Надеюсь, она не узнает (СИ) - Шнайдер Анна - Страница 62

Дышалось невероятно легко.

А слова… Слова оказались не нужны. Ни ей, ни мне.

Я окунулся носом в распущенные волосы Веры и поцеловал её в макушку. В ответ она прижалась ко мне ещё сильнее.

Мы просидели молча, наверное, от силы с полминуты, хотя мне в те мгновения казалось, что время остановилось и подыгрывает мне, растягивая каждую секунду, дабы я мог насладиться долгожданной встречей. Но Вера вдруг резко вскочила и закричала, напоминая дочке, что швыряться песком во все стороны — плохая идея, а затем вернулась на скамейку и вновь взяла меня за руку. Я крепко сжал её руку в ответ, не специально, а как-то рефлекторно. Уж очень хотелось продлить этот момент, который вряд ли будет долгим, учитывая игривое настроение маленькой Кати.

И мы стали говорить с Верой так, будто и не расставались вовсе. Она сказала мне что-то про Катю, я — про ночной перелёт. Потом было ещё что-то, и ещё, и ещё. Это были те самые пустяковые и в то же время бесценные разговоры, что происходят между людьми, которые уже давно вместе и жизни которых неразрывно связаны.

Катя не особенно удивилась, что рядом с мамой оказался какой-то дядя (вряд ли она запомнила меня с прошлой встречи), уж слишком увлечена была игрой. Но потом всё же подбежала и начала лепетать что-то на своём детском наречии, показывая мне какую-то из своих игрушек.

Я думал, что Вера выпустит мою руку, когда Катя подбежит к нам, но нет. Мы сидели рядышком как голубки, а маленькая и по-детски счастливая Катя что-то выплясывала возле нас, и невозможно было не смеяться, так задорно она это делала. Со стороны точно можно было подумать, что мы очень счастливая молодая семья, как из какой-нибудь рекламы майонеза.

Но тут Катя спустила нас с небес на землю, неожиданно закричав: «Папа!», и показала при этом не на меня, что логично, а куда-то за скамейку. Мне потребовалась пара секунд, чтобы осознать, что это может значить… а потом я вскочил на ноги, кожей почувствовав, что дело пахнет кровью.

По газону на меня грозно, как таран, шёл огромный, заросший щетиной мрачный Кир. Выглядел он как человек, который идёт не бить, а убивать.

Адреналин немедленно ударил в голову, весь фокус внимания перешёл только на потенциального противника. Остальной мир перестал существовать.

Так обычно просыпается боец внутри меня.

Я не знал, хочет ли Кир просто жёстко поговорить со мной, а может, врезать или избить до смерти, — но надеялся на первый вариант. И решил, что не буду защищаться полноценно сразу. Попробую рискнуть. Пропущу удар — так пропущу. Всё же не то чтобы я совсем не заслужил…

А вот если я сейчас встану в боевую стойку, то спровоцирую Кира ещё больше, и тогда крови точно будет не избежать.

Я выставил ладони вперёд, призывая Кира остановиться, но успел только сказать:

— Давай не здесь, а то Катя…

И пропустил удар. Со словами: «Сука, убью!» — Кир вмазал мне прямо в нос.

Надо сказать, удар был очень мощным, но всё же не профессионала, а любителя. В противном случае я вряд ли устоял бы на ногах.

Мгновение я наивно надеялся, что Киру этого будет достаточно и теперь мы отойдём в сторону и поговорим, но — увы.

Он попробовал ещё раз мне врезать, но второй и последующие удары я уже был не намерен пропускать. Однако я хотел сделать всё, чтобы, несмотря ни на что, мне не пришлось бить друга.

Видимо, теперь уже бывшего друга.

Дальше всё происходило мгновенно.

Я плохо соображал, что творится вокруг, пока укладывал Кира на землю, а затем бросился ему на спину, чтобы сделать удушающий приём. И вот в те секунды, пережимая Киру гортань, я всё-таки услышал на задворках своего сознания плач Кати, крики Веры: «Хватит! Да хватит уже!» — и угрозы другой мамочки с площадки: «Полицию вызову!»

Я никогда не занимался борьбой профессионально. Всё, что я знал про удушающие приёмы, я знал в теории и из нескольких занятий по тайскому боксу, когда наш тренер приглашал своего друга, мастера джиу-джитсу, чтобы мы не только руками-ногами умели бить, но и немного попробовали борьбу на практике.

Вот уж не думал, что единственным, на ком я применю те знания, окажется Кир…

Главное, не навредить. Просто успокоить его, чтобы остановить мордобой.

Главное, вовремя остановиться...

Главное, вовремя отпустить...

Когда Кир перестал сопротивляться, я разжал руку, перекрывавшую ему воздух.

Обмякшее тело друга плюхнулось на траву.

Он был без сознания.

Раздался жуткий женский крик.

93

Вера

О своём поступке я пожалела, как только увидела лицо Кира. В жизни бы не подумала, что он может быть настолько неадекватным, ещё и по отношению к Косте, своему лучшему другу! И на детской площадке, в присутствии Кати! Я-то надеялась, что хотя бы это сможет его остановить. По сути, это было единственной причиной, по которой чаша весов склонилась в сторону этого решения. Я понимала, что если Кир и Костя встретятся в другой обстановке, не на детской площадке, то драке точно быть. А я не хотела, чтобы они дрались! И думала, что такой фон их остановит, а потом уж страсти схлынут и…

Я ошиблась. Причём очень сильно.

Не знаю, сколько раз за эту минуту — дрались они не дольше — я успела до смерти перепугаться. Если бы не Катя, из-за которой я была вынуждена сдерживать эмоции, я бы уже, наверное, орала на этих придурков в полный голос. Но дочка и так была в ужасе и громко плакала от непонимания происходящего, и я не хотела пугать её ещё сильнее.

Когда Костя повалил Кира и, перехватив его шею сгибом локтя, начал будто бы душить, я в шоке замолчала. А вот Катя, которую я держала на руках, вопила изо всех сил, и какая-то мамочка с детской площадки, стоящая за моей спиной, — тоже.

Кир окончательно рухнул на землю, а Костя, наоборот, выпрямился. Слегка пошатывающийся, с разбитым в кровь носом, выглядел он ужасно, и я в который раз за последнюю минуту пожалела о своём глупом поступке. Дура ты, Вера, дура! Если не сказать чего покрепче.

Краем уха я услышала, как кто-то воскликнул: «Он его, что, убил?!» — и перевела испуганный взгляд на бывшего мужа.

— Да в порядке он, — качнул головой Костя и, чуть наклонившись, сплюнул кровь. Видимо заметив мой полный паники взгляд, пояснил, чуть гнусавя: — Из разбитого носа кровь в горло пошла, ничего страшного. А Кир сейчас в себя придёт, всё с ним нормально.

— Нормально? — взвизгнула женщина за моей спиной. Катя как раз перестала всхлипывать, просто повиснув на мне и уткнувшись в мою шею, поэтому этот крик показался мне особенно громким. — Да ты его задушил!

— Нет. Вон, смотрите.

И действительно — Кир как раз зашевелился. Закряхтел, как старик, закашлялся, пытаясь подняться на ноги, и я почувствовала облегчение.

Живой! Это хорошо.

Но какой же он всё-таки придурок!

— Кирилл, — позвала я бывшего мужа, — ты слышишь меня? Ты как себя чувствуешь?

Он медленно поднимался с земли — сначала встал на колени, потом, сделав упор на одну ногу и касаясь ладонью земли, оттолкнулся и всё-таки поднялся.

Чтобы окинуть нас с Костей взглядом, полным лютой ненависти.

— И давно это у вас? — просипел он настолько хриплым голосом, словно у него была жестокая простуда. — А я-то наивный, надеялся, что верну тебя, Вера! А ты… с моим лучшим другом!..

Стыдно мне не стало. Неловко тоже. За прошедшие с момента отъезда Кости два месяца я настолько часто думала о случившемся, представляла этот разговор, понимала, что обвинять Кирилл будет исключительно нас и никогда — себя… Да, он не смог бы удивить меня никакими обвинениями, я их ждала. Кир безмерно удивил бы меня, если бы признал свои ошибки. Но учитывая тот факт, что он попёр на Костю, даже ничего толком не сказав и не выслушав… Нужны ли Киру вообще какие-то слова?

Похоже, что приговор он уже вынес.

— Я-я-ясно, — пробормотала мамочка, что стояла позади меня. — Пошли, Вова, на другую площадку. Помнишь, где каруселька с лошадками…