Холодное золото - Шарапов Валерий - Страница 6

– Сейчас запишу, – отвечал Егоров. – Но почему твой обладатель телефона имеет такое детское имя – Слава? А полное его имя как звучит?

– Никак, – отвечал лейтенант. – Он с Кавказа, а там странные представления об именах. Он и по паспорту так именуется – Слава Джумбатович… Так ты готов? Диктую.

И лейтенант продиктовал Егорову данные скупщиков. Капитан их записал, положил трубку – и тут же снова ее снял. Теперь он звонил тому единственному торговцу драгоценностями, у которого имелся домашний телефон. Ведь это средство связи имелось далеко не у всех москвичей, а только у избранных счастливцев.

Трубку на другом конце провода сняли далеко не сразу. «Спит он, что ли? – удивился Егоров. – При его профессии вроде рано ложиться. Тем более восточному человеку».

Но вот на другом конце провода сняли трубку, и капитан услышал низкий голос, который произнес с легким акцентом:

– Я слушаю.

– С вами говорит капитан Егоров из отдела по расследованию убийств, – представился оперативник. – Скажите, Кабукия, вам сегодня приносили какие-либо драгоценности? Только не говорите мне, что вы в глаза не видели никаких бриллиантов и изумрудов, что вы целыми днями трудитесь на заводе. Мы знаем, чем вы на самом деле занимаетесь. И если будете играть в молчанку, я вас быстро отправлю туда, куда только что отправился один ваш коллега по фамилии Кибрик.

– Зачем же сразу думать о человеке плохое? – с легким упреком произнес кавказец. – Я еще ничего не сказал, рта не успел открыть, а меня уже обещают за решетку отправить. Ты так меня напугал, капитан, что я уже успел забыть, что ты, собственно, спрашивал. Повтори, если тебе не трудно.

Егоров глубоко вздохнул, чтобы унять нарастающее раздражение, и повторил вопрос:

– Вам сегодня приносили для продажи какие-либо драгоценности?

– Ну, кое-что принес один человек, – со вздохом произнес скупщик. Как видно, это признание далось ему нелегко, но он не хотел конфликтовать с милицией, тем более с сотрудником такого грозного отдела.

– Что значит «кое-что»? – стал допытываться Егоров. – Бриллианты, жемчуг, изумруды?

– Нет, что вы! – воскликнул Слава Кабукия. – Какие бриллианты? Я давно не видел бриллиантов, только подделки. Нет, этот человек принес цыганское золото – знаете, низкой пробы. Я и брать не хотел, но мне уже давно ничего не приносили, а ведь надо на что-то жить…

– Жить, Кабукия, надо на зарплату, – сурово произнес капитан. – Значит, вы утверждаете, что ни от кого не получали в последнее время ожерелий или других изделий с драгоценными камнями?

– Нет, гражданин капитан, никаких ожерелий я давно в руках не держал! – воскликнул перекупщик. – Я понимаю, что вы мне не верите, думаете, Кабукия врет как сивый мерин, а сам драгоценные камни в бочках держит. Можете проверить, можете ко мне приехать, всю квартиру перерыть – ничего не найдете, кроме того самого цыганского золота.

– Тогда скажите мне вот что, – все так же сурово произнес Егоров. – Кто, по вашим сведениям, мог вчера продать одной женщине драгоценное ожерелье восемнадцатого века?

– Старинное ожерелье? – переспросил Кабукия. – Это интересно! Очень интересно! Я бы сам такую вещь купил, никаких денег бы не пожалел, но купил. Потому что старинные вещи в цене никогда не падают – они только растут. Вы мне вот что скажите: а кто была эта женщина, которая купила эту замечательную вещь?

– Зачем вам это знать? – нахмурился Егоров.

– Я скажу зачем, – ответил перекупщик. – Если я буду знать, кто купил, я, может, смогу догадаться, кто продал. Ведь в нашем мире все связано…

– Хорошо, я скажу, – кивнул Егоров. – Ожерелье купила одна известная певица.

– Ага, вот оно что! – воскликнул перекупщик. – Если певица, то… Знаете, есть один человек, его зовут Петр Петрович, а фамилии я не знаю. Вот точно не знаю, хоть убейте меня! Ведь в нашем мире не положено интересоваться фамилиями, адресами и подобными данными. Но насчет Петра Петровича я знаю три интересные вещи. Во-первых, что он живет где-то в Сокольниках. Точного адреса не знаю, я никогда там не был. Просто однажды, когда мы с ним общались, он проговорился, что ему от меня далеко ехать, в самые Сокольники. Во-вторых, что время от времени он продает очень редкие вещи, очень дорогие – серьги, броши, кулоны. Скорее всего, они ему по наследству достались, от родственников. А в-третьих, я знаю, что Петр Петрович очень любит музыку и собирает коллекцию редких пластинок. Вот что я об этом человеке знаю, а больше мне ничего не известно.

– Нет, вам еще кое-что известно, – настаивал капитан. – Чтобы получить все эти сведения, вы должны были с этим человеком общаться. Как давно вы встречались? Что он вам продавал?

– Ну, встречались мы, встречались… – признался перекупщик. – Когда было? Весной дело было. Он ко мне приехал, чтобы купить пластинку Клавдии Шульженко. Понимаете, он не соглашался ничего мне продать, пока я не предложил ему кое-что у меня купить. А именно редкую пластинку Шульженко. Так что это была как бы и не торговля, а обмен.

– Значит, этот Петр Петрович знал многих музыкантов, так я понимаю? – спросил Егоров.

– Да, он разбирался в музыке, знал музыкантов, – согласился Кабукия. – Потому я вам и сказал, что он мог продать этой вашей певице какую-то серьезную вещь.

Теперь капитану Егорову многое стало ясно.

– Хорошо, Кабукия, обыск я у вас проводить пока не буду, – сказал он. – Но пообщаться нам, скорее всего, еще придется.

И, не слушая ответа этого жулика, он положил трубку. Теперь у него была наводка на человека, который, возможно, продал Виолетте Леонидовой старинное ожерелье – ту вещь, из-за которой ее, может быть, и убили. Следовало как можно скорее повидаться с этим Петром Петровичем. И Егоров снова поднял телефонную трубку и снова позвонил в МУР, дежурному лейтенанту Кузнецову.

– Слушай, Игорь, какое дело, – сказал он. – Мне еще один адрес нужен. Правда, это уже не совсем по твоей части, этот человек, который меня интересует, не занимается перепродажей. Но, может быть, он у вас когда-то проходил по какому-либо делу?

– Хорошо, поищу, если очень нужно, – согласился Кузнецов. – Что за человек, какие у нас есть данные?

– Данных немного, – сказал капитан. – Зовут его Петр Петрович, живет он в Сокольниках, а еще известно, что он меломан, коллекционирует пластинки с редкими записями. Например, недавно приобрел пластинку Шульженко.

– Хорошо, поищу, – повторил свое обещание лейтенант. – Только тебе придется подождать. Перезвони мне через часок.

– Через часок? – разочарованно протянул Егоров. – А раньше не получится? Ведь сейчас уже половина двенадцатого…

– Что, спать хочется? – рассмеялся на другом конце провода лейтенант. – Ничего не поделаешь, придется подождать. Ты мне сложную задачку задал, буду решать. У меня все равно ночное дежурство, мне что полночь, что три часа ночи – все равно. Так искать или нет?

– Ищи! – твердо сказал Егоров. – Как найдешь – звони вот по этому номеру, я по нему буду.

И он продиктовал лейтенанту номер телефона Виолетты Леонидовой. После чего достал блокнот и стал заносить в него уже полученные данные, а также составлять план работы на ближайшее время. Ему уже было ясно, что даже если лейтенант Кузнецов найдет адрес неизвестного Петра Петровича, ехать в Сокольники сегодня уже не придется. «Ничего, займусь этим Петром Петровичем завтра с утра, – решил Егоров. – А если Кузнецов его адрес не найдет, пока оставлю дело Леонидовой и займусь теми двумя. У меня же не одно дело, а целых три! Надо будет с утра идти к Храпченко и Пчелинцеву, забрать то, что они уже успели собрать».

Ждать капитану Егорову пришлось почти сорок минут. Наконец раздался телефонный звонок, и лейтенант сообщил:

– Нашел я твоего Петра, представляешь? Сам не верил, что найду, но нашел. Записывай адрес.

И он продиктовал обрадованному Егорову фамилию и адрес загадочного меломана. Тот записал полученные данные, положил трубку на рычаг и направился к двери – предстояло снова закрыть и опечатать квартиру, в которой произошло убийство. Егоров уже открыл внутреннюю дверь квартиры (здесь было две двери), когда услышал телефонный звонок. Кто-то звонил ныне покойной певице. Звонил почти в час ночи. Конечно, в Москве мало кто знал о трагической кончине Леонидовой, и, конечно, такой человек, как она, мог иметь очень необычный распорядок дня. Но все равно – в этом ночном звонке было что-то крайне тревожное. И Егоров решил на него ответить. Он вернулся к телефону и уже протянул руку, чтобы снять трубку, когда аппарат вдруг перестал звонить.