Записки кельды 2 (СИ) - "Саламандра и Дракон" - Страница 82

— Господина барона позови! Срочно!

— Куда торописся-то? Паром отходит?

— Ведьмаки пришли!

Голова исчезла, и спустя короткое время Владимир, барон Белый Ворон, вышел из нижних дверей, отирая со лба пот.

— Ну?

Пацаны затараторили наперебой:

— Ведьмаки пришли!.. Трое!.. Никола их к старосте завёл, сейчас сюда придут, как и говорено было!..

— А точно ведьмаки?

— Точно! Они сами так сказались, и на вид, как на картинке: глаза кошачьи, волос белый, два меча!

Барон хмыкнул.

— Вот что, пацаны. Бегите до кузни, скажите Никите с Андрингом — пускай бросают всё и рысью ко мне, доспех помогут вздеть, — барон обернулся и сказал кому-то за дверью: — За кельдой пошли кого-нибудь, надо чтоб она их посмотрела.

Эскель, Ламберт и Койон* не чувствовали ареал расселения монстров так, как мог это делать старший мастер. Но спорить не стали. Тем более, что мастер до сих пор ни разу не ошибался.

*кто первый пришёл —

тот блатное имя из книжки

себе и взял, вот так вот!

Реку (точнее, мелкую речушку) они нашли довольно быстро, на третий день. Место выхода монстра искали чуть дольше, однако вскоре обнаружили и его. Повезло, что дни стояли сухие да ещё что мо́нстрина была тупая и выползала на берег не в удобном месте, покато спускающемся к водопою, а прямо по крутому откосу из крошечного омутка, где она, видать, отсиживалась, нажравшись. Будь тварь чутка сообразительнее и искала удобной дороги — затоптали бы её следы, как пить дать — весь пологий берег был истыкан копытцами овец, пасущихся тут же неподалёку.

Не успели господа ведьмаки как следует обсудить меж собой свои соображения, как из кустов появился двухметровый увалень и завёл дружескую беседу в духе «исполать тебе, добрый молодец…» Это было несколько странно, хотя… у всех свои тараканы. Главное, что парень предложил проводить их до старосты — а там, глядишь, и контракт нарисуется.

Никола с чистым сердцем возвращался к стаду. Вообще-то в своей прошлой жизни он был реаниматологом, честно оттрубил до самой пенсии и даже немножко после. В портал пошёл с престарелыми родителями, пожилой вдо́вой сестрой, её детьми и уже их детьми да с кучей прочей родни. Жена не захотела, дети тоже. Так бывает.

Видать, спасать живое у Николы было на роду написано, потому как и здесь у него проявился целительский дар — хороший и крепкий. Особенно ценно было, что мог он чувствовать и даже предчувствовать бессловесных — младенцев и детей, по малолетству не способных пожаловаться на недомогание как следует, а ещё животных. Словно кнопка зажигалась: внимание, тревога!!! И за реку Никола поехал прежде всего как овечий доктор, потому как овцы (как справедливо заметил дорогой наш сэр Терри Пратчетт) — это мешки травяные, которые выдумывают, как бы ещё сдохнуть!*

* Где-то в цикле о Тифани Болит;

рекомендую первый любительский перевод,

он сильно лучше издательского.

А проект у нас был дорогой, перспективный, и вот так запросто слить не хотелось бы. Ну и то, что в деревне будет свой целитель, не могло не радовать. К тому же, при всех природных данных (ум, красота и габариты) боги благословили доктора даром подчинения воды (ну, там водяные смерчи, страшные метровые сосульки и чтоб полы в доме сами собой мылись), а поскольку мужчина он был крепкий и всякое тяжёлое таскать и тягать ему тоже регулярно доставалось, потихоньку начала прирастать и сила.

Пренебрежение ведьмаков пастух-целитель, конечно же, заметил и беззлобно усмехался в курчавую бороду. Поднявшись на взгорок, с которого открывался вид на изрядный кусок реки и луга, он упёрся руками в бока, быстрым панорамным взглядом, как он его для себя называл, отсканировал своих подопечных и снова усмехнулся.

— Защита, говорите? Ну-ну…

Посыльный нашёл меня на занятии с эльфийками-целительницами. Или это можно планёркой назвать? Да неважно. С уходом Николы в Сером Камне осталось пятеро целителей (включая меня) — некоторое подобие школы. Настя сейчас в походе, Ниф со своим «магическим довеском» к особо глубоким действиям не способен. Остались Туриэль и Элин. И если в Туриэль я была уверена на все сто, то Элин, для которой целительство было не основным даром и даже не вторым, а третьим, но достаточно способным к развитию, нужна была периодическая целевая практика и наставничество. Хорошо, что занятие почти закончилось. Я быстро раздала девкам ЦУ и помчалась в детинец.

И я почти успела.

По верхней лестнице (замковой, которая со смертельными дырками) передо мной поднималась группа людей, среди которых выделялись трое. И правда, в коже и заклёпанные по самое не могу. И волосы седые. Да бли-и-ин. Ну ребята!!! Ладно, один седой. Но все? Прямо, все хотели быть Геральтом??? Что-то я не помню, чтобы в книгах у остальных молодых ведьмаков были седые волосы.

Петрович, Малахитский староста, прихватил с собой пару мужиков охраны, на случай, видать, если господа ведьмаки передумают к барону идти. Ведьмаки делали вид, что им вовсе неинтересно, что тут у нас происходит. Да и ваще они и не такие замки видали… ну, если всех компьютерных «Ведьмаков» учесть.

Процессия прошла по внутреннему двору цитадели, взобралась уже по донжонной лестнице и втянулась в двери. Я шла следом. Представление барона я пропустила, подошла как раз, чтобы услышать из распахнутых дверей столовой, быстро превратившейся в тронный зал:

—…спода ведьмаки Эскель, Ламберт и Койон из замка Каэр Морхен с деловым предложением!

О, боги! Вот за что⁈ Я же только что Петшу выучила! А теперь эти, как их…Эксель — это же из Майкрософт офис?.. И кто там ещё? Камамбер?.. Нет, не то что-то. Хрен с ним, потом переспрошу.

Староста Малахита в зал проходить не стал, остался у порога. Я пристроилась у него за плечом, на самом деле так наблюдать даже лучше — подумаешь, ещё одна баба прибежала поглазеть. Чистота тысызыть эксперимента. Петрович почувствовал, что сзади кто-то стоит, оглянулся… в распахнувшихся глазах я увидела возглас: «Госпожа кельда!» — и яростно зашипела: «Тс-с-с-с!», прижимая палец к губам. Староста закивал и уступил мне место «в первом ряду».

А ничё наши, молодцы. Столы растащили оперативно, разгородив центральный широкий проход (типа натуральный зал приёмов, все дела). А лиственничный трон из корня вместе с гербом и так смотрелся неплохо.

Между тем, в «тронном зале» разворачивалась беседа в духе европейской дипломатии. Представители ордена ведьмаков несколько сдулись при виде барона, облачённого в не самый лёгкий свой доспех, но, тем не менее, предложили свои услуги по защите бедного люда от лютых чудовищ, как оказалось, в изобилии водящихся в наших землях.

О как.

А ничего, что до появления ведьмаков никаких чужеродных тварей в наших краях не было? Эта вот страховидла — первая, а?

Барон слушал-слушал высокомерные рассуждения о «страдающих крестьянах», неспособных себя защитить. Потом это ему надоело, он поднялся и решительно зашагал из зала, махнув озадаченным ведьмакам:

— А ну, пошли! Петрович, ты с нами — посветишь!

Ну, правильно у Петровича был большой свет, а у нас — нет. Мы спускались гуськом по лестнице: Петрович, сформировавший в руке подобие факела, барон, трое ведьмаков и я. На меня, замыкающую процессию, господа ведьмаки смотрели… ну так… типа: что за бабёнка ещё привязалась? Я ж в рабочем прибежала. Трико, футболка. Не понять, кто я и зачем, короче.

Открыв двойную дверь ледника, Вова громко вопросил:

— Любимая, ты не помнишь, куда мы этот ящик поставили⁈

Всю конспирацию поломал, блин.

От ведьмаков поплыли яркие волны недоумения, как рябь на воде от горсти камушков. Ну, простите, корону в тумбочке забыла.

— В дальнем слева углу посмотри, там продуктов пока нет. Он, должно быть.

Вова гулко бухнул крышкой.

— Точно! Ну что, господа ведьмаки, прошу освидетельствовать: ваша зверушка?