Вечные каникулы (ЛП) - Эндрюс Скотт Киган - Страница 11

Должно быть, снайпер целился в верхнюю часть моего тела. Я не был уверен, повезло ли мне, что он попал лишь в бедро, или не повезло, что он вообще попал. Ранение в бедро, может быть болезненным, но оно не опасно — повреждены только мышцы, жизненно важные органы не задеты — но в ногах есть артерии, и если бы пуля попала туда, долго я бы не протянул, в какое бы укрытие ни забрался.

До следующей постройки я добрался неподстреленным. Я оперся спиной на стену и осмотрел ногу. Кровь шла, но не брызгала. Повезло. Я снял с брюк ремень, обмотал им ногу прямо над раной, и затянул. До сей поры боли почти не было, но стоило мне затянуть ремень, как тут же пришлось приложить усилие, чтобы подавить крик.

Я застегнул ремень и попытался подняться, используя винтовку в качестве костыля. Едва я встал, как голова тут же пошла кругом и я вновь осел наземь.

Возможно, я вырубился, не знаю.

«Дыши глубже. Сосредоточься. Найди опору».

Я захромал к главному зданию. Господи, как же болит нога. Иона откусил от неё кусок, но тогда она не болела и вполовину от того, как сейчас. Матрона будет довольна, если мне таки удастся добраться до лазарета.

Когда я преодолевал расстояние от одного дома к другому, я расслышал безошибочный хруст ветки. Кто-то приближался. Если бы я попытался вскинуть винтовку, то упал бы, поэтому я доковылял до дома, прислонился спиной к стене, и только тогда поднял оружие, ожидая появления преследователя.

Перед глазами всё начало плыть. Между двумя зданиями ковылял Грин. Одну руку он держал над головой, а другая безвольно свисала, истекая кровью. Счёт 2:0 в пользу снайпера. Однако сам снайпер решил, что я мёртв, потому что он выскочил прямо передо мной во весь рост, целясь из винтовки в спину Грину.

Мне на ум пришли две мысли. Во-первых, скорее всего, они прошли по дороге прямо перед бункером, значит, снайпер не видел никакой угрозы с той стороны, что означало, что Мак мёртв; во-вторых, мне снова представилась возможность стать убийцей.

— Стоять.

Снайпер замер, глядя прямо перед собой. Грин, наоборот, был готов из кожи выпрыгнуть.

— Я могу пристрелить тебя прямо на месте, — сказал я. — Умрёшь раньше, чем упадёшь на землю. — Ну, простите за клише, у меня голова кругом шла. — Я, правда, не хочу этого делать, но прошу поверить мне, когда я говорю, что ни на мгновение не задумаюсь, если ты сделаешь что-нибудь такое, что заставит меня нервничать. Я потерял много крови, и не уверен, что мыслю ясно, так что не нервируй меня.

У снайпера был отличный камуфляж. Его лицо и руки были покрыты черной и зеленой краской, с него, подобно паутине, свисал плащ, из которого торчали зеленые листья, ветки и стебельки папоротника. Он нёс снайперскую винтовку «L96», а также различный инвентарь, рассованный по карманам и мешочкам. На вид ему было около сорока лет. Вряд ли серьёзный вояка, скорее всего, солдат выходного дня из территориальной обороны, который всю неделю трудился счетоводом.

— Хорошо, — произнёс он, по-прежнему, не двигаясь ни на сантиметр. — Успокойся, сынок. Я понятия не имел, что стреляю в детей. Знал бы, никогда бы не выстрелил. Не надо больше стрелять, хорошо?

— Не придётся, если положишь оружие.

— Не мог, братан. Приказ — есть приказ, сам знаешь.

Я поднял винтовку, прицелился ему в голову и захромал вперёд, пока её ствол аккуратно не уткнулся ему в висок.

— Последний шанс. Бросай, или я тебя уроню.

Этот наглый ублюдок ещё думал около минуты, но потом всё же опустил оружие и позволил ему упасть на землю.

«Спасибо. Всё ещё не убийца».

Грин пошатнулся и упал на стену противоположного здания. У него была гипервентиляция и остекленелый взгляд.

— На землю, лицом вниз, руки за голову.

— Послушай, мы же можем…

— На землю!

Снайпер подчинился.

— Грин. Грин!

— Эм, да? Да? Ли? Ли. Меня подстрелили, Ли. Он подстрелил меня, Ли.

— Знаю, всё будет в порядке, ничего серьёзного. Всё будет хорошо.

— Но он меня подстрелил, Ли. В руку. В руку подстрелил. Меня подстрелили. В руку.

— У него шок. Я могу помочь, — сказал снайпер.

— Заткнись, нахуй, — рявкнул я. — Грин, тебе надо сконцентрироваться на мне. Грин. Грин. Сконцентрируйся на мне. — Он вращал глазами, но вскоре уставился на меня. — Я хочу, чтобы ты дошёл до главного здания, поднялся на самый верх и нашёл полковника. У него есть аптечка. Расскажи ему, что случилось. Но, Грин, держись позади этих домов и в главное здание заходи с чёрного хода, не выходи перед бункером, ты понял? Понял?

Тот вяло кивнул.

— Хорошо, иди. Побыстрее.

Он уковылял прочь, словно зомби из дурного ужастика.

Убедившись, что он ушёл, я переключил внимание на пленника.

— Тероборона, да?

— Это допрос? — В его голосе слышалось изумление.

Я пнул его. Плохая мысль. Раненая нога отозвалась болью. Он начал двигаться ещё до того, как я понял, что падаю. Но он был толстый и медленный, а мне везло. Я упал так, чтобы продолжать целиться в него, а когда моя спина ударилась о стену, я наклонился, но всё ещё стоял, целясь ему прямо в грудь. Он стоял на коленях, одна рука тянулась к кобуре на бедре, но он понимал, что у него ничего не получится. Он расставил руки в стороны, улыбнулся и отполз назад, пока не уткнулся спиной в противоположную стену. Я упёр винтовку в здоровое колено, палец по-прежнему на спусковом крючке.

— Не против, если я закурю?

— Ради бога.

Он медленно потянулся к плетеному карману, достал кисет и приступил к ритуалу скручивания сигареты. Закончив, он принялся меня рассматривать.

— Сколько тебе лет, сынок?

— Достаточно.

— Четырнадцать, пятнадцать? Вы тут, что, решили в солдатиков поиграть, а?

Я был не в том настроении, чтобы меня допрашивали.

— Я хочу, чтобы ты достал оружие и бросил мне. Медленно.

Он сунул сигарку в рот, прикурил, а затем легким движением швырнул мне два блестящих «Браунинга L9A1».

— Вот, патроны тоже держи. Считай это подарком. Там, откуда я пришёл, такого полно. — Он швырнул мне четыре обоймы по 13 патронов. Я рассовал пистолеты и патроны по карманам брюк. Не надо никому знать, что они у меня есть. Подстраховка.

— Это у тебя, что, старый «303-й»? Где ты его достал?

Я не ответил.

— Дай угадаю, ОКО, верно? Ты из одной из тех школ для богатеньких, где детишки играют в переодевание? Послушай, сынок, не знаю, кто отдаёт тебе приказы, но эти люди наглухо ёбнутые, если думают, что смогут штурмовать военную базу толпой подростков. Ты бы лучше спрятался где-нибудь, тёр палочки друг о друга, добывая огонь, а не шарился по округе, стреляя во взрослых.

— Может быть. Но взрослые стреляют в нас, и мне гораздо комфортнее, если я буду знать, что смогу стрелять в ответ.

Он ненадолго задумался над моими словами, и кивнул.

— Справедливо, н'верное.

— И, вообще, это у меня оружие в руках, и похоже на то, что ваш бункер разлетелся на куски, так что я бы нас не недооценивал, дружок. Мы тут не в игры играем.

Он ухмыльнулся.

— Опять же, справедливо.

— Так, что это за операция «Родина»? — спросил я.

— Именно это я бы и хотел бы знать, блядь, — раздался голос Мака.

Оружейная комната находилась в подвале главного здания, в одном конце которого стояла огромная сейфовая дверь. Снайпер и ещё двое мужчин сидели привязанные к стульям как раз напротив этой двери. У одного из пленников, захваченных в бункере, была жуткая рана на голове, а сам он находился в полубессознательном состоянии. Второй был весь покрыт кирпичной пылью, но выглядел в порядке.

Мак и сам был весь покрыт кирпичной пылью, а на лбу у него красовался большой фиолетовый синяк. Ему в голову прилетел кирпич, выброшенный в небо после взрыва, но он пришёл в себя первым и вытащил этих двоих из-под обломков.

— Бункеры — пиздец, какая крепкая вещь, короч', - пояснил он. — Пришлось заложить много взрывчатки. Мне удалось заложить заряды так, что они меня не заметили, но они засекли меня, когда я полз назад, вот и пришлось взрывать до того, как окажусь в безопасности, иначе они бы меня убили.