Вечные каникулы (ЛП) - Эндрюс Скотт Киган - Страница 53

На сцене высотой в человеческий рост громоздилась гора извивающихся и дёргающихся тел Кровавых Охотников; мёртвых, умирающих и раненых. И я, висящий кверху ногами, тихо раскачивающийся над всей этой бойней, кровью и разбросанными внутренностями, и истерично хохочущий.

Матрона была в шоке от произошедшего, но быстро взяла в себя под контроль с уверенным деловитым спокойствием. Она отделила самых юных мальчиков и девочек, и отправила их собирать оружие с поля боя. Мужчины и мальчики постарше отправились растаскивать Кровавых Охотников со сцены и раскладывать их по трём группам: мёртвые, смертельно раненые и те, кого ещё, вероятно, можно было спасти. Сортировкой руководила Матрона.

Между нею и Роулсом произошёл краткий спор, поскольку Роулс настаивал на том, чтобы всем им прострелили головы. Матрона ничего такого и слышать не желала. Роулс удивил меня тем, что признал её авторитет.

После того, как меня срезали, я сел в дальнем углу зала и перевязал раны, всё ещё не веря, что до сих пор жив. Вскоре ко мне подошла Матрона, села рядом и положила ладонь мне на колено.

— Ты в порядке? — спросила она. Отвечать мне требовалось. — Нет, конечно же, нет. Прости. Дурацкий вопрос.

Я улыбнулся, давая понять, что не возражаю, и она поморщилась.

— Ого, — выдохнула она, когда подалась вперёд, открыла мне рот и увидела отсутствие переднего зуба. Он раскололся на две части, оставив торчать острый обломок, который я постоянно трогал языком.

— Болит, наверное, жутко.

— Пока нет, — прошепелявил я. — Твоя наркота пока действует. Но я не буду против ещё одной дозы, когда ты будешь дёргать корень.

— Без проблем. Сиди спокойно. — Она ухватила меня за сломанный нос и резким движением поставила его на место, отчего я вскрикнул. — Нужно будет зафиксировать. Не уверена, что поставила его правильно.

— Отлично. — Я рассмеялся. — Я хромой, шепелявый, щербатый, резаный и со сломанным носом. Какая прелесть.

Она коснулась ладонью моей щеки.

— Ой, ну даже не знаю.

Она улыбнулась мне дерзкой девчачьей улыбкой, которая вызвала у меня ряд весьма интересных мыслей. Я покраснел.

— Девочки все в порядке? — спросил я, меняя тему.

Она кивнула.

— Свою часть сделки Дэвид выполнил. Их никто не тронул. Это не значит, что им понравилось так долго сидеть в обозе. — Она оглядела самодельный морг перед собой. — Я надеялась, им не придётся стрелять; я думала, что они просто станут угрозой, которой окажется достаточно, чтобы разоружить Кровавых Охотников. Похоже, нынче всем приходится кого-нибудь убивать.

Я посмотрел на неё, и внезапно, осознал, где именно всё пошло не так, много месяцев назад.

— Это должна была быть ты, — сказал я ей.

— Что?

— Руководить. Это должна была быть ты, не Бейтс.

— Что за чушь. — Она усмехнулась.

— Сама подумай. Каждый раз, когда что-то шло не так, именно ты всё исправляла. Ты выступила против той женщины на дороге; выступила против Бейтса и Мака, когда убили Хаммонда. Пока я строил заговоры, притворялся тем, кем я не являюсь, ты всегда оставалась честной. Все эти уроки лидерства, что преподавал мне Мак, я их не понимал — можно быть настоящим лидером только в том случае, если будешь отстаивать то, во что веришь, и тогда тебя будут слушаться. Я таким никогда не был. А ты всегда была. Это должна была быть ты, Джейн. Не Бейтс, не Мак, не я. Ты. Тогда, может быть, ничего этого не случилось бы.

— Ой, не пизди, Девять Жизней, — раздался голос со сцены.

Это был Мак, вытащенный со дна кучи трупов. Он был весь в порезах и синяках, но сквозь толпу в него не попала ни одна пуля. Он лежал, скрючившись, в центре толпы линчевателей.

— Последнее, что нам сейчас нужно, так это блядская мораль, да? Прекращай уже.

Двое мальчиков из тех, кто отсортировывал трупы, встали по обе стороны от него. Я встал и пошёл к нему через весь зал, обходя мёртвых и раненых.

— Что нужно сделать, чтобы тебя убить, а? — скептически поинтересовался я. — В смысле, я в тебя стрелял, я тебя взрывал, в тебя только что стреляли и избили. Что, блядь, нужно сделать, чтобы от тебя избавиться?

— Как и тебя, Девять Жизней, — ответил Мак и хмыкнул.

Я подошёл к сцене, склонился над ней, опёрся на рампу и взглянул на него. Я хмыкнул и покачал головой. Я не мог понять почему, но я был, практически, рад его видеть.

— Убийство Дэвида не самое разумное твоё решение, не так ли?

Он пожал плечами, затем проковылял к центру сцены и сел, свесив ноги рядом со мной.

— Здраво. — Он хмыкнул. — Сам лично вырвал поражение из лап победы, не так ли?

— Вроде того, да. Ты осознаёшь, что безумен. Правда, настоящий психопат.

— Возможно, — ответил он. Он помолчал и добавил: — Это общество виновато.

Я не смог с собой совладать, я рассмеялся. Секунду спустя он присоединился ко мне, и я не заметил, как мы уже обнялись, по нашим щекам текли слёзы, а тела содрогались в приступах жуткого хохота. Когда мы разомкнули объятия, я наклонился и поднял брошенный «Браунинг». Я удостоверился, что он заряжен и дослал патрон в ствол.

— И всё же, — произнёс я, — сейчас я собираюсь тебя убить, Шон. Надеюсь, ты понимаешь.

Он взглянул на меня и кивнул.

— Я бы поступил точно так же, — спокойно проговорил он.

— Хочу, чтобы ты знал, это личное. Я от всей души тебя ненавижу, и хочу твоей смерти.

— Я понимаю, — сказал он.

Я отступил на шаг, поднял пистолет и прицелился ему в сердце. Я взглянул прямо ему в лицо, в единственный глаз и слегка нажал на спусковой крючок.

— Опусти оружие, Ли, — произнесла Матрона за моей спиной.

Я не пошевелил ни единым мускулом.

— Пожалуйста, Ли, опусти пистолет. Хватит уже. Не нужно тебе его убивать. Мне непросто далось собрать его обратно.

Мак смотрел мне в глаза. Его лицо ничего не выражало. Он выглядел скорее заинтересованным, нежели напуганным, ему было любопытно, куда я смогу зайти. Стал ли я, наконец, тем самым хладнокровным убийцей, каким хотел видеть меня он? Ответ был положительный, и я намеревался это доказать. Я хотел его убить. Я был убеждён, что это было правильно и необходимо сделать.

Я ощутил, как Матрона коснулась моей руки.

— Опусти оружие, Ли. Всё закончилось.

Я повернул голову и посмотрел на неё. Почему-то я не заметил, но она отмыла лицо от крови. Впервые за последние несколько месяцев я видел её по-настоящему. В её глазах было столько сострадания и тепла. В животе у меня всё опустело, но я не мог понять, это от того, что спадало действие наркотиков, из-за её лица, или из-за того, что я всё равно нажму на спуск, не взирая на её слова.

— Прости, Джейн, но я теперь убийца. — Я повернулся к Маку. — Это он меня таким сделал.

Я крепче сжал ладонь перед выстрелом. Я бы и так это сделал, но Мак уже не смотрел на меня. Он смотрел мне за спину. Он улыбнулся.

— Наконец-то, — сказал он. — Хоть у кого-то есть яйца.

Первая пуля снесла ему челюсть, вырвав нижнюю часть лица. Вторая попала ему прямо между глаз. Третья и четвёртая угодили в правое плечо. Пятая ушла «в молоко», а шестая разорвала горло. Седьмая и восьмая оторвали нос и пробили оставшийся глаз. Девятая, десятая и одиннадцатая попали в грудь, разорвав сердце и лёгкие. Затем раздался боёк щёлкнул. Мак замертво опрокинулся на спину.

Грин, к тому моменту, стоявший рядом со мной, уронил дымящийся пистолет на пол и ушёл, не произнеся ни слова.

Эпилог

Помню, как я впервые встретила Ли. Ему было четырнадцать лет, а для меня это был первый день в качестве Матроны в школе Святого Марка, первый день в качестве Джейн Кроутер. Я не была уверена, что смогу привыкнуть к новой личности. Я училась на врача, а не на медсестру для толпы испорченных богатеньких разгильдяев. Я нервничала и была неуверенна в себе.

В полиции позаботились обо всех деталях, а инспектор Купер заверил меня, что прикрытие надёжное. Несколько лет вдали, в этой неизвестной маленькой школе, и я, возможно, смогу возобновить учёбу где-нибудь ещё. Там, где меня никогда не найдут.