Частная Академия (СИ) - Ланская Алина - Страница 32

Молча киваю и забираюсь в автобус. Я как пьяная. Щека горит от поцелуя, до сих пор чувствую на коже его губы. Мягкие и теплые. Смотрю в окно и улыбаюсь. Да, как дурочка. Влюбленная дурочка. С Тарасом легко, он простой и понятный парень, добрый и воспитанный, а еще он красивый и умный.

О таком, как Тарас, можно только мечтать. И я на самом деле ему очень нравлюсь, чувствую это.

Когда поднимаюсь в пентхаус, сразу понимаю, что хозяина дома нет. Не знаю, как так получается, но за эти несколько дней я ни разу не ошиблась. Решаю начать уборку с его комнаты. Если она, конечно, не заперта.

За неделю я была здесь всего раз, сейчас второй. В спальне Баева совсем по-иному течет время, оно как будто замирает, мой внутренний будильник замолкает, не гонит быстрее убираться.

Комната большая, кажется, на языке богатых людей это называется «мастер-спальня». Кровать исполинских размеров, ее я даже не касаюсь — она идеально заправлена. Думать о том, что на ней происходит по ночам, я не хочу, поэтому медленно подхожу к картинам на стене. Я их еще в первый день заприметила, а сейчас очень осторожно протираю пыль с рамок. По ковру рядом с кроватью уже ползает робот-пылесос. Но все мое внимание сосредоточивается на картинах.

Я не разбираюсь в живописи, максимум могу различить виды и жанры, не более. Картины, которые висят у Артема, явно написаны одним художником. Очень необычные городские пейзажи с невообразимой архитектурой. Их хочется долго рассматривать и еще мечтать.

Впервые живопись производит на меня такое впечатление.

— Это Валерий Кошляков, — раздается за спиной знакомый мужской голос. — Современный художник, один из самых известных.

Артем подошел незаметно. Я так увлеклась, что даже не услышала его шагов.

— Очень хороший, наверное, художник?

— Почему хороший? — Баев встает всего в нескольких сантиметрах от меня и, чуть нахмурившись, рассматривает картину так, словно впервые ее увидел. — Просто очень дорогой. Мы его покупали, когда он еще не был так востребован, успешная инвестиция.

Мне не нравятся слова Темного, его тон, немного пренебрежительный и высокомерный. Это так несправедливо к таланту художника и его произведениям! А что ты сделал в жизни, кроме как родился с серебряной ложкой во рту?

— Когда я смотрю на его картины, особенно вот на эту, где сквозь дождь видны очертания дворца, мне хочется заглянуть внутрь, представить, что скрывается за его стенами. И настроение сразу меняется, забываешь о реале и начинаешь мечтать, воображать. Не знаю, я здесь всегда расслабляюсь.

И добавляю уже про себя: «Конечно, не когда ты тут рядом стоишь, Баев! С тобой ни разу не расслабишься!»

— Сколько пафоса, — усмехается Баев, и напряжение, которое возникло во мне с его появлением, мгновенно взрывается внутри.

— Это не пафос, — возражаю я. — А естественная реакция на красоту и талант. Картины — лучшее, что есть в этой спальне!

Последняя фраза неосторожно слетает с губ. Но жалеть поздно — по сузившимся глазам Артема вижу, что он все понял.

— Извините, Артем Александрович, я увлеклась немного, — снова сжимаю в руке тряпку. — Мне нужно убираться.

Баев молча отходит вглубь комнаты и садится в одно из кресел. Чувствую спиной его взгляд, он меня нервирует, я даже роняю тряпку от волнения. Неловкая! Злюсь на себя, но приходится наклоняться и поднимать с пола. Боюсь глянуть на Баева, хотя ну что такого?! Ну уронила тряпку, и что?!

Тишина убивает. Мысленно пытаюсь вернуться в кампус, где меня сегодня в щеку поцеловал Тарас. Получается не очень хорошо — Баев своим холодом и высокомерием уничтожает тепло и лучистую улыбку моего солнца.

Слышу за спиной легкое движение.

— Если ты так прониклась Кошляковым, можешь съездить в город на его выставку. В следующую субботу.

Глава 29

Сегодня я впервые за неделю просыпаюсь без будильника. Сначала даже не понимаю, почему я такая довольная, бесцельно вожу взглядом по комнате, к которой так быстро привыкла, и лишь затем вспоминаю — суббота! Боже мой, я дождалась выходных! Еще во вторник казалось, что просто не дотяну!

До появления Баева в моей жизни я каждую субботу пропадала в читалке, иногда в этот день у нас возникали факультативы, но всегда я сама решала, что делать и куда пойти. Хочу, чтобы и сейчас так было.

На часах десять утра — стою под теплыми струями воды и наслаждаюсь. Никуда не тороплюсь. Пошло все в баню! Во всех смыслах. Лишь полностью высушив волосы, собираюсь нормально позавтракать, а не как все эти дни.

Но когда до меня доносится грохот и женский вопль, забываю про еду и бегу на шум. В пентхаусе редко можно услышать такие звуки — на первом этаже Артем почти не бывает, а кроме него здесь никто и не живет.

Только ночует!

— Твою же мать! Ноготь сломала!

Знакомая красивая шатенка в ярко-синем платье стоит посреди кухни и раздраженно рассматривает свои пальцы. Рядом валяется белый стул с золоченым сиденьем. Его я быстро поднимаю и ставлю на место.

Шатенка удивленно оборачивается:

— Артем сказал, что в доме никого нет. — Она настороженно разглядывает меня, потом расслабленно усмехается: — А, ну точно, прислуга. Я и забыла. Прикинь, ноготь сломала, во, смотри!

— Вообще-то, на спине еще и платье по шву разошлось, — сдержанно произношу я, запретив себе реагировать на ее пренебрежительный тон.

— Ой, блядь! — взвизгивает девица и смешно крутится на месте. — Оно столько бабла стоит, я его в кредит… эй, чего стоишь как истукан! Помогай давай! Неси нитки, что ли!

Эту эскортницу я видела чаще остальных двух, которые приходили к Баеву всего по разу. Похоже, она себя чувствует здесь хозяйкой.

— У меня нет ниток, — развожу руками. — Но можно спросить у Филиппа Ивановича, возможно, он поможет.

— Толку от тебя как от козла молока, — фыркает шатенка и пытается нащупать пальцами разошедшийся шов. — Давно здесь работаешь? Зовут хоть как?

— Мирослава, — отвечаю спокойно, хотя девчонка мне откровенно не нравится. На вид старше меня лет на пять, холеная, но развязная и наглая. Не люблю таких.

— А я Ангелина, — смеется девица и начинает шарить по шкафам. — Тут вообще кофе есть? Что за херня, а? Пусто… скажу Артемчику…

Меня пробивает на нервный смех: Артемчик? Мы говорим про одного и того же человека?

— Че ржешь? Я что-то смешное сказала?!

— Нет, ничего, — не собираюсь с ней спорить. — Просто здесь не едят на кухне. Такие правила.

— Ничего, я это поменяю. О, ну хоть вода тут есть! — Она по-хозяйски вытаскивает бутылку воды из шкафа, в который я ни разу не заглядывала. — На самом деле я Настя, но в агентстве запретили называть свое настоящее имя. А мне чего…

Она жадно пьет воду, изящно облокотившись на столешницу. Я тем временем поправляю стулья и шагаю вон из кухни. Общение с проституткой Баева не входит ведь в мои обязанности, верно? Она очень красивая, фигура идеальная и платье у нее шикарное, но как рот открывает… бр-р-р…

— Эй, куда? Я тебя не отпускала! — доносится мне в спину. — Как там тебя? Мирослава?

Оборачиваюсь с желанием послать эту хабалку далеко и навсегда. Но… но мне не нужны проблемы, так?

— Что нужно?

— Давно здесь корячишься? Сколько тебе платят?

— Неделю работаю всего. А что?

— Здесь я вопросы задаю, а ты отвечаешь. Поняла? Кто сюда еще ходит кроме меня? Или никто?

Перед глазами моментально всплывает трудовой договор, который мне пришлось подписать, а потом как наяву слышу холодный голос Баева: «Всегда делать то, что я сказал, не распускать язык о том, что происходит в моем доме. Не пытайся воровать. Узнаю — пожалеешь, что родилась». Да пошли вы все на фиг!

— Че молчишь-то? Немая, что ли? Слушай, девочка, я тут надолго, поняла меня? Делай то, что я велю, да у тебя и выбора нет, ясно?! Иначе как пробка вылетишь отсюда!

— В смысле?

— В прямом! Ты тупая совсем? Артем без ума от меня и сделает все, что я ему скажу.