Манглабит Варанги (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич - Страница 17

В этот раз Роман ответил твердо, понимая, что обратного пути нет:

— Я сделаю все, чтобы выжить — и позаботиться о дитя.

Глава 7

…- Шире шаг! Не отстаем!

Поторопив чуть замедлившихся ратников, уже сопревших, и основательно уставших от тяжести брони и шеломов, Роман настороженно осмотрелся по сторонам. Мощеная, еще старая римская дорога, по которой следует обоз, пролегает промеж невысоких холмов, ныне поросших буйной зеленью… Раннее тепло пришло в Вифинию еще в марте, пробудив деревья от зимней спячки — а ближе к апрелю их кроны покрылись зеленой шапкой, сделав вершины холмов совершенно непроглядными.

Буйство зеленых красок, конечно, радует глаз. Вот только Роман, уже воевавший в этой азиатской местности, знает, как близко может подобраться к дороге легкая сельджукская конница, скрытая лесом на вершине холмов! Да, в его временном изгнании из гвардии есть и свои плюсы… И в отличие от Харальда, манглабита урманской сотни варанги, Самсон совершенно не полагается на жмущихся к дороге печенежских стрелков, также отправленных в сопровождение обоза. В конце концов, что печенеги, что турки-сельджуки относятся к одному тюркскому народу, с той лишь разницей, что последние приняли ислам — а присягнувшие базилевсу после Левуниона «скифы» остались в язычестве…

Вот и топают русичи под жарким уже в начале мая солнцем Вифинии, потея в стеганках и чешуйчатой броне. Хорошо хоть, манглабит выбил четыре повозки, по две на каждую полусотню. Они следуют парами за каждым из отрядов славянской варанги, первый из которых ведет сын Добромила, второй — силач Микула. И для удобства русичей на одной из повозок сложены щиты ратников полусотни, а на другой их оружие — включая и стрелковое…

Конечно, людям тяжело — да и сам манглабит уже изнывает от жары, хоть и не подает вида. Но еще сложнее сохранять каменное лицо и не реагировать на язвительные насмешки следующих налегке урман, разбредшихся едва ли не по всей обозной колонне! Но что поделать — Роман не имеет никакой власти над Харальдом, а викинги последнего еще не сталкивались с сарацинами…

И потому, когда впереди показался узкий мост через петляющую речку — а на опушку подступившего к дороге леса вдруг высыпали конные туркменские лучники, манглабит урман лишь грязно выругался! Да поспешно затрубил в рог, пытаясь собрать вокруг себя свою сотню…

В то время как обреченно вздохнувший Роман — он до последнего надеялся, что обойдется! — громогласно закричал:

— К оружию! И сразу в строй!!!

Хорошо хоть, сельджуки подступили лишь с правой руки — атакуй они с двух сторон, пришлось бы совсем туго… Русичи бодро побежали к телегам, разбирать щиты, сулицы и соленарии — полсотни которых Самсон сумел выбить из городских арсеналов незадолго до похода! Во многом, благодаря своей высокой покровительнице… Более того, оживившимся ратникам словно предал сил тот факт, что все их мучения как на марше, так и во время обязательных тренировок с самострелами, проводимых на каждой стояке, были не зря. Очевидно, их манглабит оказался куда как умнее и дальновиднее того же Харальда!

Вот только если сарацин будет больше двух-трех сотен, мертвым русичам правота их сотника уже ничем не поможет…

Как и ожидал Роман, боевое охранение из числа печенегов практически сразу рвануло в стороны — «скифы» выпустили лишь по паре стрел для вида, после чего бежали, не собираясь умирать за харчи крестоносцев! Ну и естественно, сельджуки, среди которых не нашлось ни одного павшего, или даже раненого печенежской стрелой (разве что только случайно!), не бросились за дальней родней в погоню…

Нет, они ринулись на обоз, разя возниц и урман стрелами! Полетела «оперенная смерть» и в русичей — но ратника Самсона, прикрывшись щитами, уже принялись строить оборонительную формацию.

— Харальд! Харальд, тупая твоя башка!!! Прикажи своим сцепить телеги в круг, и спрячьтесь в нем с возницами — покуда мы задержим сарацин!

Кажется, второй манглабит все же услышал рев дико раздраженного прошлыми подколками Романа — а может, кто из урман воспринял слова сотника русичей, как приказ. Так или иначе, гвардейцы второй сотни начали спешно строить кольцо из телег — теряя от турецких стрел все больше воинов, не успевших облачиться в броню… В то время как обе полусотни Романа, пройдя десятка полтора шагов навстречу врагу, замерли двумя «ежами» на пути сарацин.

…Сын Добромила сумел выбить не только соленарии, целиться из которых заметно проще, и обучаться стрельбе в целом легче. Но также он сумел заменить и щиты своих варангов на более продолговатые и крупные, треугольной формы. Пусть это и не ростовой каплевидный скутум, но если встанешь на одно колено, то прикрывает, считай, уже целиком… И первый ряд его ратников, воткнув острые концы своих щитов в землю, выстроили стену, приготовив сулицы для броска. В то время как воины второй шеренги, положив самострелы на плечи соратников, уже изготовились к стрельбе с упора — подпустив сарацинов ближе, чем на сотню шагов!

Сам Роман также вооружился арбалетом. Поплотнее утопив приклад соленария в плечо, он выбрал в качестве цели тюркского всадника, на мгновение замершего на месте — и что-то повелительно закричавшего своим. Внешне этот всадник ничем не отличается от прочих сарацин, но по повадкам держится, как командир… Русич, постигающий ратное искусство боя из самострелов наравне с прочими воями, уже довольно сноровисто совместил взглядом плоскость болта и выемку «зацепного ореха» (на ум пришло название «целик») с животом врага. После чего утопил в ложе спусковую скобу… И мгновением спустя, донельзя обрадовавшись успешному выстрелу — турка буквально вынесло из седла! — манглабит закричал:

— Бей!!!

Загудели тетивы множества соленариев, отправив в сельджуков десятки болтов! И первым же залпом русичи сразили не менее трех дюжин турков — правда, из четырех сотен атакующих… Но также гвардейцы свалили и около двух десятков лошадей — рухнувших на землю вместе со всадниками! Таким образом, на своем участке русичи одним залпом погасили наступательный порыв врага…

Но вскоре множество сарацин доскакали до обоза, принявшись рубить беззащитных возниц в голове и хвосте колонны. А заодно расстреливать и пытающихся драться с ними урман, на свою беду оторвавшихся от соратников…

— В круг!!! Перезаряжай самострелы!

По команде Самсона ратники первой шеренги распрямились и быстро перестроились так, чтобы встать спиной к спине. При этом русичи вскинули щиты над головами — прикрыв ими не только верхнюю часть туловища, но и соратников-стрелков… В то время как последние, обернувшись спиной к противнику, принялись быстро взводить тугие тетивы соленариев обеими руками, для устойчивости вставив ногу в стремя арбалета. При этом вои второй шеренги закинули щиты себе за спину, используя плечевой ремень — довольно удачно закрывшись от турецких стрел во время перезарядки самострелов!

К слову, не раз отработанное на привалах, оборонительное построение щитоносцев и стрелков также пришло на ум Роману, словно само собой — будто ранее он уже где-то его видел…

И сейчас оно выручило его варангов от ответного залпа туркмен, обходящих отряды русичей с флангов! Застучали пущенные издалека стрелы по доскам щитов, иногда находя бреши в защите… Но поразить защищенных шеломами, чешуйчатой лорикой, наручами и поножами гвардейцев им не удалось. Кажется, во всей первой полусотне сарацинские стрелы лишь легко ранили двух ратников, покуда арбалетчики спешно перезаряжали соленарии…

— Первый ряд — на колено! Второй — целься по лошадям, перед грудью… Бей!!!

И вновь загудели тетивы арбалетов — отправляя в полет убойные болты! Но в этот раз враг обошел «ежа» с крыльев, и русичам пришлось стрелять по скачущим всадникам. А потому Роман приказал разить более крупные цели, коими и являются кони сельджуков — дав ратникам также и требуемое упреждение… Но даже с ним вои отстрелялись заметно хуже –свалив чуть более дюжины туркменских скакунов.