В плену твоего безумия (СИ) - "Extazyflame" - Страница 40

Я скучала по теплу. По его голосу. По сногсшибательной энергетике сильного и настоящего мужчины, которого, была уверена, узнаю по шагам и этой харизме — ее чувствуешь кожей даже с завязанными глазами.

Я надеялась, что он появится в моей жизни. Гнала прочь полный превосходства взгляд Шанталь. Почти верила в то, что эта женщина обманула, что он сам говорил правду и вернется ко мне. Гнала мысль о том, что все что он делает — это его способ сказать «прости»… и такое вот благородное прощание.

Адвокат также известил меня о том, что мне следует нанять охрану. И чтобы у меня самой не болела голова, изъявил желание заняться этим сам. Я согласилась, понимая одно — сейчас весть о моем возвращении докатится до СМИ, и они меня просто разорвут.

И уже к вечеру мне представили двух бодигардов. В «комплекте» с ними шел автомобиль, в котором мне и предстояло передвигаться по городу в их сопровождении. Отпала необходимость просить одну из машин Ларчиковой.

Я хотела увидеться с подругой. Но не сразу: три дня не могла надышаться свободой, обществом дочери и чувством безопасности.

Я баловала дочку как никто и никогда. Любой каприз и желание. Но никаких мук совести не испытывала: пусть получит все, что хочет, если я могу ей это дать. Убережет впоследствии от поиска того, кто сможет подарить ей сказку. В эти сети уже попалась я. Микаэла не станет добычей тирана, такого, как ее отец: она будет знать себе цену.

Игровые комнаты, аквапарки, кафе с мороженым, аниматоры — я не отказывала ей ни в чем.

Несколько раз особо наглые папарацци пытались подловить меня, но охрана была начеку — пресекала все поползновения в мою сторону, иногда в грубой форме.

Также меня пытались увезти на допрос… и удалились несолоно хлебавши, стоило появиться адвокату. Все дальнейшие попытки как-то допросить меня разбивались о стену законов и аргументов.

Один раз мне все же пришлось явиться в управление МВД — но адвокат, как всегда, был начеку. А я поразилась в очередной раз, как ловко вписалась во все происходящее версия моего якобы похищения. Пришлось рассказать о рукоприкладстве Азамата, о его загулах и срывах, бытовом и моральном насилии. Так сказать — добавить штрихи портрету.

О похищении меня расспросили более детально. Я повторила заученную ложь, как реальную правду. Пояснила, что подавать заявление и искать того, кто это сделал, не стану: хочу забыть поскорее.

Подозреваю, что в высших эшелонах полиции тоже имелся свой человек, поэтому меня оставили в покое легко и быстро. И жизнь закипела.

Кто-то помогал мне сделать необходим документы, чтобы расширить инста-бизнес. Другая команда занялось возвращением стоместно нажитого имущества в законное владение. Меня это почти не затрагивало.

Я училась жить заново. Жить свободной и сильной. И уделять родным как можно больше внимания.

Сегодня Микаэла уехала в бассейн вместе с бабушкой, у меня выдалось несколько свободных часов в кафешке рядом, чтобы встретиться с Ларисой. Подруга опаздывала. Я заказала вторую чашку кофе, подумав о том, что обязательно ей выскажу по этому поводу.

Но когда в помещение буквально вплыла роскошная вице-мисс Россия, эти мысли мигом стерлись из головы. Стройную фигуру Лары облегал обычный спортивный костюм, волосы собраны в пучок «хан» на голове — но она бы затмила собой сейчас даже особу королевской крови, если б таковая решила выпить кофе в одном из модных кафетериев Москвы.

— Ланка… — выдохнула она, запнувшись, и тут же, не выдержав, повисла на моей шее. — Я так рада, что тебя спасли! Он… он ничего с тобой не сделал? Ты знаешь, кто это?

Лариса вглядывалась в мое лицо… а мне стало смешно. Что она на нем искала? Следы кляпа, который мы так и не испробовали с моим похитителем? Клеймо с его инициалами на лбу?

Сейчас мне было легко шутить по этому поводу. Не думать о том, что я могла бы попасть в руки того, кто бы это сделал.

Я не сошла с ума. Я гнала прочь, душила, вырезала чувства к тому, чьего лица не видела… и кто заставил меня почувствовать себя настоящей женщиной. Гнала, специально обезличивая, нивелируя его значение такими вот шутками на грани. И почти убедила себя в том, что да, это мне поможет.

— Боюсь, что сделал, — я хотела, чтобы это прозвучало беззаботно, но… горячая волна окутала тело, заставив низ живота приятно заныть в предвкушении неизвестно, чего.

— Фак. — на лице Ларчиковой отразилась вся гамма эмоций. — Я этого боялась. Короче, ты мне вот что скажи, ты на подписке сейчас?

— Какой?

— О невыезде.

— Нет, что ты. Я не знаю, кто меня похитил… но руки у него длинные. И денег немеряно. Если даже нанял адвоката и договорился там, в верхах — я даже свидетелем не прохожу.

— Я знаю, кто твой адвокат. Я и то не смогла бы его себе позволить. — Ларка покачала головой, не веря тому, что я целая и невредимая сейчас сижу перед ней и еще пытаюсь шутить. — Я не буду врать, что мне жаль Азамата. Прости, если у тебя остались чувства к нему, но после того, что он сделал в день твоего исчезновения… я только хочу надеяться, что ему влепят пожизненное.

Мне сделалось дурно.

— Он… угрожал тебе?!

— Мне с дочерью. Ворвался в дом, когда мы были одни. Чуть не задушил… Но это уже в прошлом. Иначе как ты думаешь, дал бы Славка против него показания?

От этого всего шла кругом голова.

— Какие чувства к тому, кто не раз такое проделывал и со мной? — сердце начало качать острую ненависть вместо сладких эмоций, связанных с моим похитителем. Хватило одного имени моего мужа. Какое счастье, что документы о разводе уже в работе. — Эпикуру не достанется за то, что был в этом косвенно замешан?

— Нет, — нейтрально ответила Лара. — Кто-то одержим желанием закрыть Азамата насовсем. Видимо, он перешел дорогу совсем не тем, кому можно. Показания Эпикура купили с гарантией того, что ему ничего не предъявят. Все довольны. Валиев за решеткой, Славка… не знаю, видела или нет, рвет чарты. Хороший расклад, как ни крути. И для тебя в первую очередь, даже если ты сейчас по нему тоскуешь.

— Не поверишь, но нет.

Кофе оказалось недостаточно. Мы заказали бутылку мартини. Я же смотрела в лицо Ларчиковой и не понимала, отчего в ее газах странная тоска. Будто одиночество одолело настолько, что занимает все остальные мысли. Такая манера поведения сейчас бы куда больше подошла мне.

— Что у вас с Эпикуром произошло?

Лара отсалютовала мне бокалом.

— Ничего, в том то и дело. Понимаешь? Ни-че-го. Дочь растет. Я не молодею. Ничего не меняется. И знаешь, как меня называют за спиной? «Наложница репера».

— Ну, как видишь, жена репера — тоже не гарантия безопасности. Ты так гордилась своей свободой…

— Так ничего и не изменилось, — ответила Лара задумчиво. — Я и сейчас ею дорожу. Славка на днях решил меня осчастливить. Ты бы видела. Сто шаров, тысяча и одна роза, «Тиффани» с булыжником с мой глаз. Поклонницы рвут на себе волосы и желают мне смерти, потому что он заспамил сторис этим предложением руки и сердца. Все меня поздравляют, а я…

— «Я не понимаю, с чем». (с) «Голодные игры», — не удержалась я.

— Я так долго ждала этого. И до рождения моей крошки. И после. И еще год назад, помню, на день святого Валентина — почему-то вбила себе в голову, что вот в этот день он мне признается. А нет. Я проревела весь вечер над бриллиантами, уже не пойми какими по счёту. А сейчас, когда это случилось, я уже не хочу ничего. По крайней мере, с ним.

Я накрыла ее руку.

— Перестань. Ты очень хорошая, правда. Ты и сама не знаешь, сколько мужчин тебя хотят. Так странно, перед моим похищением ты сказала мне то же самое, а я… не поверила.

— Хотят и любят — разные вещи, Милана. А я дура. Я была так уверена в том, что Слава на мне женится, что слила другие варианты. Тупая ситуация! Он не собирался делать предложения, но показывал всем, что я его. Знаешь, кто готов был? У меня пальцев не хватит. Но это все ерунда, жалею я только об одном упущенном шансе.