Обманутый муж (СИ) - Литвин Светла - Страница 33

— На, подруга, угощаем, — одна из блондинок берёт мою руку и отсыпает в ладонь мутных кристаллов.

— Под язык, — со смехом говорит другая.

Я сомневаюсь всего секунду, но вспомнив, что мне нечего терять, следую инструкциям весёлых девушек. Сладковатые кристаллы быстро растворяются под языком и мозг пьянеет, с каждой секундой мне становится лучше и я смеюсь без причины.

— Идём подруга, — смеющиеся девушки подхватывают меня под руки, и мы вместе возвращаемся на танцпол.

Как бы мне ни было это странным, но я начинаю делать то, чего не делала, кажется, уже тысячу лет. Я танцую. Громкая музыка становится глуше, но вытесняет преследующие меня мысли. Перед глазами всё плывёт, и я теряю равновесие. Падаю, больно ударившись головой перед тем, как проваливаюсь в такое долгожданное и спасительное для меня бессознательное состояние.

Мне было так хорошо от пустоты. Ни снов, ни мыслей. Только резкий запах, ударивший в нос, заставил покинуть уютное местечко. Я очнулась. Голова раскалывалась на части, во рту всё пересохло, тело ломало как при гриппе, но я не успела ещё глаза открыть, надо мной, как удар грома разразился его голос.

— Диана! Давай, приходи в себя. Ну! Дана!

Превозмогая собственное тело, с закрытыми глазами я пытаюсь сесть, но не могу. В висках вены начинают так пульсировать, что, кажется, сейчас лопнут.

Это он!

Это мой Игорь!

Открыв глаза, я плохо его вижу, он уже стоит самой двери, а я у другой стены на кушетке, всё плывёт и сесть не могу, меня что удерживает.

— Игорь, — произношу пересохшими губами.

Как же я давно не произносила это имя вслух. Почти два года.

— Ты вообще понимаешь, что ты творишь? Ты же этим всем убиваешь себя! Сначала алкоголь, теперь ещё и до наркоты скатилась?! Ты однажды сдохнешь в подворотне!

А я смеюсь про себя и с вымученной улыбкой на губах пытаюсь показать ему большой палец вверх. Не получается. Руки не слушаются. Оглядываю себя. Я привязана к кушетке ремнями, в вене стоит катетер, от которого тянется прозрачная трубочка к флакону. Капельница.

Я в больнице.

— Неплохой финал, — говорю вслух и не жду от Игоря какой-то реакции, ему все два года плевать, как я существую.

Всё понимаю, не дура ведь. Да и каждой боли есть своё обезболивающее, а у того в свою очередь свой побочный эффект. Парацетамол например печень разрушает, аспирин для желудка вреден. Алкоголь и наркотики вызывают смерть в подворотнях.

Ну бывает.

— Ляжешь в эту больницу на полный стационар. Пролечишься по полной программе. Минимум год. Получишь второй шанс, — говорит Игорь, отвернувшись в сторону.

От сказанных им слов у меня сердце готово выскочить из груди.

Что он такое говорит?

Я судорожно пытаюсь сфокусировать взгляд на его профиле и думаю уже совсем не о подворотне и своей не радужной кончине. В мыслях только одно желание, увидеть, какой же он теперь. Два года прошло. Смотрю и ничего не вижу, да и не слышу ничего кроме того, что у меня будет ещё шанс. Это алкоголь и кристаллы затуманили мой разум, а капельница ещё не помогла. И мне нужен этот шанс. Безумно нужен, иначе я погибну без Игоря. Я просто не умею без него жить.

— Я согласна! Я лягу! — часто киваю, запоздало ответив, но долго не думая, пока Игорь сам не передумал.

— Хорошо, тогда встретимся через год, — ошарашивает меня и выходит, медленно прикрыв за собой дверь.

Не чувствую боли врезающихся в руки ремней при попытке бежать за ним.

— Что?! Как? Игорь! Игорь! Не оставляй меня здесь! Не оставляй же! Прошу...— мой отчаянный крик срывается на сиплый шёпот, я не могу ничего больше произнести от нехватки кислорода.

Паника такая, что я забываю, как дышать. И нет рядом того, кто как сам кислород для меня. В глазах те самые звёздочки на чёрном фоне, даже не осознаю, что теряю сознание.

Я не знаю, сколько дней проходит после этого, в памяти они оседают редкими кадрами. Вот меня переводят в хорошую палату. Вот одну капельницу сменяют другой. Вот медсестра переворачивает мне подушку промокшую от слёз на сухую сторону. Подумав, приносит другую. Сухую с двух сторон. Думаю, что за уход за мной ей хорошо платят.

23

Спустя год лечения в клинике

За два безрадостных года жизни без Игоря мои родители много раз пытались меня привести в чувства. Я даже несколько раз лежала в подобной клинике, но всё заканчивалось моим отказом от лечения, а без согласия пациента такое невозможно. Да и успех мероприятия сомнительный.

Теперь же у меня появилась надежда. Слабенькая надежда, что мы будем с Игорем снова вместе и весь год я цеплялась за эту несчастную всеми силами. Она периодически помирала из-за отсутствия возможности общения с любимым. Звонки в клинике были разрешены, но редкие и только родителям. Я не звонила.

А сегодня в день своей выписки я очень нервничала, получая наставления своего куратора Бориса Львовича никак не могла отвести взгляд от дверей.

— Диана, ты всё поняла? — уточняет мой куратор, славный дядька, относившийся ко мне все эти триста с хвостиком дней, как родной отец.

— Да, я всё поняла Борис Львович, — мямлю я, а сама ничего не поняла.

Ничего.

— Вот ничего же ты не поняла, — вздыхает куратор, одарив меня заботливым взглядом.

— Всё поняла, — уверяю его с улыбкой. — Алкоголь не нюхать, мобилизоваться, не отвергать поддержку родных и близких.

— Ди, мне ни с кем так не было жаль расставаться как с тобой.

— Хотите, чтобы я вернулась? — смеюсь я и Борис Львович улыбается.

— Наоборот, не хочу. Сильно расстроюсь, если это произойдёт.

— Борис Львович, я вас не хочу расстраивать. Спасибо вам за всё, особенно за ваши пошлые анекдоты, — говорю с улыбкой и встаю навстречу куратору.

Крепкие объятия немного взбадривают меня и оставшиеся секунды ожидания проходят легче, чем предыдущая бессонная ночь и весь оставшийся день до выписки.

— Тебя, кстати, ждут у ворот, — неожиданно сообщает Борис Львович.

— Что? Что же вы молчали?! — возмущаюсь я, подхватывая документы и вещи.

— Знаю я вас. Попрощаться нормально не успеваете, — улыбается куратор, махнув мне рукой уже в закрывающуюся за моей спиной дверь.

Охрана выпускает меня с территории клиники, и я сразу окунаюсь в полный спектр разочарования. Встречает меня не Игорь.

Папина машина перегородила весь подъезд к воротам и он сам выходит из неё навстречу ко мне.

— Дочка, с возвращением! — меня мало трогают радость на лице папы, и я не хочу идти в его распахнутые руки, ведь он тогда не встал на мою сторону.

Поверил, что это я на том видео, снабдив едким “чего тебе не хватало?”.

— Здравствуй, папа, — всё же я обнимаю его, следуя наставлениям куратора.

Не отвергать поддержку близких.

Нда.

А так сложно это сделать.

— Ну, поехали домой, — говорит папа и в этом месте моя надежда по поводу обещанного Игорем шанса окончательно умирает.

Моё замешательство передаётся папе и он быстро подводит к машине, буквально заталкивает в салон на переднее.

Соображаю я долго. Всё ещё не верится, что свободна, хотя, как посмотреть. Внутри меня по сей день тюрьма. Одиночная камера.

— Папа, а почему меня ты встречаешь? Я не говорила тебе, что меня выписывают.

— Давай дома поговорим, не за рулём же, — отрезает папа.

— Чёрт! Вы меня развели? Игорь наврал про шанс начать всё снова? Да? — спрашиваю я, а по щекам уже катятся слёзы.

По мельком брошенному в мою сторону отчаянному взгляду папы я всё понимаю.

Всё.

— А что я должен был делать по-твоему? Смотреть, как моя дочь погибает? Ты... Диана не стоит это всё того, что ты с собой делаешь. Делала.

Мне сложно держаться, но я, сжав зубы, молчу. Считаю про себя до ста, пытаясь устаканить понимание, что никакого шанса не будет. Игорь просто помог моему отцу упечь меня в клинику, а так ему по-прежнему на меня наплевать.

— Делала. Я не буду спиваться и делать других глупостей, только пожалуйста, отвези меня ко мне. Не то настроение сейчас для встречи с мамой и Тасей.