Лежебока 3 (СИ) - Федотов Антон Сергеевич - Страница 36

Тон ее вопроса был легок и приятен. Таким на высокопоставленных приемах дамы из высшего общества предлагают выйти в сад освежиться.

— Начнем! — кивнул я, рванув вперед.

«Не понял!» — мелькнула мысль через мгновение, резко выбитая из головы ударом тела о маты. Я так и не смог заметить, что именно такое сотворила со мной Добрая, но вот через миг осознал себя на полу. Майор же оседлала меня с верху и, с видом потешным и немного показушно-гордым, предложила:

— Выбирайся!

Я напряг мышцы, пытаясь сбросить «наездницу» с себя, но на крепко «сидела в седле». В какой-то момент борьбы мне удалось подмять Алсу под себя. Разгоряченная, слегка раскрасневшаяся женщина, обхватившая меня ногами в районе поясницы, только горячо выдохнула:

— Еще, Демид⁈

— О, да! — только и ответил негромко, и уже в следующий миг почувствовав, как пол и потолок вновь меняются местами без всякого на то моего желания.

— Ну, продолжим, — мурлыкнула Добрая… Нанося мне удар лбом в переносицу.

Бой становился все жестче…

… А чай мы потом все-таки попили. Пока ждали Громову с Кареевой. Потому что сам бы я до нашей комнаты не добрался бы совершенно точно.

И ведь я еще не знал, что именно Доброй доведется еще долго преподавать нам нелегкую науку выживания. Много позже я спрашивал себя не раз: «Как вообще выжили-то?».

Фатихова Алсу Рауфовна

— Ну? — негромко произнес крепкий худощавый мужчина, не отрывая взгляда от бумаг.

Злые языки поговаривали, что старший брат Санни настолько отработал до совершенства этот короткий вопрос, сто способен был «заморозить» им кого угодно. Алсу же, в таком случае, под категорию «кто угодно» не походила явно.

— Чего ворчишь, Леш? — не особо заморачиваясь, женщина уселась прямо на стал начальственного стола, напрочь игнорируя целых четыре кресла для посетителей. И небольшой кожаный диванчик.

— Ты не меняешься, — покачал головой парень. — Все такая же стерва!

Майор продемонстрировала лучшую из своих улыбок, заставив Короткова старшего только покачать головой:

— И на тебя все так же невозможно злиться.

Пределы этого самого «невозможно» женщина не стала испытывать. От ее внимательного взгляда не ускользнули трехдневная щетина и воспалённые красные глаза.

— Сколько ты не спал? — поинтересовалась она. — Аккуратнее! А то скоро в твои «подглазники» можно будет сложить все горести и печали мира.

Алексей только головой покачал.

— Вот умная ты, Фатихова, — негромко констатировал он. — Почти настолько же насколько и красива… Но давай не сегодня, а?

Алсу всегда знала когда стоит остановиться.

— Так как тебе они? — негромко поинтересовался Секач, переходя к делу.

— Они мне нравятся! — вновь позволила появиться улыбке на своем лице женщина, мечтательно прищурившись. — Чем-то они нас в молодости напоминают!

— Ты возьмешься? — без обиняков поинтересовался Коротков-старший.

— Возьмусь, — пообещала майор, освобождая начальственный стол. — Вот только что ты будешь делать с… эмоциональной составляющей в рамках их тройки?

Секач глубоко вздохнул:

— Я — ничего, — заверил он. — А вот Санни обещал провести воспитательную беседу со всеми тремя.

— Ну, тогда я спокойна! — констатировала Алсу, и сделала начальнику ручкой. — Пока, Леш!

— Пока… — протянул парень уже закрывшейся двери.

У него на душе было совсем не так спокойно, как того хотелось бы. Санни, конечно, обещал разобраться, но как-бы молодежь до того момента глупостей не натворила!..

Глава 24

Глава 24

— Малинкина, я тебя люблю! — с чувством выдохнул я, падая возле дерева прямо напротив небольшого тренировочного «лабиринта», в котором сейчас заканчивали работать девочки.

Вернее, уже закончили. Если судить по смолкшим выстрелам оживлённым голосам… инструкторов. У У магичек после подобной «проходки» на такие эмоции сил, как правило, уже не остается.

Ведьма, естественно, меня не услышала. Далековато она была от того ада, что нам устроила Добрая. А мы еще нашу рыженькую «мучительницу» после особо тяжелых дней словом непечатным вспоминали. Ха! Да она милая, мягкая и пушистая на фоне того, что устроила нам Алсу

— И ты, Алексеев? — раздался усталый голос Риты над головой.

Она явно поняла мой крик души совершенно верно.

— И я, Кареева! — откликнулся слабым голосом я, стараясь унять боль в мышцах и хоть как-то разработать ноющие кисти.

— Что она с тобой сделала? — поинтересовалась Алена, падая рядом и беззастенчиво укладывая белокурую головку мне на плечо.

Можно было бы и возразить, конечно, против такой наглой оккупации части моего тела, но, во-первых, у меня не было на это сил, а, во-вторых, у Громовой был автомат.

— А вот нас она… — начала было Маргарита, «захватывая» второе мое плечо, но заканчивать не стала. — Хех…

С ней я тоже спорить не стал. Огневка тоже была вооружена. Спасибо хоть шлем откинула, прежде чем улечься. Иначе конечность отсушила бы на раз. И так приятного мало, когда кое-чей затылок не слишком нежно падает в сплетение нервных узлов.

— Вот и меня «хех», — признал я, стараясь сосредоточиться на проплывающих над моей головой облаках. — Сначала «хех» пока заставляла меня вальсировать со стулом на вытянутых руках пока у меня пальцы не свело, а потом дважды «хех», выдав тяжелый заряженный АПС. И… никакой стрельбы. Я просто должен был «тыкать» стволом в каждое движение или на каждый звук. Причем, если Доброй казалось, что я делаю это недостаточно быстро или точно, то любой предыдущий «хех» мне раем казался. Она умела доносить свои мысли доходчиво. Короче, чувствую себя «отхеханным» на полную.

Руки после такого «хеха» просто отваливались. Поднять их сейчас над головой казалось просто невозможным. Да, конечно, в местную медчасть уже поступил приказ снабжать нас восстанавливающими зельями и мазями без ограничений, но до нее еще требовалось добраться.

Удивительно, но, в отличие от Малинкиной, Фатихова не придумывала никаких особо извращенных упражнений. Она заставляла нас оттачивать базу. До совершенства. В день нашего первого знакомства с ее педагогическим талантом она, при помощи пары наших будущих коллег по группе «Б-9» показала к чему мы должны будем прийти на примере штурма здания. И это было… Потрясающе! Никаких «красивостей» или лишних движений. Все это умели и мы. Просто наши старшие товарищи выполняли работу на запредельном уровне взаимодействия. Быстро, четко и словно бы читая мысли друг друга.

— Пока подтянем вашу работу в тройке, — спокойно констатировала Алсу, явно заметив, что мы… прониклись. — Затем начнем работать с остальной группой.

Появилось у меня в тот миг предположение, что на серьезное дело «в команде» нас возьмут не скоро. Однако желание дорасти до подобного уровня на корню давило шевельнувшийся где-то в глубине души пессимизм.

Правда, следующая мысль была самокритичным признанием, что до боевиков сформированного под началом Доброй отряда нам еще ой как далеко. Однако эта мысль лишь подстегнула к дальнейшей работе над собой. Хотя… иногда хотелось просто упасть, укрыться подушкой и верить, что все происходящее вокруг просто какой-то странный кошмар.

Вот уже неделю наш распорядок выглядел так: утром общая физическая подготовка. Ее никто не контролировал, но забивать не следовало, коль жить хочется. Сразу после обеда, если он, конечно, был предусмотрен, начиналась общая тактико-специальная работа в тройке. Иногда совместно с другими бойцами будущего нашего отряда. Ну а ближе к вечеру начиналась «индивидуалочка». Чаще всего работа на слаженность в паре Громова-Кареева, которым (удивительное дело!) взаимодействие между собой давалось чуть хуже, чем каждой из них со мной, и какая-либо «активность» для меня: бой в замкнутом пространстве, работа с короткоствольным и холодным оружием на дистанции «вплотную» и вот это вот все.

— Тяжело в учении… — протянул я, стараясь приободрить красавиц.