Жестокий трепет (СИ) - Юдина Екатерина - Страница 46

Как только за альфой закрылась дверь, я побежала собираться и одеваться. На это у меня ушло около пяти минут.

Еще две минуты, чтобы написать Дилану записку:

«Прости, я проверяла на сколько ты согласен ради меня. Выводы я сделала. Ты жалок. Особенно, когда стоял на коленях. Денег я оставляю не много, так как мне особо не понравилось. Но ты же на большее не способен»

Бросив записку на кровать, я туда же кинула несколько монет и кольцо.

После этого выбежала на улицу. Там ждал Аден. Альфа забрал мою сумку и пошел к лестнице.

Я лишь на мгновение задержалась. Сделала глубокий вдох. Пыталась понять, где сейчас Брендон, но ветер слишком сильно бушевал. Учуять хоть какие-то запахи было невозможно.

Это хорошо. Значит и он не почувствует, что я покинула домик.

Под проливным дождем, я быстрым шагом покинула поселок и села в машину.

Уже когда она отъехала, я задумалась над запиской, которую оставила.

Я прекрасно знала, каковыми будут последствия. Как и то, что они будут мощными. Сокрушающими.

Но ведь я предупредила Брендона о вражде и теперь я к ней готова.

Глава 30 Сообщения

Мы уже достаточно далеко отъехали от поселка, но мысли все еще были тяжелыми. Словно медленнодействующий, но мощный яд.

Откинувшись на спинку кожаного сиденья, я посмотрела в окно. Затем достала телефон и опять взглядом окинула скриншоты сообщений Алес.

«И вот она оказалась из Фоксов. Представляете? Вы по любому знаете про эту семью. Как минимум должны были про нее слышать. У меня самой чуть челюсть не отвисла. Кто бы мог подумать? А ведь она всегда была затравленной мышкой, над которой все кому не лень издевались в школе. Дома у нас ее тоже постоянно пинали»

«Потому, что она выглядела так, что ее хотелось пнуть. Вам меня не понять. Я когда оказалась в своей семье, поняла, что такое стая. И это было счастьем, но постоянно где-нибудь рядом бродила эта опущенная. Это чертово ощущение того, что вы со своей семьей одно целое, но к вам прикреплен некий паразит. А еще этот паразит долгое время жил на моем месте. Она носила ту одежду, которую должна была носить я. Ела ту еду, которая предназначалась для меня. Не для нее. И так вообще со всем»

«Она никому не нравилась и я считаю, что заслуженно. В школе касательно нее старались сильно не жестить. Все-таки школа престижная и если бы она пожаловалась на издевательства, могли наказать. Но, к счастью, Элис молчала. Хотя бы на это у нее ума хватило. Однажды, девчонки из старших классов ее в уборной подловили. И потом головой топили в раковине. Я с теми девчонками дружила и серьезно так забоялась, что им влетит»

«Нет, она не пошла тогда к директору. Я же говорю – ума у нее на это хватало. Ее же после такого вообще уничтожили бы. Я лично ее за волосы оттаскала бы, так как нечего на моих подруг жаловаться. А так она тогда просто спряталась на несколько часов. Может, рыдала в каком-нибудь пустом помещении. Ну, и ждала пока высохнет. Но не было ее реально долго. Три урока минимум, за прогул которых ей, как наказание, назначили неделю мыть полы после занятий. Тогда некоторые парни начали плевать на пол перед тем как уйти. А девчонки то сок разливали, то жвачки в ламинат втаптывали. Чтобы она на четвереньках ползала и отдирала их. Ну, вы поняли, какое к ней было отношение»

Я закрыла глаза и запрокинула голову.

Все эти моменты я помнила прекрасно.

После детдома меня было трудно чем-либо удивить, но когда те старшеклассницы топили меня в раковине, моментами мне казалось, что я точно захлебнусь. Не водой, а собственной кровью, ведь они о раковину разбили мне нос, а потом смеялись от того, в какой цвет окрашивалась вода.

Их смех и сейчас звучал в моем сознании. Звонкий. Громкий. Подобное трудно забыть, ведь именно такие моменты ломается сознание.

Сам детдом изначально для меня казался отдельным миром. Или, если быть точнее – адом. С обозленными детьми и равнодушными воспитателями. С поступками, которые ясно давали понять, что понимание граней там совершенно другое, а жестокость уже, как часть души.

Когда я покинула детдом, изначально мне казалось, что я вырвалась на свободу. В мир доброты. Он же мне казался таким радужным. Во всяком случае, до момента, всех этих событий.

Ведь потом мне ясно дали понять, что остальной мир от детдома не так сильно отличается.

Например, этот смех старшеклассниц. Такой задорный. Словно они услышали какую-то веселую историю.

Но смеялись они надо мной, пока я захлебывалась водой с примесью крови. С такими же насмешками заставляли меня держать руки за спиной, чтобы я не пыталась отталкиваться от раковины. Если я не слушалась, меня моим же портфелем изо всех сил били по плечам. А книг я носила много. Портфель был весьма тяжелым. В такие моменты хочешь – не хочешь, но понимание реальности меняется. И далеко не в самую лучшую сторону.

Алес упомянула лишь один случай, но в голове проскользнуло множество других. И каждое воспоминание свежо настолько, словно я вновь оказалась в возрасте пятнадцати лет. Забитая. Никому не нужная и уже привыкшая воспринимать все это как должное. А еще прекрасно знающая, что такое быть беззащитной, слабой перед чем-то крайне ужасным.

Открыв глаза, я посмотрела на следующий скриншот.

«А почему я должна бояться возмездия? Вообще-то, я ей лично никогда и ничего не делала. Может быть, мы с ней сейчас даже подружимся. Во-вторых, у нас против Элис есть секретное оружие. Мой брат. Брендон. Элис сохла по нему. Причем очень давно. Забавно то, что кроме меня этого никто не замечал. Даже сам Брендон, а ведь она постоянно пялилась на него влюбленным взглядом»

«Вообще тогда за Элис было любопытно наблюдать. Брен как-то раз к ней случайно прикоснулся рукой, а она тут же вздрогнула и покраснела. Ну, вы поняли? Да? Я имею уровень ее любви. Он был великолепен. Стоило брату появиться где-нибудь поблизости, как она тут же начинала пальцами поправлять волосы и одежду. У нее это было прямо на уровне рефлексов. Но, конечно, краше Элис не становилась. А я смеялась. За Брендоном все омеги бегали и он бы в жизни на нее не посмотрел. Насколько же Элис жалко выглядела, пока пыталась для него прихорошиться, а потом замирала, словно надеясь, что он на нее хотя бы раз посмотрит. Влюбленная идиотка. Я вам реально говорю. Создавалось ощущение, что хотя бы один его взгляд это предел ее мечтаний»

«Она прямо очень сильно реагировала на него. То есть, в присутствии Брена вообще притихала. Практически не говорила. Иногда вовсе заикалась. Были случаи, когда он садился рядом с ней, а у Элис ладони начинали дрожать. Она около него жуть, как начинала волноваться. Могу поспорить, что боялась сделать или сказать что-то не так. Ну и, когда у Брена начали появляться омеги… Нужно было видеть ее лицо. Боль в глазах Элис была незабываема. Однажды Брен в гостевой комнате зажимал омегу и я специально сделала так, чтобы Элис это увидела. До сих пор помню выражение ее лица и то, что она прямо там чуть не разревелась»

«Нет, такая любовь просто так не забудется и не пройдет. И тут даже дело в другом. У Брена животное преобладает и его зверь очень мощный. А инстинкты омег таковы – отдаться сильному зверю. Ну, то есть, на инстинктивном уровне возникает желание получить потомство от сильного альфы. Или как правильно это объяснить. Короче, Брен для омег, как наркотик. Я видела, как с многими из них он поступил реально жестоко. Попользовал и выбросил, а они все равно продолжали бегать за ним, так как с инстинктами ничего не поделать»

«Да я вас умоляю. Ему нужно будет только сказать Элис «к ноге», как она тут же побежит к нему, как самая последняя течная сука. Девчонки, инстинкты решают все. А омеги от Брендона в этом плане вообще зависимы. Элис не исключение. Я видела, что она посмотрела на дверь еще до того, как брат зашел в комнату. Вот чувствует она его. И потом она на него еще кидала взгляды. Наверное, уже потекла. Ха-ха-ха»