Невинность по контракту (СИ) - Лакс Айрин - Страница 31

Буквально застыла на крыльце, потрясенно дыша. Легкий ветерок коснулся лица, я блаженно прикрыла глаза. Давно не гуляла поздним вечером… С тех самых пор… Впрочем, даже не вспомню!

Если здесь и была охрана, она не показывалась на глаза, поэтому я, надышавшись, спустилась по ступенькам, пересчитывая их про себя, словно в детстве, и запуталась — вышло слишком много.

Где господин Тигран с замашками настоящего тирана, мне и думать не хотелось, меня манила дорожка в сад, подсвечиваемая низкими фонариками.

Дорожки петляли, путались между собой, это было даже весело, петлять по ним, дыша ночной прохладой, а потом мое внимание привлекли большие качели.

Надо было обратить внимание не только на них, но я обрадовалась и ничего не видела. Плюс они стояли там, где не было освещения, в более затемненной области.

Мне стоило обратить внимание, что в саду никого нет.

Насторожиться, что ли?

Но я решила, что охрана бдит за периметром. В конце концов, мне должно было повезти.

Немного.

Хотя бы немного.

Вот в этом и повезло — относительно теплая ночь, классный сад и вокруг никого.

Я сделала шаг в направлении качелей и вдруг почувствовала, как будто кто-то смотрит на меня.

Прислушалась — тихо.

Или… Нет, кое-что все-таки слышно.

Тяжелое дыхание, хриплое, шаги заплетающиеся и еще странное бряцанье.

Наверное, охрана. Я сделала шаг назад, в кусты, затаилась.

И вдруг…

Моей ноги сзади, под коленкой, коснулось что-то влажное, горячее, а потом… мою ногу кто-то шершаво лизнул.

Я завопила и вылетела из кустов, обернулась, в ужасе глядя, как за мной тенью двинулось огромное животное и обдало громким лаем.

Здоровая морда толкнула меня под задницу, я полетела на газон кувырком и застыла.

Огромная, черная собака легла рядом и глухо ворчала, стоило мне только шевельнуться! В амуниции, с шипастым ошейником.

Звук пружинистого бега, отдаленный лай и на газон вылетела еще одна собака, та начала бегать кругами и рычать, нетерпеливо царапая когтями газон.

— Лайла. Сидеть! К ноге!

Бешеная псина замерла и села рядом, пуская на меня слюни из пасти. Вторая псина улеглась неподалеку, меланхолично наблюдая за происходящим.

А потом… рядом появился и обладатель голоса.

Тигран.

Тяжело дышал, едва на ногах держался и грузно присел, сюсюкаясь со своей пугающей псиной.

— Моя девочка. Кого ты нашла?

Вторая псино глухо гавкнула.

— А-а-а, хитрая лиса. Это не ты нашла. Это Мерс нашел, а ры решила его заслуги себе присвоить? Нехорошо… Место.

Собака отбежала и присела, Тиграну пришлось опереться ладонью о газон, чтобы не растянуться. Выглядел он… ужасно. Рубаха мятая, рукав оторван, пуговицы выдраны. Лицо перекошенное, злое, и волосы дико растрепаны.

— Кто это тут у нас? — пополз в мою сторону на четвереньках. — Ма-а-а-ша.

Тигран ущипнул меня за нос, только жест был злой, без игривого намерения.

— Тебе… тебе в доме сказали сидеть?

— Да, — едва слышно сказала я.

— Так какого хрена ты выперлась? — заорал и рассмеялся. — Бежать решила. Да-да. Знаю я вас, сучек хитрых.

— Нет! Я… гулять. Гулять вышла, честное слово. Погода хорошая, мне не спится. Я…

Тигран опустил ладон и провел по моему оголившемуся бедру, задержав руку, стиснул пальцы так, что меня скрутило в приступе боли.

— Врешь, гадина.

— Не вру я! Не вру! Я просто подышать вышла!

— В самую темную часть сада.

— Там качели!

— И забор.

— Не стала бы я убегать так… В ночнушке! В тапочках домашних… Это глупо! Если бы хотела бежать, собрала бы рюкзак. С самым необходимым. И оделась бы подходяще.

Хватка пальцев на бедре ослабла.

— Собрала бы рюкзак?

— Да… Да… Я не хотела бежать, — произнесла совсем тихо, едва дыша.

Тигран меня пугал. От него сильно несло выпивкой, потом и собакой…

— Собрала бы рюкзак, — повторил Тигран. — Значит, планировала.

— Нет!

Тигран поднялся и сжал пальцы на моем локте.

— Живо пошла! Живо! Пора преподать тебе урок! Пора тебя… Блять… Хорошенько… Под ноги смотри! — рявкнул, когда я запнулась пушистыми тапочками друг о друга.

— Тигран, постой, Тигран мне больно. Я не успеваю! — ревела, едва не сбивая ноги, с трудом поспевая за мужчиной.

Он меня встряхнул.

— Не ной. Шевелись. Сама не пойдешь, за волосы оттащу! Не понимаешь же, когда к тебе по-хорошему. Надо как с сукой тупой. Как с Лайлой. Тварь дрессировке не поддавалась, пока голодом морить не начал и наказывать за малейшую провинность.

Пока мы шли, я заметила, что по территории рыскали собаки. В ошейниках. Здоровенные туши.

Наверное, мне «повезло»

Повезло выйти, когда охрана выпускала собак, и тут я…

— Одна из стаи дрянь попалась… Но ничего, и эту приучил. Из рук моих жрет аккуратно, дажеесли две недели ничего не ела. И ты…

Перед носом оказались двери холла.

Распахнулись.

— И ты у меня из рук жрать станешь.

Холл, двери, просторная гостиная. Сбоку замаячила фигура Осло. Мне показалось, он немного побледнел, увидев, как Тигран меня тащил.

— Шеф.

— Заткнись.

— Шеф, оставьте девочку.

— Нахер пошел! Ты должен был следить, чтобы она дома была, а не сваливала! — рявкнул Тигран и сжал пальцы крепче на моем локте. — Где ты был?

— Отлить отошел, — процедил сквозь зубы Осло и зло зыркнул на меня, как бы говоря «Дура!».

— Бежать собралась, дрянь. Совсем хорошего отношения не ценит. Сейчас я с ней… разберусь, а потом — с тобой. Заказывай себе протезы и коляску, Осло. На пенсию сразу отправишься. По инвалидности.

Осло сглотнул. Кажется, Тигран не шутил…

Лестница под ногами пролетела слишком быстро, Тигран втолкнул меня в спальню и потребовал:

— Раздевайся.

Глава 38

Глава 38

Маша

Я помедлила, и сильный тычок в плечо подсказал, куда нужно лететь и делать все немедленно — к кровати.

— Живее, нах. У меня терпение — все.

Обернулась, посмотрела на Тиграна через мутную пелену слез, повисших на ресницах — он пытался расстегнуть пуговицы на рубашке.

Грозный, злющий, грязный.

Едва стоял на ногах, раскачивался и гневно сопел, потому что дорогие горошины не поддавались усилиям его крупных пальцев. Разозлился и порвал рубашку окончательно, потом принялся стаскивать ее с себя, матерясь.

Я только тогда поняла, какой он пьяный и невменяемый, когда он яростно начал пинать и топтать оторванный от рубашки рукав.

Только сейчас поняла предупреждение Осло. Поняла и… чуть не взвыла: Маша! Дурочка… А теперь — что?

Этот зверюга невменяемый, на утро он даже не вспомнил, как набухался и все, что было… Все, что будет, а я… Нет-нет, я второй раз не переживу! И сказать не могу — горло перехватило.

Затуманенный злостью, гневом и похотью взгляд Тиграна остановился на мне.

— Кажется, тебе помочь надо. С раздеванием!

Мужчина шагнул ко мне и заматерился снова.

Потому что за секунду до этого он принялся стаскивать брюки и чуть не запутался в своих же штанах. Пьяный и злой, здоровый и дурной. В таком состоянии он и брючины перепутал, а что говорить про меня — такой и дырки, прости боже, перепутает, и даже не поймет, и, мамочки…

Хочется сбежать, хоть на потолок. Я только сейчас поняла, какой опорой была наша многочисленная семья, как за руку вели всегда, как вселили в меня такую слепую веру в то, что все будет хорошо. Все всегда будет хорошо и правильно, и именно так, как надо мне, и, даже если что-то не получается, можно всего попросить — и помогут, поддержат, обогреют…

Я словно под теплым одеялком все это время ютилась, и отношения с Матвеем тоже были… уютным, знакомыми. Мы же со школы вместе. Где-то внутри я до сих пор вижу нас старшеклассниками, которые первый раз закрылись в спальне и дико довольные только фактом своей взрослости…