Инсомния - Бо Вова - Страница 9

– Понравилась? – усмехнулся я.

– Че?

– Я убираюсь отсюда, – устало повторил я.

– Я с ним, – произнесла Ева.

– Вы как хотите, – добавил я.

– Слышь, ты…

Он не договорил. И нет, я ничего ему не сделал. Если бить каждого, кто на меня косо посмотрит, придется только этим и заниматься. Парень раздражал, но и сделать мне ничего не мог, так что я собирался просто уйти.

Но прервал нас очень странный, но при этом знакомый звук. Я очень часто слышал его в последние годы. Потому что часто играл с ребятами, что отыгрывали роль лучников. Это был звук спущенной тетивы.

Я на чистых рефлексах ушел в сторону, придавив Еву спиной к камню. Стрела просвистела мимо меня, воткнувшись щеглу в плечо. Парень дернулся, опустил взгляд и только потом заорал. Да, боль приходит не сразу, сначала шок.

Из раны мажора хлестала кровь, но при этом он не попытался выдернуть стрелу. Вернее попытался, но от боли упал на колени. Ну и хорошо, иначе можно сделать только хуже.

Примерно в этот же момент туман исчез. Просто разом вся мгла вокруг развеялась словно дым. Вокруг холма стояли люди в броне и с оружием в руках. На глаз тут около полусотни, но это только с нашей стороны холма.

Я видел кирасы, шлемы, щиты, копья, алебарды, ножны с мечами. Классическое средневековое войско в алых тонах. На кирасах и щитах у всех имелся одинаковый герб, то ли ящерица, изрыгающая пламя, то ли дракон без крыльев.

Один из солдат, выделялся на фоне остальных. Вместо брони и оружия – алый плащ с тем же гербом. Шлема тоже не было, лишь черная шевелюра зализанных назад волос. Человек вытащил из-под плаща кинжал и воткнул его в ухо лучнику.

– Брать живьем! – рявкнул он. – Всех.

Я понял, что местный командир говорит на другом языке, но я его понимал. Откуда-то в памяти всплыли незнакомые слова, и я точно знал, что они означают «собака» и «обезьяна». А еще я заметил, что кинжал в ухе лучника просто растворился. Но думать об этом не было времени.

Невезучий лучник, что чуть не убил меня, еще не успел осесть, а первые ряды солдат уже сдвинулись с места в нашу сторону.

Я потянул Еву за собой, возвращаясь в круг. Мажор все еще орал, стрела пробила его навылет, но у меня не было желания ему помогать. Хотя там дел на минуту, но если даже правильно извлечь ее, парень может просто истечь кровью.

С других сторон было ничуть не лучше. Я быстро обежал все камни, и везде одно и то же. Люди в алой броне поднимались на холм. С других сторон их было меньше, всего я насчитал около сотни. Но нам и этого хватит.

Надо было уходить ночью. Но я думал, что у нас еще было время до вечера. Он же сказал, что у меня есть сутки. Кто сказал? Не помню, не важно.

Солдаты быстро поднялись на холм и с легкостью переступили незримую черту магического круга. Командир зашел следом, и вот ему явно поплохело.

Он зашатался, из носа потекла кровь, но тем не менее, через силу, он все же преодолел барьер и вошел в круг.

Вся наша толпа собралась в центре, прижимаясь друг к другу. Я почувствовал, как Ева крепко сжала мою руку. Солдаты обступили нас со всех сторон, угрожая копьями и алебардами.

– Диги-диги, – недовольно зарычал Врум, потрясая крыльями.

Мажор же остался сидеть на краю, продолжая стонать и истекать кровью. Алый командир брезгливо посмотрел на парня, затем жестом отдал приказ.

Один из солдат, что был поздоровее и в броне посерьезней, подошел к парню и нацепил ему на руку браслет с цепью. Другой конец которой пристегнул к своему поясу.

– Отвести к целителю! – рявкнул командир. – Все должны быть живы.

– Господин, – это говорил уже один из рядовых. – Пятнадцать человек. Никаких признаков скверны или сумрака. Но их одежда…

– Сам вижу, – отмахнулся человек в плаще, подходя ближе и обращаясь к нам: – Если будете вести себя тихо, то останетесь целыми. Приказ был доставить вас живыми, но не более того.

Из нашей толпы послышались испуганные голоса. В основном банальное «мы вам ничего не сделали», «что вам от нас нужно» и «я хочу к мамочке».

– Какой мерзкий язык, – скривился командир.

– Господин, – произнес тот же солдат, – эти дикари вас не понимают.

Адъютант совершил одну ошибку. Подошел чуть ближе, чем следовало, заискивая у своего начальства. Хотел стоять так, чтобы господин его видел. И еще он махнул рукой, указывая на нас.

Эту руку я и схватил, дернул на себя. Солдат от неожиданности ойкнул и потерял равновесие. Я вывернул руку, заламывая ее и заводя солдату за спину. Сделал короткий подшаг, придавливая его руку своим телом.

Свободной рукой выхватываю кинжал, что заприметил ранее на поясе солдата, и упираю его в горло врага. А никак иначе я их всех сейчас не воспринимал. Лучше бы, конечно, взять в плен командира, но тот не подходил слишком близко.

Все застыли, глядя на меня. Я почувствовал, как толпа за спиной отодвинулась от нас с Евой, словно от прокаженных. А девушка, наоборот, прижалась сильней, держась за моей спиной.

Я соображал, что делать дальше. Надо потребовать проход, хотя бы для нас с Евой. Всяко лучше, чем играть под дудку этих алых. Но как я ни старался, нужные слова на их языке не хотели всплывать в голове.

Командир алых не дал мне много времени на размышления. Он взмахнул пустой рукой, словно собирался кинуть в меня камень. Но на мгновение замер, передумав. Сделал жест одному из лучников, и тот спустил тетиву.

Голова моего заложника дернулась, и тело обмякло. Что ж, я надеялся, что этот парень командиру хоть немного важен. Но судя по всему, главарь в плаще тут любого готов пустить под нож без лишних переживаний.

Еще один жест, и двое солдат с копьями двинулись в нашу сторону. Я перехватил кинжал поудобнее и встал в стойку. Им будет тяжело взять меня живым. Жаль только, что от моих резких движений вновь проснулась боль во всем теле. Главное не потерять от этого сознание в самый неподходящий момент.

– Бом-диги-диги, – зашипел Врум. – Бом-бом.

Скат пролетел у меня над головой, и солдаты его явно не видели. Врум на полной скорости врезался головой в одного из копейщиков, и того отбросило аж до самого камня. Он врезался спиной в один из монолитов, но не сполз на землю, а словно прилип спиной.

Пока все пытались сообразить, что же произошло, Врум крутанулся в воздухе и влетел головой во второго копейщика. И снова солдат отлетает и прилипает к камню. Причем выглядело это странно.

Не было похоже, будто Врум его толкнул. Скорее копейщика что-то схватило сзади и потянуло к камню.

Я же не стал медлить. Впереди оставался только командир в алом плаще, и он тоже растерялся. Перехватив кинжал, бросаю его в зализанного ублюдка. Получилось удачно, лезвие попало тому прямо в грудь, но из-за цвета плаща я так и не смог понять – нанес ли мой бросок хоть какой-то урон или под плащом все же была броня.

– Бежим! – рявкнул я, хватая Еву за руку.

Пока командир пытается вытащить кинжал, а остальные солдаты растеряно хлопают глазами, у нас появилось короткое окно для прорыва.

Если бы толпа за спиной ломанулась следом, то у многих были бы неплохие шансы спастись. Но это стадо предпочло стоять и дрожать от страха. Их выбор, их право. Никаких претензий.

Человек в плаще скривился, схватившись за рукоять. Все же я сумел его достать. Проносясь мимо него, пихаю зализанного плечом, отчего тот теряет равновесие, но не падает. А вот меня от столкновения пронзает боль.

Искры сыплются из глаз, но я не останавливаюсь. И да, от бега боль становится только сильнее. Я знаю свои пределы. Около трех минут в таком темпе и отключусь. Мое измученное тело опять меня подведет, но я должен попытаться.

Один из солдат преграждает нам путь, встав между камнями и направив копье в нашу сторону. Я хотел было свернуть, но быстро понял, что все пути отрезаны. Между камнями везде стояли охранники с копьями.

– Взять их, – раздался голос за моей спиной. – Вырвать им ноги. Не дать уйти.

Я на ходу пинаю голову одного из трупов. Череп с хрустом отделяется и летит в сторону воина с копьем, преграждающего путь. Но на этом моменте моя удача закончилась. Снаряд даже близко не попал в противника, пролетев над его головой.