(не)желанный подарок (СИ) - Казакова Светлана - Страница 19

Глава 12

Тэренс Гримс

Для чистоты эксперимента Гримс решил, что обладательница следующей души, которую он попробует вселить в тело куклы, будет почти ровесницей его дочери. Совсем юной девушкой. В таком возрасте они ещё невинны, их тела, сердца и души чисты, а значит у него куда больше шансов, что извлечённая из тела душа не уйдёт за грань сразу, а на некоторое время задержится в мире.

За новой жертвой далеко ходить не придётся. У бывшей горничной его жены была дочь Аринса, родившаяся вне брака. Несмотря на это, она отличалась кротким нравом и скромностью, и они с Армелиной в прошлом даже играли и проводили время вместе. Тогда Тэренс был крайне недоволен этой дружбой, считая, что это дочь достойна лучшего окружения, чем отродье какой-то служанки. А позже, когда его супруга умерла, сразу же рассчитал горничную и нанял другую прислугу, бездетную.

Недавно он случайно встретил эту женщину. Обнаружил, что она работает теперь посудомойкой, а её дочь пошла учиться на белошвейку. Аринса подросла, вытянулась, постройнела, и, наблюдая за ней издали, Гримс почувствовал боль, когтями разрывающую отцовское сердце. Почему эта незаконнорождённая девчонка в её дешёвых штопаных платьях пышет здоровьем и своей цветущей юностью привлекает взгляды, а его дочь, которой он мог заказать пошить одежду из лучших в мире тканей, должна лежать в могиле? Несправедливо!

Мать была слишком занята, чтобы провожать и встречать Аринсу после учёбы, но девушка нередко возвращалась оттуда в компании подруг, вместе с которыми они ходили к реке кормить уток или просто болтались по улицам, меля языками. Как-то Тэренс оказался к ним совсем близко и даже услышал краешек их разговора. Речь шла о том, что они сделают, когда однажды разбогатеют.

- Я куплю себе жемчужные бусы и столько всего вкусного, сколько смогу унести! – размечталась одна из них, румяная толстушка, с жадностью уставившаяся на лоток со сдобными булками.

- А я сошью новое платье из розового шёлка! – воскликнула другая, напротив, худая как щепка.

- А мне бы хотелось, чтобы моей матушке больше не приходилось так много и тяжело работать… – вздохнула Аринса, глядя на речные волны. – Я купила бы ей большой дом… И в палисаднике возле дома непременно посадила бы розы!

Значит, она хорошая дочь. И вправду чистая душа. На миг в душе создателя кукол шевельнулось чувство, похожее на жалость, но он отогнал его прочь как надоедливую муху.

Жизнь его ненаглядной Армелины важнее, чем жизнь какой-то оборванки. Да и желанных роскошей ни одна из этих мечтательниц не обретёт. Белошвейки получают мало, тяжкий труд портит им зрение и осанку. Разве что кому-то повезёт найти себе покровителя. Однако многие богатеи предпочитают кукол, с ними мороки меньше.

Кстати, о куклах… Гримс прислушался, но далёкого голоса Элинайи не услышал. Похоже, в доме главы магистрата не произошло пока ничего интересного. Но скоро его порог переступит леди Присцилла дес Крисбет, и вот тогда-то и начнётся всё веселье. Эта дамочка своего не упустит.

Может, предупредить куклу об её визите? Нет, ни к чему. Пусть для неё это тоже станет сюрпризом.

Тэренс улыбнулся своим мыслям, аккуратно разглаживая складки на платье, предназначенном для очередного его создания. Всех кукол он одевал по-разному, да и внешность их тоже отличалась. Элинайя определённо получилась весьма удачной. Златовласка, нежная и красивая. Жаль, что у него не вышло подсадить в неё человеческую душу, было бы интересно понаблюдать за тем, как она постепенно преображает кукольное тело, перекраивая его под себя. Конечно, в случае успешного эксперимента куклу пришлось бы держать взаперти, чтобы не сбежала. А затем уничтожить.

Никто в этом мире не должен узнать о том, что Гримс пытается сделать. Для всех он по-прежнему останется создателем живых игрушек, вдовцом с дочерью. Когда-нибудь Армелина вырастет, станет настоящей красавицей. Такую возможность Тэренс тоже предусмотрел в своей новой отличающейся от других технологии. Разумеется, ему придётся рассказать ей правду. Но дочь его поймёт, в этом он не сомневался. Ведь всё было и будет сделано исключительно ради неё.

Чтобы она жила.

***

Оставшись после ухода главы магистрата на работу свободной от тесной клетки, я прошлась по комнатам его личных покоев. Тут всё было точно в музее из моего мира. Такое же красивое, роскошное… и словно бы неживое. Наверное, не чувствовалось присутствия женщины, не хватало каких-то приятных безделушек, живых цветов. Ведь лорд и правда жил в одиночестве, если не считать прислугу и фамильяра.

Кстати, о фамильяре. Я рассчитывала поболтать с Фрези Лийу, но растущий организм небесного птенчика требовал больше сна, поэтому, попрощавшись до вечера с хозяином дома, она снова задремала. Ещё и наказала её не беспокоить, если не произойдёт ничего экстраординарного.

Таким образом, моей единственной собеседницей оставалась Дюдюка, но вредная нечисть снова ушла в глухую оборону. Наверное, опять мысленно общалась с кукольником. Вот бы подключиться к их каналу связи!

Ещё немного побродив туда-сюда, я подошла к зеркалу, которое притягивало меня точно магнитом. Хотелось проверить, повторится ли то, что случилось в прошлый раз. А значит, для этого нужно снова поговорить со своим отражением, и сейчас самая подходящая возможность для этого, потому что я всё равно предоставлена самой себе. Да и комната, где спит фамильяр, не рядом. Так что никому не помешаю.

Это было очень странное ощущение – необходимость вести беседы с зеркалом. Но я попыталась представить себе, что это что-то вроде экрана компьютера или планшета, на котором открыто окно разговора с далёким собеседником. С моим личным психологом, например.

Так дело пошло легче. Постаравшись отрешиться от всего и не думать, что прямо сейчас меня наверняка слушает нечисть, я начала говорить. Рассказывала о дорогих сердцу воспоминаниях прошлого, делилась своими эмоциями, мыслями и тревогами. Удивительно, но, изливая душу зеркалу, я действительно начинала чувствовать себя лучше. Как будто спадала какая-то тяжесть, и я с каждым мгновением, которое проводила за этим разговором, становилась всё более живой.

Собой, а не куклой.

И это произошло снова! По краю красивой узорчатой рамы возникло свечение, а зеркальное отражение подёрнулось знакомой рябью. И вместо кукольного личика там промелькнуло моё собственное лицо! Карие глаза, тёмно-русые пряди волос… Это и в самом деле оказалась настоящая я!

Элина, не Элинайя!

Странный эффект продлился так же недолго, как и ночью, однако на этот раз я была твёрдо уверена в том, что увиденное мне не померещилось. Похоже, зеркало и вправду являлось не простым, а волшебным. И я каким-то образом активировала его магический механизм.

Что делать? Рассказывать Гаю Лэндону нельзя, но ведь любопытно же, что будет дальше. Да и на себя из родного мира посмотреть хотелось ещё, так что я решила, что стану вот так же подходить и беседовать с зеркалом, пользуясь временем, когда меня никто не видит и не слышит.

Никто, кроме Дюдюки, разумеется. Хотя со временем я всё же надеялась отыскать способы закрывать от неё свои мысли и действия. Так же, как это коварно проделывала она сама.

«Не сможешь!»

«Это мы ещё посмотрим!»

Сейчас я была настроена решительно и, пожалуй, даже оптимистично. Надежды добавляло обещание лорда лично сопроводить меня в его домашнюю библиотеку. Я собиралась извлечь из этого всё возможное. И не желала сдаваться. Особенно после тех перемен, которые начали происходить с кукольным телом. Сначала слёзы, теперь сон… Кто знает, что случится дальше?

«Зря радуешься, – буркнула недовольно нечисть. – Лэндон уже о чём-то догадывается. Ты слишком необычная кукла, и едва ли ему это по душе. Спать с ним вместе в одной комнате – только начало. Погоди, он тебя ещё дотошнее изучать начнёт. А ведь я могла бы спасти ситуацию! Могла бы вести себя так, как он и ожидает от живой игрушки, мне-то не привыкать».