Частная Академия (СИ) - Ланская Алина - Страница 52

— Чего тебе, Яна? — сдержанно спрашиваю я. У меня нет к ней злости, она получила по полной за свое предательство. Мне не жаль ее, но и упиваться ее падением с олимпа я не хочу.

— Поговори с Артемом, — без всяких предисловий просит она, жалобно хмуря лоб. — Поговори, скажи, я раскаялась, я все поняла. Только пусть вернет в «семью»! Одно его слово…

— И что?

— Ты не понимаешь?! — Янка шипит, но тут же одергивает себя и продолжает уже спокойнее: — Ты не понимаешь, что в одиночку здесь не выживешь. Я вне тусовки, я — изгой. Забыла, как тут поступают с изгоями? Я — невидимка, меня никуда не зовут, со мной не здороваются, от меня триста человек отписалось! Ты понимаешь?! Триста!

Она замолкает и умоляюще смотрит мне в глаза, отчего мне делается не себе.

— Извини, Ян. Но почему ты сама с ним не поговоришь?

Савицкая таращится на меня как на больную:

— Не соображаешь?! Темный на то и Темный. Он не прощает. Никого и никогда! Если б он не был таким, какой он есть, не держал бы всех в страхе. Ульссон уже несколько дней носа не кажет. Сучка фригидная!

Яна злорадно смеется, она явно не забыла унижения бывшей подружки. От этого смеха мне так противно становится, что очень хочу уйти, но Савицкая вцепляется в мою руку.

— Помоги! Тебя он может послушать.

— Сама же говоришь, он не прощает!

— Ну так попробуй! — Яна теперь не просит, а почти требует. — Предложи ему что-нибудь! Тебе жалко, что ли? Ты же трахаешься с ним. Я заплачу!

— Что?! — Не знаю, на что больше возмущаться: то ли на ложь про наши с Баевым отношения, то ли на попытку купить меня. — Нет! Прости, но… нет! Я не буду его просить за тебя.

Янка злобно щурится — а еще мгновение назад она буквально умоляла меня.

— Ну ты и дрянь, Мирка! — шипит Савицкая. — Думаешь, высоко взлетела, в сказку попала? И так всегда будет? Он поиграет с тобой, унизит Стэна, ты только для этого и нужна Баеву! А потом раздавит, сотрет в порошок. Как любого. Думаешь, тебя это не коснется? Ты просто его не знаешь!

— Хватит! — Снова пытаюсь уйти, но Янка не отпускает. Ее аж трясет!

— Ты хоть понимаешь, что такое жить вне системы? Когда ты одна против всех?! Когда ты никому больше не нужна! Мне отказали в летней стажировке! Баев любому может сломать жизнь! Не заблуждайся на его счет!

Отталкивает меня, а затем еще пару студентов, которые попадаются ей по дороге, и бежит с лестницы как очумелая.

Неприятный осадок от этого разговора остается надолго — даже когда еду домой, мысленно прокручиваю в голове слова Янки. С чего она вообще решила, что я с ним сплю?! Нет ничего, и быть не может. Просто я один раз напилась, и все. А то, что Баев не ангел и кому угодно может жизнь испортить, — так это не новость. Как будто мне это нравится в нем! И как его непомерная жесткость, даже жестокость, может сочетаться с настоящей, неподдельной заботой и ответственностью? Как будто два разных человека в нем живут!

Не успеваю начать уборку, как звонит Филипп Иванович, требует спуститься к нему в кабинет и подписать «допник к трудовому соглашению».

— Пустая формальность, Мирослава, — объясняет наш администратор, когда я уже сижу в его каморке. — Вступили в силу поправки в Трудовой кодекс, наши юристы требуют, чтобы все было по закону… Вот здесь и здесь поставь подписи.

— А можно прочитать сперва?

— Конечно. — Смотрит на меня укоризненно, будто я его в краже обвиняю. — Но только здесь, пожалуйста.

Пожимаю плечами и начинаю вдумчиво читать. В кабинет заглядывает знакомая горничная, мы с ней часто в столовке пересекаемся.

— Филипп Иванович, Пономаревы приезжают в свои апартаменты послезавтра. Я возьму ключ?

— Да, я в курсе. Бери. — Он выдвигает ящик своего стола и достает оттуда магнитную карту и связку ключей. — Но там еще ПИН-код, я сам должен открыть…

Интересно, а от пентхауса у него тоже есть? У меня мелькает очень нехорошая мысль, но я ее с возмущением отгоняю.

«Сдалась мне эта комната!»

«Может, мне вообще эта коробка привиделась по пьяни!»

«И вообще, не буди лихо, то есть Баева».

«Но ведь Артем уехал!»

— Здесь посиди пока, не уходи, Мира, — велит мне Филипп, и я остаюсь одна в его кабинете.

Господи, он даже ящик не до конца задвинул.

«Мира, что ты творишь?! Какое тебе дело, что там в этой чертовой коробке?! Баев шею тебе свернет, если узнает!»

«Не узнает, он уехал! Я только посмотрю, может, и нет никаких ключей».

Есть! Отдельно лежат в коробке «Пентхаус». Магнитная карта меня не интересует, у меня такая же есть, а вот ключей много, и все они аккуратно подписаны. Нахожу три ключа от «гостевых». Они так и подписаны: «один», «два» и «три». Та комната, что мне нужна, — самая крайняя. Скорее всего, под номером один.

Собираюсь уже положить ключ обратно, когда слышу шаги. Распахивается дверь — я уже сижу на стуле и подписываю допсоглашение, которое так и не дочитала. А в левой руке сжимаю заветный ключ.

«Я не хотела его воровать. Просто не успела положить на место».

«Ну и кого ты обманываешь, Мира?»

Ухожу с огромным чувством вины в душе, ключ жжет ладонь. Даю себе обещание не отпирать дверь, но понимаю, что сама себе вру.

И все же целых полтора часа прилежно убираюсь. Но когда дохожу до запертой комнаты, все летит в тартарары. И вот я уже стою внутри и опасливо рыскаю взглядом.

А Баев-то прибрался… Ни бутылок, ни бокалов, ни коробки у стены…

Вот тут надо выйти, закрыть дверь на ключ и обо всем забыть!

Но вместо этого я медленно прохаживаюсь по комнате, ищу глазами хоть что-то. Есть в этой комнате тайна. И это тайна Артема!

Коробку нахожу на полу у прикроватного столика. И дальше уже не колеблюсь.

Я ее открываю.

— Какая красивая, — в изумлении выдыхаю я. — Неземная какая-то…

Первое впечатление настолько яркое, хотя никогда не считала себя ценителем женской красоты. Но эта девушка прекрасна и совсем не похожа на тех, кого я встречаю каждый день. И на меня тоже не похожа.

Здесь много ее фотографий, в разных местах, в разных ракурсах…

А потом я вижу эту девушку с парнем — такие юные, красивые, влюбленные и счастливые. То, что они любят друг друга, нет никаких сомнений. С такой нежностью и обожанием смотреть друг на друга, не замечая ничего вокруг, могут только влюбленные по-настоящему.

Девушку я никогда не видела, а парнишка напоминает кого-то. Такой красивый, одухотворенный…

Фотография выскальзывает из рук, когда до меня доходит, что это… Артем! Это он! Намного моложе, черты лица не такие резкие, как сейчас, а более нежные, плавные. Совсем другой! Невероятно просто! А может, это его брат-близнец?

Лихорадочно перебираю другие фотки, где они вместе. Заставляю себя не обращать внимания на девушку, на то, как они смотрят, обнимают друг на друга, как целуются… Это не Темный! Ну не может быть такого. Артем… Артем не умеет так смотреть! Никогда не видела его таким влюбленным, живым…

Ладонь царапает острый краешек золотистого картона, опускаю на него взгляд. Это приглашение...

«Анастасия и Артем счастливы пригласить вас на свое свадебное торжество…»

Глава 49

Свадьба?! Артем собирался жениться? А может, они и поженились?!

Меня почему-то прошибает холодный пот. Совершенно не хочется, чтобы они поженились. Мерзкое, недостойное желание! От самой себя тошно. И тем не менее я нервно копошусь в коробке, нахожу еще несколько подобных картонок. Похоже, это «болванки», Артем и эта девушка Настя выбирали приглашения, потому что ни на одной из них не было даты и места свадьбы.

Отодвигаю коробку в сторону, чтобы прийти в себя. Итак, нужно осознать и принять несколько фактов. Первый: Баев умеет любить. По крайней мере, умел. Второй: что-то произошло, раз он изменился практически до неузнаваемости, стал Темным. Глядя на фотки, трудно поверить, что этот парень с открытой улыбкой может держать в повиновении целое учебное заведение, что создал жуткую систему подчинения и травли дотационщиков. Значит, случилось что-то ужасное. Может, его любимая умерла? Страшно от такого предположения, но что еще этих двоих могло разлучить, кроме смерти?