Уроки жизни - Санечкина Ольга - Страница 33

Ксения и Ангел плыли по ночной Сене на речном трамвайчике. Они сидели за столиком, пили французское вино и любовались городом с реки. Ксения сидела закутанная в мягкий кашемировый плед и старалась расслабиться. Ноги, не привыкшие к столь длительным прогулкам, гудели и давали понять своей хозяйке, что не желают больше делать ни шагу. Спина тоже старалась напомнить о том, что в обычное время не подвергается интенсивным нагрузкам. Над палубой раздавалось завораживающее пение Сальваторе Адамо. Очарование Парижа погрузило их в состояние легкой нирваны. Ангел и Ксения являлись друзьями, которые умели молчать в обществе друг друга и при этом не испытывать чувство дискомфорта. Последние полчаса они провели молча. Не смотря, на то что времени у них было катастрофически мало, Ангел умудрился показать Ксении почти все свои любимые места в Париже. В данный момент друзья проплывали мимо собора Парижской Богоматери, и Ксения вспомнила, как недавно ходила на одноименный мюзикл. Тогда ее жизнь не была столь насыщенна. А сегодня днем она стояла у собора, и после того как справилась с восхищением, могла думать только о том, что химеры и горгульи украшавшие стены собора, на самом деле существуют. Да, ее жизнь превратилась в аттракцион "комната страха". Ей все время казалось, что она едет в тележке в темном лабиринте, и на каждом повороте ее ожидает новый кошмар. Так как мысли приобретали все более мрачный оттенок, Ксения решила отвлечься беседой.

- Ан, расскажи, а про какую ночь говорила при прощании Гера. И как вообще ты с ней познакомился. - Ангел сбросил с себя дремотное состояние, отпил глоток вина и начал свой рассказ.

- Я познакомился с Герой, когда был еще пацаном и ходил в школу. Она читала нам курс лекций о любви в браке. Все школы амуров мечтают заполучить ее хотя бы на один курс. Нам тогда сказочно повезло. Таких преподавателей единицы. Ну, конечно, она не могла не заинтересоваться таким экземпляром как я. Представляешь, что это такое быть единственным в своем виде? Ко мне относились как к мутанту. Дети амуров ничем не отличаются от детей людей. И свойственная в этом нежном возрасте жестокость, в полной мере обрушилась на меня. Единственное, что меня спасало это обстановка в семье. Ко мне относились так с рождения и поэтому, придя в школу, я не столкнулся ни с чем для себя новым. Разве могли меня глубоко задеть уколы других амуров-детей, когда родные родители относились ко мне как величайшей трагедии своей жизни и ни коем образом этого не скрывали. Она тогда много занималась со мной вне общей программы. Понимая, что моя аллергия требует углубленных знаний ее предмета, она не пожалела времени и сил на мое обучение. Я был ей безумно благодарен. Гера была буквально первым существом, которое, проявив ко мне внимание, сделала что-то доброе для меня. Конечно, я боготворил ее. Когда она закончила читать свой курс и уехала, это было трагедией моей жизни. Шли годы и, естественным образом, события школьных лет стерлись из моей памяти. Пока в прошлом году, я не встретил ее на треке. Я в тот день выиграл серьезные гонки. Победы никогда особо не приносили мне радости, как и не огорчали проигрыши. Я скрывался в машине от окружавшей меня суеты. Вдруг дверь пассажирского сиденья открылась и в машину села женщина. Я привык, что фанатки достают меня, но все знали железное правило - садится ко мне в машину нельзя. Она сидела ко мне в профиль такая совершенная, что у меня перехватило дыхание. А потом она повернулась, улыбнулась своей божественной улыбкой и спросила "Ну, что Ангел, готов зажечь не по детски?" Это была сумасшедшая ночь. Мы гоняли по МКАДу как ненормальные. Я по треку так никогда не ездил. А когда нагонялись, отправились в ночной клуб, где отрывались до утра, с употреблением спиртных напитков и плясками на барной стойке. Утром перед отлетом Гера мне призналась, что никогда в жизни не напивалась до такой степени, чтобы танцевать стриптиз на барной стойке. Надо признать, что в моей жизни были эпизоды и похлеще, но эта ночь действительно была какой-то отчаянно веселой. Вот такая история. Ну, а теперь, когда я рассказал тебе о своей влюбленности в учительницу, может расскажешь о своем таинственном любовнике? А то я уже голову сломал пытаясь его вычислить.

- Извини, Ан, но он пожелал остаться неизвестным. Мой, как ты его назвал любовник, не желает, чтобы его имя связывали с моим. - Ксения сама не знала почему не хочет рассказать об этом даже Ангелу. - К тому же, похоже, мы расстались.

- Извини, не хотел задеть болезненную тему.

- А она не болезненная. Инициатором расставания была я. А как известно кто предлагает расстаться, тому легче.

- Знаешь, я никогда не смогу тебя понять. Порой мне кажется, что ты для меня вся как на ладони. Ты такая нежная, ранимая. Ты будто хрупкий цветок, который растет очень близко к земле, и каждый может его случайно растоптать. И в ту же секунду ты превращаешься в чугунное ядро.

- Спасибо, что не ведро.

- Не обижайся, но ведь ты сама понимаешь, что это так. Вот никогда не подумал бы, что ты можешь первая прервать отношения. А ты опять меня удивила.

- Наверное, это были не те отношения, из-за которых стоило переживать. И, давай оставим эту тему, а то я сейчас тоже начну тебя расспрашивать о твоих девушках.

- Да, рассказывать то, собственно, не о чем. Никаких серьезных отношений я не завязываю, а девочки-однодневки не откладываются в памяти.

- Как быстро ты стал прожженным циником в этом вопросе.

- Я всегда был страшно избалован женским вниманием. Они летели на мою внешность как мухи на мед. И то, что это не заканчивалась сексом, эмоционально выматывало меня. Наверное, должно пройти какое-то время, прежде чем я стану относится к этому более разумно, что ли. Тем более, что влюбляться мне все равно нельзя. По моему, ты замерзла.

- Есть немного, на реке всегда прохладно, а ночью особенно. Не возражаешь, если заберусь к тебе на ручки?

- С чего бы это? Я уже сбился со счета, сколько раз ты сидела у меня на коленках.