НЕРХАШ - Кондаурова Елена - Страница 107

Тело Вайгара уже почти подчинялось ему, и душевные объятия папы он смог выдержать без особых потерь.

– Отец, мне нужно срочно поговорить с кем-нибудь из Заргон-Ларов. - Начал он без предисловий, не давая папе в полной мере выразить восторг по поводу "выздоровления" сына. - А еще лучше с обоими. Я сейчас не в лучшей форме, чтобы ходить по гостям, а потому я жду их у себя. Желательно, вместе с тобой и… - Вайгар перевел взгляд на Айзу. Она очень мило улыбнулась ему и кивнула. - И с Айзой. Дага, идем!

Дага серой мышкой скользнула ему за спину, чтобы не мешать вешать портал, и через секунду они уже были дома.

Отца и приглашенных Заргон-Ларов ждать Вайгару пришлось довольно долго. С чем это было связано, оставалось только догадываться: то ли не хотели идти, и отцу пришлось их уговаривать, то ли ночевали не в своих постелях, и Дарэну выпало сомнительное удовольствие вытаскивать их оттуда.

Долгожданные гости застали хозяина в кровати, возлежащего среди кучи исписанных и измятых листов бумаги. Он лихорадочно что-то писал и еле кивнул вошедшим, нарушая все писанные и неписанные законы гостеприимства. Заргоны замерли, не вполне понимая, как к этому следует относиться. Особенно их смущало то обстоятельство, что с ними была прелестная госпожа Айза, и, если неуважение к себе они готовы были стерпеть, то неуважение, проявленное к ней, казалось им верхом неприличия. К счастью, саму госпожу Айзу подобное отношение нисколько не смутило, и она, не обращая никакого внимания на шокированных ее поведением Дарэна и Заргонов, направилась прямиком в кровать Вайгара. Сбросив туфли, она улеглась рядом с ним, заглядывая в бумажку, на которой он старательно выводил какие-то линии. Она что-то негромко спросила, он по своему обыкновению что-то пробурчал в ответ, и Айза начала перебирать валяющиеся вокруг нее исписанные листки.

Дарэн и Заргоны, обменявшись выразительными взглядами, тоже подошли к кровати и приступили к разбору завалов.

Пять минут спустя ни о каком этикете уже никто не вспоминал. Все бесцеремонно валялись на кровати, придавив со всех сторон ее хозяина, и орали друг на друга, то и дело выхватывая из рук Вайгара листки. Он матерился сквозь зубы и старался чертить и писать быстрее, торопясь закончить работу и опасаясь забыть что-нибудь из-за воплей гостей.

Впрочем, потихоньку вопли сошли на "нет", уступив место сосредоточенному молчанию, лишь изредка прерываемому удивленными возгласами. Потом исчезли и возгласы. Четверка гостей оставила хозяина в покое, слезла с его кровати и окружила письменный стол, обсуждая что-то между собой негромким шепотом.

Вот и хорошо. Как раз вовремя. Вайгар в очередной раз отключился от происходящего, пытаясь зарисовать схему очередного особо заковыристого заклинания.

Он заметил, что наступило утро, когда солнце самым нахальным образом положило свою светлую лапу ему на голову, отчего глаза начали слезиться. Вайгар недовольно потер их и огляделся вокруг. Стрелки на часах показывали полдень, а его гости по-прежнему сидели вокруг стола и дружно кропали что-то на листах бумаги. Он подошел к ним и встал за спиной отца. Нет, он, конечно, не надеялся, что они бросятся ему на шею со слезами радости, но хотя бы кивнуть в знак приветствия! Только Айза заметила его появление, подняла голову и улыбнулась. Ну, хвала пресветлым! Хоть одна отреагировала!

Однако время уже позднее, а гости еще не завтракали. Следовало распорядиться, и Вайгар отправился вниз. Заодно надо было размяться, потому что тело его после всех издевательств последних дней чувствовало себя, мягко говоря, не очень. А выглядело еще хуже.

Распорядившись насчет обеда на десять персон (Вайгар почему-то был уверен, что отсутствие аппетита его гостям сегодня грозить не будет), он отдал свое многострадальное тело в заботливые руки массажиста и банщика. Те принялись за дело с энтузиазмом и скоро заставили своего хозяина почувствовать себя живым и полным сил гайром, а не полуразложившимся трупом с характерным запахом, каковым он чувствовал себя до этого.

Спасители Вайгара закончили свою работу как раз к тому времени, когда обед был готов и полностью сервирован в малой столовой. Его слуги постарались на славу, стремясь не ударить в грязь лицом перед представителями дома Заргон. Изысканный трангарский фарфор и изящный наргийский хрусталь являли миру свое великолепие, которое по замыслу коварных слуг должно было Заргонов сразить, а лучшие ценетийские вина еще из старых запасов должны были вообще их добить.

Теперь оставалось самое сложное - доставить упомянутых гостей в эту самую малую столовую. Что ж, чтобы не разочаровывать слуг, Вайгар готов был применить силу. Такое рвение, направленное во благо дома Лар, следовало всячески поощрять.

Как Вайгар и предполагал, гости ему попались крайне невежливые и его приглашение на обед полностью проигнорировали, старательно уткнувшись в свои бумажки. Значит так, да? Под недовольным взглядом Вайгара исписанные листки бумаги неожиданно для всех сорвались со стола, взлетели под потолок и белыми птицами закружились вокруг люстры.

После этого гости изволили обратить на него свое драгоценное внимание. Оба Заргона кровожадно переглянулись между собой и нежными взглядами голодных удавов уставились на наглого Лара. Он ласково улыбнулся им в ответ и встал в боевую стойку.

– Господа, господа! - Айзе не изменило ее здравомыслие, и она встала между ними спиной к Вайгару. Впору было оскорбиться. Она что, полагает, что он нуждается в ее защите? - Господа Заргоны, господин Вайгар всего лишь хотел пригласить вас отобедать. Я надеюсь, мы не станем разочаровывать нашего гостеприимного хозяина?

На лицах господ Заргонов было ясно написано, что они думают о гостеприимстве господина Вайгара, но Гарэну все же удалось взять себя в руки и выразить это словами, очень постаравшись при этом не вкладывать в них слишком много чувства, ибо, поскольку он имел самое непосредственное отношение к дому Заргон, это было чревато неприятными последствиями. Для Вайгара, конечно.

– Разумеется, госпожа Айза, нам меньше всего хотелось бы игнорировать гостеприимство нашего дорогого Вайгара. Тем более что оно у него так редко проявляется. - Он поклонился с преувеличенной вежливостью.