"Фантастика 2023-185". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Вайнин Валерий - Страница 3

— Сейчас дочка принесет чего-нибудь вкусненького. Моя жена так готовит! М-м-м… — Сыщик закатил глаза. Но тут же вновь принял официальный вид. — А пока вернемся к делу. Итак, вы сказали, что едите всё и всегда. «Всё» — надо полагать, фигуральный оборот речи? А то скажете опять, что я буквоед. А я, знаете ли, хочу, наконец, услышать историю про планету.

— Да-да, я как раз подошел к этому… Собственно, мне и рассказать-то нечего. Видимо, я проглотил ее случайно. Может, с немытыми фруктами? Ленюсь иногда помыть — это ж вставать надо, идти к крану…

— Понимаю! — поддержал Русского Брок. — Прекрасно вас понимаю.

— Это хорошо, что мы стали таки находить взаимопонимание. Потому что сейчас я и хочу вам рассказать про чудеса. Два дня тому назад я первый раз услышал голос. — Измаил Самуилович предупредительно вытянул руку: — Только не думайте, что я псих!

— Это было бы чересчур простым решением, — замахал руками сыщик. — Не хочу даже останавливаться на данной версии!

— Спасибо. Так вот, голос звучал негромко, но… как бы это правильно выразиться… отчетливо и убедительно. Я думал, радио, или соседи шумят — стены-то, сами знаете…

— Ой, и не говорите! — отмахнулся Брок. — Та же история! Просыпаюсь как-то, а у жены бессонница — колет орехи на кухне молоточком. Кричу: «Сколько времени, Ирусик?», а мне сосед из-за стенки: «Полтретьего ночи, уроды!» Падение нравов полнейшее! Бескультурье, грубость. Простите, я вас отвлекаю…

— Молоточком? А вы, извиняюсь, в каком доме живете?..

— Да разве это жизнь? — вздохнул сыщик. — Не берите в голову, продолжайте.

— Так вот, — подозрительно оглядев сыщика, продолжил Русский. — Прислушался я, а голос-то из живота идет…

— Мужской, женский? — Брок схватил ручку и занес ее над блокнотом. — Акцент? Заикание? Отличительные признаки?

— Не понять чей. Скорее, механический, неживой какой-то. Как это?.. Синтезированный, да?

— Вам виднее! Вы же его слушали.

— Ну да. Вот он-то и сказал, чтобы я вернул их планету. Дал сроку три дня. А как я ее верну? Я, простите уж… — Толстяк огляделся и зашептал: — Даже слабительное принимал и клизму ставил…

— Вот теперь я вам верю! — погрозил сыщик пальцем. — Такое не придумать.

— Да уж!.. Только не помогло ничего. Вчера снова был голос. Сказал, два дня осталось.

— А что потом?

— А потом, говорит, запустим ракету. На поражение.

— И кто же это, по-вашему, говорил?

— Как кто? Инопланетяне, естественно! Ну, то есть, жители этой моей планеты.

— Голубчик, но ведь инопланетян не бывает! — заломил руки Брок. — Ну, нет никаких инопланетян, понимаете?

— Да как же нет, если есть? — занервничал Русский. — Вы что, опять за свое? И планеты, по-вашему, нет?

— А вот этого я не говорил, не надо передергивать, голубчик! Планета — физический объект. А вот инопланетяне, зеленые человечки, НЛО всякие — это уже к другим специалистам! Хоть ноль-два звоните, хоть ноль-три — и там, и там с удовольствием помогут.

— А как же голос?!

— Голос — это уже надо думать. Вот это как раз моя работа. Может, вы тоже мобильник проглотили…

— Так вы беретесь мне помочь?

— А зачем я иначе тратил бы на вас столько времени, Измаил Самуилович? Конечно, берусь! — Сыщик снова вышел из-за стола. — Вот только пообедаем с вами — Сашенька уже идет.

Входные двери и впрямь распахнулись. В кабинет впорхнула изящная блондинка в джинсиках и желтенькой кофточке. Чмокнула в щеку папу, поставила на стол объемную сумку, бросила из-под длинных ресниц застенчивый взгляд на посетителя.

— Знакомься, Сашенька, — повел рукой Брок. — Господин Русский!

— Никогда бы не подумала, — покраснела девушка.

— Это у меня фамилия такая — Русский, — поспешил объясниться смущенный клиент. — Измаил меня зовут. Можно Изя.

— Самуилович, — добавил Брок. И принялся шурудить в сумке.

— Сядь, папа, я сама! — перехватила сумку Александра. Сыщик послушно вернулся в кресло.

Девушка достала большой алюминиевый термос, затем термос поменьше — с веселыми райскими птичками на боках, а напоследок — желтую эмалированную кастрюлю, замотанную полотенцем. Извлекла два комплекта тарелок, по паре ложек и вилок, разложила и расставила на столе.

— Подсаживайтесь, Изя Самуилович! — мурлыкнула Сашенька и принялась разливать густую бордовую жидкость, исходящую паром.

Русский, словно сбросив вмиг полцентнера веса, резво подкатил к столу кресло. А Брок, напротив, столь же резво отпрянул от тарелок.

— Фто это?! — зажав нос, прогундосил он в ужасе.

— Папа! Как не стыдно?! Это борщик, — закачала головой Александра. — Мама совсем разболелась, и я всё приготовила сама. Под мамину, разумеется, диктовку. — Девушка отвернулась от неблагодарного отца и улыбнулась Русскому. — Это мой первый в жизни кулинарный опыт! Изя Самуилович, попробуйте. Мне так важно услышать ваше мнение…

Расцветший от Сашенькиной улыбки Русский с готовностью схватил ложку.

— Стойте!!! — вскочил Брок, в ужасе вскинув руки. — Не делайте этого, прошу вас!

— Отчего же? — Измаил Самуилович занес столовый прибор над тарелкой. Сыщик схватил первое, что подвернулось под руку — им оказался калькулятор — и швырнул, метя в ложку. Удар достиг цели — ложка звякнула об пол, а побледневший посетитель затряс ладонью.

— Вы что? Рехнулись?!

— Простите, Бога ради, но это опасно для жизни! — схватился за голову Брок. — Всё, что впервые делает моя дочь, заканчивается катастрофой! Я помню, как в детстве она первый раз искупала котенка! Как пошла в первый класс! Как полгода назад впервые села за руль!..

— Папа! — тряхнула светлой челкой Сашенька. — Не позорь меня перед гостем! Котенок, между прочим, выжил.

— А инфаркт директора школы? А гипс инструктора по вождению?! По самые брови…

— Разве я виновата, что мужчины такие слабаки? — Девушка вновь улыбнулась Русскому: — Не слушайте его, Изя Самуилович, папа порой словно бредит.

— Я это заметил, — пробурчал шокированный толстяк. Пыхтя, наклонился, поднял ложку, обтер ее галстуком и снова занес над тарелкой.

Брок рухнул в кресло, всё еще сжимая голову руками. Вдобавок зажмурив глаза.

— Как хотите… Дело ваше. Вы предупреждены. Надеюсь, вы хорошо подумали? Это ваше конечное решение?

— Если уж вы так против того, чтобы я покушал, — вызывающе начал Русский, — то, учитывая вашу извращенную логику, мне следует поступить как раз наоборот! Будем считать это нашим общим решением! — И голодный толстяк начал жадно поглощать «борщик». Опустошив тарелку, он мигом прикончил и порцию Брока. Сашенька с готовностью подала второе и обернулась к отцу:

— Вот видишь, папа, он вовсе не умер!.. — Девушка замерла с открытым ртом. Брок смертельно побледнел, волосы на его голове шевелились, а трясущийся палец указывал за спину дочери.

Саша оглянулась. Не будь она девушкой закаленной и мужественной, — плоть от плоти сыщика Брока — завизжала бы наверняка! Измаил Самуилович Русский, судя по всему, завершал свои бренные дела в этом мире. Толстое лицо его исказила гримаса адского ужаса, словно он глядел уже в котлы Преисподней. А может быть, таким причудливым образом оно отражало восторг от вида райских кущ. Щеки несчастного толстяка посерели и обвисли, глаза выкатились и стали белыми, как у снулой рыбы, язык в хлопьях пены вывалился на подбородок. Скрюченные пальцы впились в кожаные подлокотники кресла — да так, что обивка одного из них лопнула. Но самое страшное происходило с животом Измаила Самуиловича. Он то опадал, то раздувался, то начинал под натянутой до треска тканью кошмарный, завораживающий безумием танец. А еще — живот хрипел и булькал. Сашеньке показалось, что она слышит из поджировых глубин вопли ужаса и отчаяния. А еще ей почудились странные хрипы, напоминающие обратный отсчет: «…Три, два, один, пуск!»

Живот Русского прыгнул. Треснула ткань пиджака. Возле уха сыщика Брока свистнула долгожданная пуговица. Пискнуло двойное стекло оконного стеклопакета, возмущаясь сквозной дырой. Дрогнули стены. Измаил Самуилович Русский, раскинув руки и распластав голое пузо, лежал на полу. Глаза его были закрыты.