Жена темного князя 3 (СИ) - Цветкова Алёна - Страница 5

Светлый маг был нам нужен. Очень нужен. И дело даже не в том, что сейчас у нас некому было лечить изредка случавшиеся травмы, и приходилось прибегать к народным методам, прикладывая подорожник к сломанной руке, чтобы быстрее срослась кость. Дело было в том, что у Васьки, нашего единственного светлого мага, стали случаться произвольные выбросы магии, которые укладывали его в постель на несколько дней.

Борис мне объяснил, что такие магические всплески обозначают, что очень скоро магия проснется. Однако у Васьки все было немного не так, как надо. Во-первых, он был еще слишком мал, а, во-вторых, обычно всплески магии не приводят к таким результатам. Максимум подросток чувствует небольшую усталость и ложиться спать пораньше.

Никто из темных не мог помочь Ваське даже при самом большом желании. Максимум, что они могли, так это отогнать тьму, как делал Борис, когда умирала я. Но, к счастью, до этого дело не дошло. Отлежавшись пару дней, ребенок чувствовала себя прекрасно и носился вместе с Гришкой, Пузиком и Левой с ее птенцами по всему Забытому городу.

Именно поэтому светлый маг, изъявивший желание перейти на сторону темных изгоев, мог рассчитывать на нашу всестороннюю помощь. Борис даже советовался с Левой, как принудительно привязать ее птенца к светлому, если ни одному из них он не понравится. Связь между Васькой и Левой стала такой прочной, что маленький светлый маг с легкостью справился с таким сложным «переводом».

Вообще, в последнее время мы стали подозревать, что с гурлинками все не так просто. Между Борисом и Чернышкой, которая за эти месяцы значительно выросла, став гораздо больше своих собратьев, тоже все было очень странно. Не так, как у нас с Правым. И даже не так, как у Васьки с Левой. Борис признался мне, что иногда ему кажется, будто бы он ощущает Чернышку, как часть себя, и может не просто смотреть на мир ее глазами и чувствовать то, что чувствует она, но и управлять птицей на отдалении. А гурлинка, в свою очередь, использует его магию для своего роста и развития. Именно поэтому ни мой Правый, ни Лизин Четвертый не росли так, как Левая или Чернышка. Мы с Лизой не были магами, и магии нашей души для гурлинок было недостаточно.

Чтобы выяснить правдивы наши догадки или нет, нам тоже нужны были светлые маги. Ведь одиннадцать остальных птенцов были светлыми.

В ночь, когда светлый должен был пересечь Барьеры, отделяющие Пределы Жизни от Мертвых земель, я никак не могла заснуть. Борис, вопреки сложившимся за последнее время обычаям, сам отправился в Пределы Жизни, чтобы вызволить мага, чего он уже давно не делал. Мы боялись, что некроманты, преданные светлым, почувствуют появление темного князя там, где его не должно было быть. То, что светлые оставили нас в покое после Петькиного предательства, не восприняв нас как угрозу, не значило, что они не могут передумать.

Я волновалась за мужа. И за всех остальных тоже. В голове кружились тысячи тревожных мыслей, одна кошмарнее другой. Никакие доводы разума о том, что Борис с товарищами тщательно подготовились к поездке, не могли ничего изменить. Мне все время казалось, что должно случиться что-то плохое... или очень плохое...

Дожидаясь возвращения наших я поначалу торчала возле окошка, вглядываясь в кромешную тьму. Как назло ночка выдалась пасмурная и совершенно непроглядная. Низкие снеговые тучи спрятали луну, и ни одна капля ее света не могла проникнуть сквозь их плотные тела. В конце концов я не выдержала. И когда первые снежинки начали падать с небес на землю, накинула теплое пальто, сунула ноги в сапоги и выскочила во двор.

Оказалось, что я не одна не могла уснуть. На улице маялись бессонницей еще несколько некромантов.

- Ты чего не спишь, Ася? - ко мне подошел Всеслав. Он единственный из старой гвардии остался в Гнезде Гурлинки. Остальные перебрались в Забытый город.

- А ты? - улыбнулась я, кутаясь в высокий воротник. Холодно было так, что зуб на зуб не попадал. И я даже пожалела, что не надела новую шубку, которую Борис добыл для меня в Пределах Жизни.

- Что-то не спится, - пожал он плечами. - Я знал этого светлого раньше, - произнес он, и что-то в его тоне заставило меня насторожиться. - И, честно говоря, предпочел бы, чтобы на его месте был кто-нибудь другой...

- Почему? - я нахмурилась. Мне совершенно не нравилось то, что я слышала.

- Он с гнильцой... Ну, понимаешь...

- Понимаю, - перебила я, - но почему тогда Борис решил помочь ему?

- Потому что больше никто не хочет отправиться на верную смерть в Мертвые земли, - криво улыбнулся Всеслав. - Слишком призрачен шанс выжить.

- Думаешь, этот светлый может сдать нас? - выпалила я. Тревожный звоночек, не давший мне уснуть, превратился в сирену, которая выла в моей душе оглушающе громко.

- Я не знаю, - пожал плечами некромант. - Все зависит от того, что стало причиной его побега из Пределов Жизни. Так что мы должны надеяться, что это было что-то очень плохое, такое, что не позволит ему продать нас за его свободу.

- Угу, - буркнула я, - если он там сделал то, что ему не смогут простить, то не хотелось бы привечать такого человека среди нас. Ведь он точно не изменится.

- Вот именно, - кивнул Всеслав, вглядываясь в темноту дороги, ведущей наверх.

- Так стоило ли так рисковать? Может стоило ему отказать в приюте? Зачем Борис решил принять его? А вы зачем поддержали его идею?

- Потому что среди светлых больше нет желающих рискнуть своей жизнью, - пожал плечами Всеслав. - А чтобы они появились, нам нужно доказать им, что светлые прекрасно могут жить в Мертвых землях.

Я промолчала. Мне все равно не нравилось, что в нашей общине появится нехороший человек.

- Все не так просто, Ася, - произнес Всеслав задумчиво. Он явно думал о том же, о чем и я, и именно потому казалось, будто бы некромант отвечает на мои мысли. - Я не уверен, но после Бури мне кажется, мы недооцениваем силу магии светлых в Пределах Жизни. Если прорыв темной магии из темного источника где-то там, за вторыми барьерами, позволил нам так сильно повысить наши магические способности, то способности Светлых рядом с источником светлой магии должны быть на порядок больше, чем мы привыкли думать.

Я наморщила лоб, пытаясь разобраться в хитросплетениях его слов.

- Ты хочешь сказать, что светлые скрывают свою силу там, в Пределах Жизни? Но зачем? Какой в том смысл?

- Я не знаю, - пожал плечами Всеслав. - Чем больше правды мы узнаем о магии света и тьмы, тем больше я понимаю, что ничего не понимаю...

- Угу, - буркнула я. - Допустим, ты прав. Но при чем тут этот светлый? Думаешь, он нарочно идет к нам, чтобы навредить?

- Навредить? Нет, - покачал головой мой собеседник, - навредить у него не получится, нас слишком много. А вот стучать светлым о том, что происходит здесь, вполне. Но я не могу понять, зачем это Светлейшему...

- Светлейшему? - я встревожилась не на шутку. Если Всеслав прав, то мы все очень сильно рисковали погибнуть в ближайшем будущем. А кто-то прямо сейчас. - Думаешь, он сделал это, чтобы выманить Бориса в Пределы Жизни?!

- Вряд ли. Прости, Ася, но Борис, несмотря на свой титул, всего лишь один из нас. Даже если с ним что-то случится, уже ничего не изменится. Мы продолжим его дело. Я бы подумал, что они хотят уничтожить нас всех, но для этого вовсе не обязательно отправлять сюда шпиона. Можно просто объявить нас нежитью, и приказать некромантам убить.

Слова Всеслава звучали логично. Но только по отдельности. Все вместе факты никак не укладывались в стройную картину.

- Но тогда я, вообще, ничего не понимаю, - произнесла я задумчиво.

- Вот и я тоже, - кивнул Всеслав. - я пытался рассказать свои мысли остальным. На Совете. Но меня подняли на смех. Никто не воспринял мои опасения всерьез. Сказали, что я слишком преувеличиваю. Вижу опасность там, где ее нет.

Я кивнула. Немного помолчала. А потом спросила:

- А зачем ты рассказал все это мне?

Некромант улыбнулся.

- Не знаю, Ася, видят ли другие то, что вижу я, но ты совершенно особенная. Не такая, как мы все. И твои взгляды гораздо шире, что ли, чем у каждого из нас. Ты видишь то, что мы не замечаем, просто потому что привыкли смотреть на какое-то явление под другим углом. Но в то же время ты иногда удивляешься таким обыденным вещам, что появляется ощущение, будто бы твой дядя всю жизнь держал тебя за закрытыми дверями.