Ванька 9 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич - Страница 27

Половой акт не должен часто повторяться.

Не надо часто менять половой объект. Поменьше полового разнообразия.

Любовь должна быть моногамной, моноандрической (одна жена, один муж).

При всяком половом акте всегда надо помнить о возможности зарождения ребёнка и вообще помнить о потомстве.

Половой подбор должен строиться по линии классовой, революционно-пролетарской целесообразности. В любовные отношения не должны вноситься элементы флирта, ухаживания, кокетства и прочие методы специально полового завоевания.

Не должно быть ревности. Половая любовная жизнь, построенная на взаимном уважении, на равенстве, на глубокой идейной близости, на взаимном доверии, не допускает лжи, подозрения, ревности.

Не должно быть половых извращений.

Класс в интересах революционной целесообразности имеет право вмешаться в половую жизнь своих сочленов. Половое должно во всём подчиняться классовому, ничем последнему не мешая, во всём его обслуживая'.

Вот так — в бронзе на граните…

Мне же поручено в стихах и за три дня. Считая сегодняшний.

Глава 43

Глава 43 Быль в стихах

Быль в стихах…

Про деревню и сифилис за три дня.

Мля…

Легко сказать, а как написать?

Это тебе не «Мойдодыра» к реалиям текущего злободневного момента приспособить…

Я сначала решил общий план были в стихах составить, скелетик, так сказать, а потом на него уже и мясцо наращивать.

Так, так, так…

Допустим, приезжает в деревню на побывку солдат. Нормально? Нормально. Вполне соответствующая сегодняшнему дню ситуация.

Он себе на конец уже заразу намотал и с этим подарочком в деревню заявился. От него, и семья, и прочие её и получили в бесплатное пользование. Бытовым, что называется, путем…

Только первые строки были в стихах в моей голове возникли, как дверь в мой кабинетик распахнулась.

— Товарищ Воробьев, идите паек получать. Всем уже выдали…

Во, как я заработался — про паек забыл. Кстати, он у меня по местным меркам весьма хороший. Для особо ответственных и незаменимых работников центральных учреждений.

— Иду, иду. Спасибо.

Быль — в сторону. Паек — это важно.

Через четверть часа я вернулся на своё рабочее место став богаче на двадцать фунтов муки, полтора фунта коровьего масла, на два фунта растительного масла в бутылке мутноватого стекла, четверть фунта чая. В кульке из санпросветовского плаката про холеру у меня был даже целый фунт сахара! Сейчас я могу чая с сахаром попить, для сочинения были в стихах это будет совсем нелишнее. Ещё мне выдали полтора фунта комковатой серенькой соли, семь фунтов крупы, фунт мыла и три коробки спичек бывшей фабрики Лапшина. За положенными мне рыбой и мясом я вечером договорился зайти — негде мне их в кабинете до конца рабочего дня хранить. Пуд картошки я завтра заберу, что сейчас у меня в кабинете бы до дома дотащить… Да и нет у меня дома, только койко-место в общежитии для ответственных советских работников.

Так, вернёмся к сифилису…

К были в стихах.

У Митрохи пир горой:

Тит в побывке до страстной.

В дымной хате ахи, охи:

Собралися тетки, снохи,

С полдеревни кумовья

И соседи и друзья…

Строчка за строчкой ложились на бумагу, буковки словно сами с кончика стального пера прыгали. Нашло на меня вдохновение — тут только успевай записывать.

Пироги, муксун соленый,

Борщ на славу разваренный,

Каша с маслом, хрен, селедка,

Самогон — «Куда тут водка!»

И ведро ядреной браги

Придавали всем отваги…

Может, про самогон — это лишнее? Нет, оставлю. Мне же быль про деревенскую жизнь велено наваять, а без самогона, какая это быль? Тут надо отразить всю полноту социальной реальности, ничего не упустить.

Всяк приезжего солдата

Обнимает будто брата.

Бабы, те, целуют в губы,

Ну, а девки — скалят зубы,

Прикрывая рот рукой:

«Тит жених и парень — ой!».

Не перегнул я с целованием? Нет, мне путь распространения сифилиса по всей деревне надо показать… Причем, бытовой.

Стоп. Я же ещё название были не придумал. А, если так — «Как Тит всю деревню сифилисом заразил». Вполне, вполне. Хорошее название…

Тут меня неожиданно заклинило. Вдохновение пропало.

Я сходил за кипятком, заварил пайковый чай, щедро положил в кружку сахар.

Сходил покурил, а всё равно не писалось…

Только через час, как цыплята из яйца, начали проклевываться очередные строчки были про сифилис.

Говор. Смех. Веселье. Шум.

Здесь уж вздорит с Власом кум…

Разлюли, лю-ли гармошка,

В пляс пошел с Ариной Прошка…

Так, праздника уже достаточно, пора к делу переходить.

Как? Все веселятся, только сам Тит грустит. Страдает он нехорошей болезнью и даже самогонка его не радует. Мать Тита отплясывает, а вот отец его заметил, что на парня грусть-печаль напала.

Что с тобою, сын любезный,

Что не весел — словно трезвый,

Что с тобою, молодец?

Пристает к нему отец.

Иль, что худо, заприметил?

Может я, тя плохо встретил?

Али мать тебе не рада?

Ну скажи, чего те надо?

Сейчас, самое время, проявления сифилиса у Тита в были прописать. Ну, какие отец у него углядел.

Я взял с полки книгу профессора Кромайера, его краткое руководство для студентов и врачей по кожным и венерическим болезням. Просмотрел оглавление, долистал до двести тринадцатой страницы. Нашел кожные проявления описываемой в были болезни. Тит же на деревенском празднике не без штанов ходит, срам у него прикрыт. Ага, вон это мне подойдёт…

Я переложил сухие строки руководства в стихи. Перечитал. Получалось нормально.

Иль ты болен? Стой-ка, Тит,

Погляди-ка под усами

Все утыкано угрями,

И на шее, и за ухом…

Смажь их салом: сгинут духом!

Во! Молодец я. Методы народного целительства упомянул, отразил деревенский быт, известный мне с времен, когда я в селе Федора жил.

Дальше у меня просто поперло. Так, я, пожалуй, до вечера всю быль в стихах напишу.

Тут дверь в мой кабинетик опять распахнулась.

— Товарищ Воробьев, к завотделу зайдите. Срочно!

Мля! С мысли сбили! Что там Циммерману понадобилось! Я же быль по его распоряжению пишу!!!

— Срочно!

Дверь кабинета захлопнулась.

Надо идти… Начальство зовёт… Ещё и срочно.

В кабинете Циммермана присутствовали, кроме него, ещё и два незнакомца в кожанках. Сам Семен Самуилович на лицо выглядел как страдающий бледной немочью.

— Вот, товарищи, Воробьев… — Циммерман ткнул в мою сторону прокуренным пальцем.

КОНЕЦ ДЕВЯТОЙ ЧАСТИ

Извиняюсь, про лайки книге не забыли?