Злобный рыцарь (СИ) - Барышева Мария Александровна - Страница 51

Костя недоверчиво оглянулся на Людку, которая рассматривала журнал вместе со своим флинтом. Хрупкая, тонконогая, большеглазая, она сидела на плече Вики, словно диковинная бескрылая стрекоза. Да ладно! Но потом он вспомнил недавнюю драку с Русланом, этим пухлым увальнем, который чуть не придушил его на полу магазина, и поджал губы. Мысль о том, что теперь девчонке или толстому болвану по силам укокошить его, Костю Денисова, в любой момент показалась ему невероятно оскорбительной. Он снова посмотрел на Аню, сейчас ощущая почти такую же бессмысленную злость, как в тот вечер, когда она ударилась о его машину, и Лемешева, словно почуяв эту злость, съежилась над своей васильковой чашечкой, вновь превращаясь во что-то бесформенное. Костя заметил, что ее перевязанная рука подрагивает на столешнице, и раздраженно отвернулся.

- Не место здесь твоему флинту, - негромко сказал Гриша, заметив его взгляд. - Я сколько смотрю, слушаю - не вписывается она сюда. Книжная вся такая, не приспособленная, от мата аж глаза таращит. Не выживают такие в одиночку, а тут ее скоро либо съедят, либо просто выкинут. Может, сделаешь чего? Вальке было все равно, да и Нинке, и Семе тоже. Никому не нравилась, а чего - девка как девка, разве что запущенная.

Костя пропустил мимо ушей все, кроме предпоследней фразы, тут же вспомнились негодующие крики Руслана, которые обрели смысл только сейчас, и он вскинул голову:

- Погоди-погоди! Валька, Нинка, Семен Антонович?! Это что же - все ее хранители? А ты знаешь ее только два месяца?! Хочешь сказать, что за два месяца у нее ухлопали трех хранителей?!

Ответить Гриша не успел - позади раздался громкий голос Галины, по сравнению с которым скрип и полусотни несмазанных дверных петель показался бы волшебной симфонией.

- Выходят! Они выходят!

- Блин! - Гриша вскочил, одновременно пихнув Костю так, что тот чуть не кувыркнулся с крыльца. - Ленкин флинт сюда идет!

За весь день Костя не видел в руках хранителя товароведа ничего, кроме сигарет, и уже решил было, что Гриша либо убежденный пацифист, либо ему не повезло обзавестись оружием, но в руках хранителя внезапно оказалась длинная палка, некогда, вероятно, бывшая составляющей то ли турника, то ли шведской стенки. К концу палки был накрепко примотан острый обломок пластиковой трубы, и Костя, впервые увидевший в новом мире пластмассовый предмет, оценил арсенал коллеги, не сдержавши, впрочем, смешка. Еще один смешок вызвала у него детская хоккейная клюшка, которой вооружилась Людка. Клюшка красно-зеленого цвета выглядела довольно неряшливо из-за множества испещрявших ее чертвоточин, но они не были похожи на повреждения, полученные в бою. Скорее всего, они означали, что в том мире клюшка сгорела не полностью.

Все хранители в мгновение ока разбежались по своим флинтам, и Костя поспешил последовать их примеру, по пути споткнувшись о нескольких кроликов, которые торопливо перемещались в сторону своей хозяйки. Он встал рядом с разделочным столом, за которым флинты с раздражающей безмятежностью попивали кофе, и уставился на коридорный проем, из которого долетало приближающееся шарканье чьих-то ног.

ширх-ширх... ширх-ширх...

Костя выхватил из-за носка отвоеванный у Руслана обломок и изготовился, сжав в правой руке скалку и одернув свой балахон. Ему было очень сильно не по себе. С его места рукав второго коридорчика был не виден вовсе, и Денисов чуть передвинулся, но в поле зрения появился только дверной косяк. Господи, что ж сейчас из того коридорчика выйдет? После падалок, гнусников и дорожников он ожидал нечто вовсе уж кошмарное, огромное, клыкастое и многоногое. Смертное проклятие, как никак, не какая-то там мрачняга! И выглядеть будет соответственно.

ширх-ширх... шлеп-шлеп

Вот идет ужасный морт!

Костя передернул плечами - теперь уже и от нетерпения, ибо идущий, судя по замедлившемуся шарканью, сильно сбавил в темпе. Отчего-то Денисову представилось, что теперь безвестный Кирилл перемещается по коридору на четвереньках. К шарканью и шлепкам добавился невероятно унылый звук - словно кто-то без остановки тянул носом мелодию из двух нот. Лицо стоявшей рядом Галины сделалось по-детски жалобным - казалось, матерой хранительнице отчаянно хочется запрыгнуть в кровать и с головой замотаться в одеяло. Бесчисленные кролики, тревожно подергивая ушами, жались к ее ногам.

ширх-ширх

- Елки, - не выдержал Костя, - нельзя ли побыстрее?!

Хранители дружно зашикали на него, и в эту секунду из коридора в дверной проем выступила тщедушная фигурка, по габаритам совершенно не тянувшая на понятие "охранник". Хилый мужичок лет пятидесяти, с всклокоченными со сна волосами и туповатым выражением лица, тискающий в пальцах сигаретную пачку. Мужичок внимания совершенно не заслуживал, но вот то, что шло рядом с ним, вернее, плыло, не касаясь пола пальцами босых ног, превзошло все денисовские ожидания.

Морт не был ни многоног, ни огромен, ростом он не превосходил мужичка, и был в такой же степени пугающ, как и хорош собой - настолько, насколько может быть хороша гибкая юная особа, состоящая из сплошного невесомого мрака, в котором удивительным образом не терялись тонкие изящные черты прекрасного лица. Особа обнимала Кирилла обеими руками, повиснув на нем, словно самая обыкновенная подгулявшая девчонка, ее длинные волосы рассыпались по его спине, закрыв охранника почти до колен, точно плащ, пальцы левой руки ласково поглаживали щетинистую щеку. Повернув голову, морт преданно заглядывал Кириллу в глаза, издавая тот самый унылый двухнотный звук, не размыкая губ. Позади, шагах в трех, медленно шла Лена все с тем же отрешенным видом.

- О! - изумленно сказал Костя, разглядывая морта не без восхищения. - Баба!

Морт плавно повернул голову, и на него уставились жуткие молочно-белые глаза, в которых почти сразу же протекла угольная чернота. Стоявшая рядом с Костей Галина панически зашипела:

- Заткнись!

Черная особа, распахнув рот, упреждающе рыкнула на Денисова, отчего тот невольно дернулся назад. Очарование прекрасным лицом тут же пропало - обнажившиеся зубы морта, грязно-желтые, длинные, изогнутые - напрочь разрушили всю пугающе-волшебную красоту. Тонкая рука на мгновение воспарила с плеча охранника, и изящный палец погрозил Косте - денисовский комментарий морту явно пришелся не по вкусу.

- Малютке не помешал бы хороший дантист, - шепотом сказал Костя самому себе, и теперь уже все хранители отреагировали испуганным шипением:

- Да заткнись же ты!

Вяло вышагивавшая позади Лена вдруг ожила и метнулась было к своему флинту - видимо, в отчаянной попытке сбросить отвлекшееся порождение - но морт тут же обернулся, с немыслимой гибкостью перекрутившись в талии, и растопыренные пальцы обеих рук, из кончиков которых мгновенно проросли кривые когти, вспороли воздух перед самым лицом хранительницы, едва успевшей прянуть в сторону. Морт издал утробный хихикающий звук, после чего забрался охраннику на спину, крепко обхватив ногами его бедра, и, поворачиваясь из стороны в сторону, принялся производить руками мягкие манящие движения. Косте вспомнилась кшуха, отмахивавшаяся ладонями, и ее безнадежно мрачный рыжий хранитель.