Злобный рыцарь (СИ) - Барышева Мария Александровна - Страница 88

- Может, завтра поднять тебя попозже?.. - пробормотал он. - Да нет, нельзя прекращать тренировки... Интересно, что за хрень тебе снится, что ты и мертвому выспаться не даешь?!

Костя встал и, подойдя к окну, глянул в щель между шторами. На улице уже начало светать. Снег не шел, но небо было плотно укрыто пухлыми тучами, а воздух казался каким-то странным - то там, то здесь тянулись полосы и обрывки какого-то марева - они появлялись и тут же исчезали, уносясь куда-то. Казалось, перед окном полощутся, пролетая, длинные целлофановые ленты. Туман, что ли такой? Откуда туман снежной зимой?

Аня не дала ему в полной мере рассмотреть эту природную аномалию - подхватилась с кресла и побежала в спальню. Костя, вовремя заметив это, развернулся и быстро пошел следом, завистливо глянув на Гордея, который, в отличие от него, от перемещений Ани не зависел и мог шататься, где вздумается.

- Ну, - деловито сказал он, усаживаясь на кровать за ее спиной, - как у нас сегодня настроение?

Флинт не ответил, разглядывая себя в зеркало, но Косте это и не было нужно - он и так его чувствовал. Задумчивость, легкая усталость - и все, как обычно, щедро сдобрено хандрой. Легкие повороты головы Ани перед зеркалом как всегда казались ему нелепыми - ведь для него это зеркало отражало только интерьер комнаты, но не Анино лицо.

- А ты не отдаешь себе отчета, что сегодня утром ты впервые не поздравила себя с еще одним кошмарным днем? Может, ты забыла? А может, эти дни не такие уж кошмарные?

Она неопределенно пожала плечами, торопливыми движениями нанося на лицо тональный крем.

- Мне сказали, что тебе нужно брать на тон светлее, - Костя сгреб свои записи и пересел поближе, чтобы видеть ее лицо. - Мне вообще много чего сказали, я вот тут все записал... На самом деле я не понимаю, что все это значит, по мне так это полная галиматья, и наблюдать за этим процессом мне совсем неинтересно. Я просто прочту тебе все с самого начала. Буду читать каждое утро - может, через месяц ты что-нибудь и услышишь. Самое главное - глаза. Мне сказали, что все портит то, как ты красишь глаза... хм, ну и я тебе говорил то же самое. Сказали... - он уткнулся в бумаги, - что тебе вообще нельзя пользоваться подводкой... черт меня дери, если я знаю, что это такое! Глаза, глаза... подожди, как только я пойму, что это за слово тут... подожди, ничего не рисуй на себе. Не трогай глаза...

Костя поднял голову - его флинт озадаченно смотрел перед собой, а его пальцы скользили под нижними веками. Аня поворачивала лицо то в одну сторону, то в другую, словно пыталась то ли что-то рассмотреть, то ли что-то понять.

- Глаза-глаза... - забубнил Костя, воодушевленный замешательством своего флинта. - Подожди, ничего не делай!

- А что не так с моими глазами? - озадачено вдруг спросила Аня.

- Сейчас, - Костя придвинулся к ней вплотную, то пристально разглядывая, то переводя взгляд на записи и сравнивая их с увиденным. - Под-во-дя и снизу и сверху, ты делаешь их маленькими, а на ресницы тушь кладешь слишком толстым слоем и совершенно неправильным способом, делая их короткими, а глаза еще меньше... хм... Короче, чего ты их так замазываешь?! У тебя ведь... - он снова наклонился вперед, почти уткнувшись в своего флинта носом... - а у тебя ведь без всей этой замазки красивые глаза. Серьезно.

Ответом ему была легкая улыбка - похоже, она почувствовала это, и Костя только сейчас осознал, что впервые сказал своему флинту что-то искренне хорошее. Он произнес именно то, о чем подумал. У его флинта и впрямь были красивые глаза. Необычные, такие светлые, странные и немного раздражающие, как раздражало его пятнышко на кончике ее носа. Но безжизненные. Будь в них хоть искорка - наверное, все ее лицо смотрелось бы иначе. Но ничего - холодные озерные воды, схваченные льдом, в которых не отражается улыбка, уже исчезающая с губ.

Костя вышел в коридор, содрал разорванный домовиком пиджак и принялся сооружать новый, мрачно разглядывая себя в зеркало.

Но ты же уговорил ее бегать по утрам, Денисов. Чем эта задача с красками сложнее? Усердие и терпение - и постепенно сделаешь из нее вполне сносного флинта. Или ее эмоции тоже начали оказывать на тебя воздействие?

Закончив с пиджаком, который получился даже лучше прежнего, Костя вернулся в комнату. Аня, уже накрашенная как обычно, натягивала потертые джинсы, и Денисов, удрученно покачав головой и хлопнув своего флинта по сопротивлению воздуха в форме полупопия, пошел собирать свой арсенал. Гордей увлеченно гремел чем-то на кухне, и Костя в ответ на свой зов получил лишь громкое "ухух", что могло означать что угодно на денисовский выбор. Аня торопливо влезла в свой рыжий пуховик, и Костя, пристраивая ракетку за спину, скривился.

- Как же я ненавижу это тряпье! Что тебе точно нужно, так это нормальное пальто, которое шло бы тебе и не раздражало меня. Черт, где взять денег? Сколько ты зарабатываешь - тыщу восемьсот? Этого не хватит даже на рукав. Не понимаю, как женщины твоего достатка ухитряются одеваться и при этом не помирать с голоду?! Тыща восемьсот - это так себе вечер в хорошем ресторане вроде "Вальса".

- Его там нет! - вдруг пропела Лемешева и крутанулась перед зеркалом, раскинув руки. - Его там больше нет, этой твари там больше нет! Насколько легче теперь стало! Я молодец!

- И я! - буркнул Денисов. - Глаза накрасила неправильно!

- Отстань, злобный внутренний голос! - Аня надвинула капюшон и пошла к двери.

- Вот она, флинтовская благодарность! - подытожил Костя, обгоняя ее и первым выскакивая в подъезд, как обычно заваленный смятыми сигаретными сугробами.

Высунув голову на улицу, он первым делом оглядел асфальт перед дверью и ближайшие кусты. Один из утренних флинтов, выгуливавший истеричного живого пекинеса, еще трех не менее истеричных призрачных и злобную, похожую на воблу хранительницу, то и дело оставлял во дворе пару-тройку падалок, устраивавших засады в кустах перед домом, и только вчера Костя с трудом смотал с ног Ани очередную тварь, из-за которой его флинт чуть не растянул себе лодыжку. В какой-то мере хранителей глазливых флинтов можно было пожалеть - их не больно-то жаловали, и большей частью они были изгоями в разношерстном хранительском сообществе. Их не били, потому что это было опасно, но с ними и не общались, и хранители порождающих были обречены на работу в одиночестве, что, разумеется, не улучшало ни их характера, ни их настроения.

Но сегодня падалок перед подъездом не было - только двое мусорщиков, деловито выметающих со двора остатки минувших суток, дворник-флинт, с грохотом катящий тележку со своим хранителем в сторону дороги, да трусящая за ним огромная дворняжья стая, наполовину состоявшая из призрачных псов. Костя опустил уже занесенную было скалку и недоуменно огляделся.

Воздух вокруг него все так же был наполнен этими странными извивающимися лентами марева, отчего зимний двор выглядел сюрреалистически нарядно. Ленты то лениво плыли мимо Денисова, то уносились прочь на огромной скорости, извиваясь, меняли направление, метались туда-сюда, истончались и пропадали с глаз. Если из окна они походили на целлофановые полотнища, то теперь Косте они больше казались похожими на воду, словно в воздухе, вопреки всем законами природы, протекало множество речушек.