов — Секция международной ассоциации трудящихся в СНГ (КРАС — МАТ), кстати, осуществляющая постоянные контакты с СРС (ведущий активист КРАС — МАТ Юлия Гусева — жена лидера СРС Алексея Гусева). КРАС — МАТ так же, как и троцкисты, осудила установление и расширение контактов леваков (конкретно — анархистов) за пределами леворадикального мира (то есть с «тоталитаристами» — традиционной коммунистической оппозицией и тем более НБП) и ориентировалась в первую очередь на усиление контактов с собственным анархистским «интернационалом» — МАТ.