Частная Академия (СИ) - Ланская Алина - Страница 44

— Забыла, что врач сказал? Сон, свежий воздух и правильное питание. Мне тут измученный труп не нужен, Шанина.

Он шутит, что ли?! Не выгонит?!

— А… а как же наш договор? — шепчу. — Я вчера…

— Уборка подождет до понедельника. — Разговаривает точно как с больной! — И чтобы никаких учебников и прочей херни. Увижу — выброшу.

Охренеть! Стою с разинутым ртом и даже не знаю, что сказать.

— И еще, даже не думай выйти отсюда. Я велел охране не выпускать тебя за пределы комплекса. Считай, ты под домашним арестом.

— Я… что?

— Через два часа приедет врач. Если надоест сидеть на веранде, можешь взять книгу из кабинета. Это твой максимум. И не скучай, Мирослава.

Разворачивается и уходит. Догоняю его уже на лестнице на второй этаж.

— А мой мобильный? Ноут? Как же я…

— Никак, Мира. Хочешь кому-то позвонить?

От его слов бросает в жар. Я понимаю, о ком он. Словно ножом по сердцу прошелся!

— Не хочу, — выдавливаю из себя.

— Тема закрыта, — кивает Артем. — Пока, Мира!

И все?!

Дальше все происходит так, как и сказал Баев. Мне приносят обед, который я съедаю моментально, потом, одевшись потеплее, иду на веранду и любуюсь прекрасной панорамой. И огромной елью, которая растет так близко, что можно потрогать ее иголки. Артема больше не встречаю, но решаю не испытывать судьбу и к учебникам не притрагиваюсь. Клонит в сон — я и не представляла, что так устала. Потом ужин и снова сон.

На следующий день все повторяется, и через день тоже. Я много сплю и ем, читаю на веранде, иногда там даже засыпаю. Здесь я в безопасности, мне даже не хочется никуда выходить. Стараюсь не думать о Тарасе, но получается не очень. Он ведь был моей первой любовью. Я так хотела влюбиться, что ничего не замечала, кроме его улыбки. Может, если б он тогда не подошел ко мне в автобусе, я бы и не влюбилась в него. Мне так нужно было хорошее к себе отношение, и Тарас мне его дал. А потом меня из-за него избили и собирались покалечить.

Я просто хотела, чтобы у меня было как у родителей. Один раз и на всю жизнь.

Артем не задает вопросов, ни о чем со мной не разговаривает. Приходит на веранду, когда я на ней, садится в свободное кресло и молчит. Задумчиво смотрит на увядающую осеннюю красоту вокруг, размышляет о чем-то своем. Я боюсь лезть к нему с расспросами и в то же время благодарна, что Баев меня не достает.

Мы с ним так и не поговорили. Я так и не попросила толком прощения.

Вечером в воскресенье нахожу на столе свой телефон и ноутбук. В мобильном несколько пропущенных вызовов и сообщений. Ни одного от Кочетова. Только от Юльки, от нашего старосты три штуки. И… прочитанные от папы. Глазам не верю — Баев ему за меня отвечал! Типа все ок, но много учебы…

Я возмущена, но идти качать права не буду. И так с ним часто ругались, а эти дни были такие спокойные. Хочу, чтобы и дальше так было.

Пока читаю сообщения, узнаю, что в понедельник у нас первой парой матан, да еще и проверочная.

С головой ныряю в записи, открываю задачки, листаю учебник. Нервничаю, но так приятно снова учиться! В полпервого ночи на телефон приходит эсэмэска от Баева:

«Почему у тебя свет горит?»

«Занимаюсь, завтра проверочная».

«Сама спать ляжешь или прийти помочь?»

Рука тянется к выключателю. Тиран и деспот!

Так расстраиваюсь, что забываю проверить будильник. Поэтому утром вскакиваю, когда до первой пары остается всего полчаса.

Я опоздала! Демьянов с меня кожу снимет. Ему плевать, болела я или не болела.

Может, такси? Денег у меня в обрез, но надо же решать проблему! Если ехать очень быстро…

— И куда ты собралась?

Почти не удивляюсь, когда вижу в коридоре Баева. Он всегда появляется там, где я.

— На пару опаздываю. Проспала.

— Поехали!

Артем уже идет к лифту, едва за ним поспеваю.

«Ягуар» мгновенно разгоняется до 150 километров в час, потом на спидометре стрелка начинает уверенно ползти вправо. Зажмуриваюсь от страха, но просить Артема сбросить скорость не собираюсь.

Мы останавливаемся перед входом. Там, где нельзя этого делать. Там, где стоят десятки студентов и с интересом смотрят, как я неуклюже выбираюсь из машины хозяина нашей академии. Кто-то даже ошеломленно присвистывает. А мне некогда, я уже бегу к входу, потому что мне еще нужно добежать до четвертого этажа, а времени совсем немного. И если я хоть на секунду опоздаю…

Нога болит, она еще не до конца зажила, я теряю драгоценные минуты. Замечаю знакомую спину одногруппника Смертина, он тоже опаздывает. Из аудитории выходит Демьянов, видит нас и кладет ладонь на дверцу ручки. Пропускает запыхавшегося Смертина и почти прямо перед моим носом захлопывает дверь!

— Не понял! — за спиной раздается голос Баева. Я и не знала, что он шел за мной!

— Он уже не пустит. — Я готова разрыдаться от обиды. — Он…

— Пошли, Шанина. — Артем берет меня за руку и открывает дверь аудитории. — Здрасти! Мирослава, проходи.

Демьянов таращится на нас в изумлении, а потом качает головой:

— Я не разрешал.

— Почему? — спрашивает Артем, продолжая держать меня за руку. Демьянов задерживает взгляд на нас, бледнеет и явно борется с собой, чтобы не сказать какую-нибудь гадость. Но одно дело издеваться надо мной, а совсем другое — хамить внуку основателя академии.

— Таковы правила на моих занятиях, — выдавливает из себя препод. — Опоздавшие остаются за дверью.

— Не читал ничего подобного в уставе академии. — Артем не собирается никуда уходить, а я не знаю, куда деться, пока эти двое выясняют, кто здесь главный. — Или ваши правила важнее устава?

На Демьянова страшно смотреть. Он так привык всех унижать, что не может поверить, что и его могут ткнуть носом. Да еще и при студентах.

— Хотите особых условий для своей девушки, Баев?

— Не особых, а равных, — поправляет Артем, не реагируя на «свою девушку». — Не хотелось бы, чтобы нашу академию заподозрили в сексизме. Одна девушка на всю группу, и такое скотское отношение к ней преподавателя…

— Достаточно! — взвизгивает Демьянов. Такой красный стоит, вот-вот удар хватит. — Садитесь, Шанина!

Пулей лечу за свободный стол в самом конце аудитории.

— Удачи, Мира! — слышу довольный голос Баева и прикрываю глаза. Он, может, и бессмертный, но я точно нет!

Глава 42

— Су-ука… нос сломал… бля…

Он хватается за лицо, зло сплевывает кровь — значит, я ему не только нос разбил. Взгляд полный ненависти. Я привык, что на меня так смотрят. По-другому не взобраться на самый верх пищевой цепочки. Тебя должны бояться и ненавидеть. Тебе должны подчиняться. Страх управляет людьми. Страх и алчность. Я знаю, о чем говорю.

Когда ехал в СИЗО, не думал, что буду бить брата Лики. Приговор ему уже подписан, он сам его подписал, когда ударил Миру, когда угрожал ей ножом и напугал до истерики. Но увидел его угрюмую харю и не сдержался, даже наручники на нем не остановили.

— Сказал бы, что до свадьбы доживет, но не буду.

— Да не знал я! — гнусавит и явно на что-то еще надеется. Похоже, не верит, что снова сядет.

Нахожу на телефоне последнюю запись, которую сделал полчаса назад, и включаю ее:

— Я Виталику не говорила ее бить и резать, клянусь, Артем. — От голоса сестры Васин вздрагивает. — Клянусь своим ребенком! Я просто попросила ей объяснить, что Тарас мой и что она семью рушит…

— Тварь, — выплевывает Вит. — Вот же гадина брюхатая. Да сдалась мне эта девка, но Лика как с цепи сорвалась…

Я верю ему, но не Лика наносила удары. Ее это и спасло.

— Что еще она сказала?

— Что ничего не будет, — нехотя отвечает Васин. — Что приезжая какая-то, из деревни, что ли. Типа нет у нее никого здесь. Кто ж знал… Темный, я извинюсь, если надо… я…

— На тебе левые схемы по налогам, Вит. Слишком левые. Скажи сестре, чтобы адвоката наняла, может, всего на пару лет присядешь.