Хвост судьбы (СИ) - Валин Юрий Павлович - Страница 65

— Дух нужно перевести, — Морверн на табурете отъехал чуть назад, удовлетворенно оглядел подлеченных гостей. — Дух перевести, поговорить. Да ты, охотник на снежаков, топорик-то поудобней положи. Нас не стеснишь. Известное дело, ночка нервная выдалась. Каждый настороже…

Широкоплечий гость подвинул топор к колену, бородища чуть шевельнулась.

— Вижу, ты из молчунов, — заметил Морверн.

— С детства не разговаривает, — едва слышно сказала девушка. — Но слышит хорошо.

— А ты, случаем, не матушкой ему приходишься? Экая заботливая. Или тетка? — ухмыльнулся пират.

— Наняла для охраны. Но давно знаю. По соседству жили.

— Это где же? Не в Двумостьи, случаем?

— Случаи разные бывают, — девушка глянула на Морверна, словно думая о чем-то другом. — Мы за лечение сколько должны? Я небогата, но долгов избегаю.

— Так завтраком угостишь, да полотна на повязки купишь, — пират снова ухмыльнулся. — В пути, как видишь, тряпочки лишними не бывают.

— Дорога полна опасностей. Всякое случается. Иной раз и привидится неизвестно что, — согласилась девушка.

— Вот-вот. А тряпочка — первая в дороге вещь. И помолчать в нее можно.

— Это да, — пробормотала гостья. — Иной раз в дороге и мудрых людей невзначай встретишь.

— И точно, чего только не бывает, — пират повернулся к Эри. — Да что ты, племяш, столбом стоишь? От ужина ничего не осталось? Подкормим гостей, да и на боковую. Потеснимся, в трактире нынче не повернешься. Эх, ну что за твари глупые эти снежаки?

Перемолвиться словом удалось только у уборной.

— Что делать-то будем? — с тревогой спросил Эри.

— Ну, выбор-то есть, — задумчиво сказал Морверн. — Можно сейчас глотки перерезать, можно и по прибытию.

— А если не резать?

— Чего это не резать? — удивился пират. — Должен быть какой-то порядок или нет? Парочка такая сильно знающая. Да и в багаже, чую, интерес найдется. Так что бухтёрь по уму. «Не резать», ишь, выдумщик.

— Нехорошо. Они подраненные…

— Подлечатся. Что ж мы дарки какие кровожадные, бессильным глотки резать? Подождем, — Морверн ухмыльнулся и принялся завязывать штаны. — Ты мне мозг не мути. Признал подружку или нет?

— Ну, вроде она… — Эри разозлился. — Мы спьяну побарахтались. Как я точно её узнать могу?

— Известное дело, — согласился пират. — Пока опять не напьешься, разве признаешь?

— Да я не о том! Волосы и все такое.

— У здоровяка — точно парик. У нее… Хитки их, баб, разберут. С виду ничего так. Приличная. С чего ей с тобой напиваться? Впрочем, мне дела нету. Кстати, ты знаешь сколько парик стоит? Дорогая штука. Это к вопросу о полезности знакомства.

Скрипели колеса. Клэ-Р пыталась лежать боком, но раненую руку так болью толкало, что впору выть. О, Добрый бог, не дай руке загнить. Ну не бывает одноруких гиан. Или пусть гиана прямо сейчас сдохнет.

Выехали поздно. Пока хоронили погибших, приводили в порядок обоз, Клэ-Р успела кое-как в себя прийти. Ночью словно в беспамятство провалилась. Сиплый вроде бы охранял. Лежали рядом. Хозяева кровать уступить не возжелали, видимо сочтя такую любезность уж совсем недостоверной. Хитро. Наверняка на багаж нацелились, но в трактире грабить глупо. Всё как-то странно сложилось. Впрочем, Сиплый с ними справится. Можно было бы их и там… Старший их на одной кровати дрых, красотка-племяшка — на другой. Внешние приличия соблюли. Конечно, никакая она не племянница, достаточно увидеть как на этого бандита смотрит. А может и родственница, сейчас мир совсем обесстыдился, с родней спать вполне естественным находят. А этот фальшивый кухонник у них в подручных ходит. Ах, пута зловредная, угораздило же…

Тянуло в сон. Боль притупилась, только сверток со шкурой проклятого снежака почти все место на телеге занимал. Клэ-Р попыталась поудобнее опереться об него здоровой рукой. Из завесы мокрого снега вынырнула знакомая широкая фигура. Огр зашагал рядом с телегой, раны от когтей хищника толстокожему дарку, похоже, совсем не мешали.

— Не знаешь, как на меня выпивка подействует? — озабоченно спросил Сиплый.

— Что, опять предлагали? Не вздумай пробовать, великий душитель снежаков.

— Подозрительно, что совсем не пью.

— Еще подозрительнее будет, если ты глотнешь и начнешь возницам головы отрывать.

— Хоть наемся, моя мудрая госпожа.

Клэ-Р промолчала.

— Шучу, — пробурчал огр. — Но с джином нужно будет проверить. Какой же я человек, если не пью?

— Потом приобщишься. Под хорошую закуску.

— Я не тороплюсь, — заверил людоед. — Но у нас скоро, неверное, сложности начнутся. Эти трое точно знают кто ты. Да и про меня.

— Я и не сомневалась, — сумрачно пробормотала Клэ-Р. — Как ты понял?

— Слышал. Шагаю на две телеги позади. Видят-то они меня видят, но что я слышу — не верят.

— Да, некоторые волосатые уши трудно переоценить.

— Иные дамы и еще кое-что во мне ценили, — напомнил огр.

— Сумасшедших сук в Хомпе — пол-замка, — согласилась Клэ-Р. — Ты долго себя расхваливать будешь?

— О, моя стремительная леди-хозяйка! Ты летишь во весь опор, стремительно нахлестывая горячего скакуна, буйный ветер развевает твои чудесные кудри, а ты неукротимо рвешься вперед, все спешишь, все торопишься. Куда именно, а, о моя мудрейшая?

Клэ-Р застонала и попыталась вытянуть ноги.

— Значит, о деле, — огр в очередной раз проделал отверстие в своей бороде. — Они подозревают, что у нас есть денежки. Ну и побрякушечки, само собой.

— Кухонник наболтал.

— Ну, он тебе гейс молчания не давал. Но они уверены, что я дарк.

— Да откуда они могут знать?

— Волосы с меня вчера сползли, — признался огр. — Но и кроме этого улик хватает. Беспалость — раз. Их старшего мои чудесные рукавицы не обманули. Немота — это два. И главное — запах.

— Не болтай глупости. Уж в запахах я и сама разбираюсь. Воняешь примерно так же как мы все.

— Девчонка утверждает иное. Кстати, она довольно странно разговаривает. Больная, что ли?

— Даже не сомневаюсь, — проворчала Клэ-Р. — С такой внешностью — и не найти покровителя получше этого оборванного бандита? Полоумная. Впрочем, все блондинки умом недалеки.

— Кстати, весь обоз уверен, что я твой любовник.

— Что, собственно, им еще думать? Тетки, конечно, от души сплетничают. Что ты ухмыляешься? Полагаешь, завидуют?

— Ясное дело. Ведь бабы-то меня определенно чуют, — заверил огр. — Не понимают, но чуют. Иные достоинства никакими овчинами не скрыть. Уж как алчно поглядывают. Да и мужчинам свойственно завистничать обладателю истинно редкого оружия.

— Болтун. Не такое уж и редкое. Но надо нам осторожнее быть.

— Так. Вроде добрались, — пробурчал Морверн, озирая крошечные домишки, сбившиеся в теснине фьорда. — Значит, Луик? Нора крысиная, как мы и думали.

Обоз полз по склону горы. Северный тракт никуда не торопился, последние два дня вволю поводив путников по скальным теснинам. Местами дорога петляла по лесу, но казалось, это тоже скалы — только зеленые и иногда стряхивающие с гигантских лап-рук тяжелые пласты снега. Эри, наконец, понял, что подразумевалось под поговоркой «как на верхушке луйковой сосны». Действительно, и не увидишь её, верхушку. Станешь, голову задерешь… Сначала сказочным карликом себя чувствуешь, потом и вовсе муравьем. И эти муравьиные ощущения настроения ничуть не улучшают.

— А орабли есть? — Го попробовала встать на возу во весь рост, но Морверн покосился, и девушка поспешно присела, оправляя юбку.

— Слов мы не выговариваем, слушать мы не слушаем, помнить не помним, зато уж как усердно неприятности ищем, — скорбно сообщил разбойник паре лошадиных хвостов и встряхнул вожжами. Хвосты, собственно, как и их хозяева — пара меринов, волокущих воз, отреагировали слабо. Устали. Весь обоз устал и едва тащился. Это только некоторые короткохвостые засиделись, забылись, и сейчас свое отгребут.