Притяжение, будь рядом, когда я умру (СИ) - Мальцева Виктория Валентиновна - Страница 61

Это был самый первый раз в его жизни, когда спорт никак и ничем не помогал, какой бы ни была нагрузка. Поэтому он вовсе перестал себя нагружать.

Мэтт опустошал один бокал за другим. Наверное, ещё никогда ему не хотелось так сильно поменяться со своим сыном местами.

Всё у них с Ивой могло бы быть.

Нет, не так: у них с Ивой было бы абсолютно всё, и дом, и счастье, и дети. Лет в двадцать пять, скорее всего, родился бы их первенец, а к этому времени детей было бы уже трое – даже если у Ивы и были другие желания, он нашёл бы способ убедить её, уговорить. Ведь слова «я хочу от тебя ребёнка» работают в обоих направлениях: в определённом возрасте это самый мощный афродизиак и для мужчины, и для женщины; и конечно, именно эти слова – самое искреннее и самое честное признание в любви.

Он очень явственно представил полноватую, но румяную, с блестящими от счастья глазами Иву. Она улыбалась бы гораздо чаще, чем теперь.

И всё бы у них было, дай он им хоть один шанс.

Он видел серое лицо матери с закрытыми глазами, такой он запомнил её. Она не оставила ему напутствия, какого-нибудь спасительного секрета, способного решить его самую большую проблему в жизни, но она оставила ему свою мудрость. И эта мудрость, голосом матери из глубин его самого говорила: женщина, рождённая женщиной, ею и останется, невзирая даже на то, как сильно меняла её жизнь.

Гостиную просторного семейного особняка, где ещё совсем недавно бегали дети, освещал тусклый голубой свет телевизора. Звук был выключен, потому что от любого шума у Мэтта в последнее время начинала болеть голова. Он использовал телевизор как светильник, как точку опоры для своего взгляда, как плохо работающее отвлечение от суровых дум, и как мерцающее напоминание о том, что жизнь не остановилась. Она никогда не останавливается. Даже если тебя уже нет, где-то там продолжают жить, рождаться, умирать, радоваться и страдать люди.

Ferry Corsten - Eternity

Внимание Мэтта привлекла красная лента под кадрами развалин в какой-то точке необъятной планеты. Он машинально прочёл:

Страшное землетрясение сегодня ранним утром в Турции…

Мэтт задохнулся от того, с какой силой кровь шарахнула то ли в его сердце, то ли из него прямиком к его рукам и ногам, и только в самом конце к мозгу.

Спустя ровно минуту он уже со всей дури молотил в деревянную дверь Каролины. В конце концов, дверь его взбесила, и он кулаком выбил украшающий её старинный витраж. Сколько раз в детстве, вызывая Иву на улицу, он аккуратно постукивал по цветным стёклышкам, чтобы вечно трясущаяся над своим витражом Каролина не ругала его.

Мэтт просунул руку внутрь и открыл дверь. В этот момент ему даже не пришёл на ум тот факт, что Каролина за подобное вполне способна упрятать его за решётку. Когда Мэтт столкнулся с ней на лестнице, ведущей на второй этаж, именно это намерение и было красноречиво написано на её лице.

Но Каролина не успела даже открыть рот, как Мэтт сразу обрушился на неё:

– Где она? Город? Как называется город?

Каролине явственно почудилось, что этот Мэтт способен и на убийство. Ярость её мгновенно сменилась испугом, и она жалобно простонала:

– Мэтт, дорогой, час ночи… Ты совсем с ума сошёл?

– Она в Турции? Ты новости видела?

Каролина оторопела: Мэтт не должен был знать, что Ива в Турции.

– С чего ты взял… – попробовала она опровергнуть эту вполне достоверную информацию.

– А куда ещё могла упрятать её эта ненормальная подружка? Она ведь турчанка?

Каролина кивнула, обдумывая, как и что врать ему дальше.

Мэтт лукавил, он вовсе не обладал экстраординарными способностями индукции и дедукции, но у него была сила не хуже: деньги и чувства.

Нанятый им детектив быстро выяснил не только то, куда купила билет Ива Джонсон, но и адрес родственников её подруги Луны. Однако продежурив две недели у деверей их Стамбульского дома и так и не обнаружив Иву, детектив вынужден был спросить разрешения Мэтта на то, чтобы поговорить с ними и выяснить, не знают ли они её текущий адрес. Мэтт решил, что особого смысла в этом нет: даже если и знают, не скажут, а Ива напряжётся и побежит дальше, и тогда он точно её не найдёт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мэтт всё понимал: его не хотят, он не нужен, он мешает и от него прячутся. Он всё это очень хорошо понимал, но… но его не покидало упорное чувство, что он нужен. Он очень нужен.

– В Турции ночью случились землетрясения такой магнитуды, какой там не было раньше. Многие города разрушены, по телеку говорят о тысячах погибших. Я повторяю вопрос: какой город? В каком она городе?

– Мэтт… – только и смогла произнести Каролина.

Теперь она выглядела перепуганной ещё больше, а ведь ещё даже не видела свою разбитую дверь.

– Звони. Звони прямо сейчас. Я хочу слышать её голос.

– Мэтт…

Каролина ожила, а всё потому, что у неё мелькнула мысль: Мэтт врёт, это такой хитрый ход, такая уловка, он всё выдумал и разбудил её посреди ночи, чтобы вытрясти Ивин адрес – вот же ошалевший олух.

Она стиснула зубы и направилась к телефону.

– Мэтт, – позвала Каролина, набрав 911, – если ты прямо сейчас не уберёшься, я вызову полицию, звонок уже прошёл.

После её слов из трубки донёсся голос дежурного и попросил представиться.

Мэтт накрыл лицо руками. Просто сжал его и попытался успокоиться. Его сердце колотилось в груди, как сумасшедшее, но хуже всего была бьющаяся в висках мысль о том, что он теряет время. Драгоценное время.

Он убрал от лица руки, посмотрел Каролине прямо в глаза и спокойно признался:

– Я могу не успеть взять билет. Понимаешь? Если ей нужна помощь, мы даже не сможем туда добраться. Уже несколько часов прошло… Включи телек… новостной канал – сейчас по всем только об этом и говорят.

На лице Каролины промелькнула паника. Это чувство было куда страшнее её страха перед слетевшим неизвестно от чего с катушек Мэттом. А что, если у него действительно есть веская причина?

Каролина включила телевизор. На кадрах, представших перед ней, из-под завалов вытаскивали первых спасённых. Она зажала рукой рот.

– Город? – тихо напомнил ей Мэтт. И тут же попытался поддержать не только мать, но и самого себя. – Разрушения не везде. Стамбул цел. В каком она городе, Каролина?

– Где… где все эти разрушения?

И Мэтт, неожиданно для себя назвал всё, что только раз прочёл на красной ленте:

– Хатай, Адана, Кахра… Кахраманмарас вроде так… Она же в Стамбуле, да?

Каролина смотрела на Мэтта в упор каким-то остекленевшим взглядом. Затем, как во сне, открыла телефон, нашла Ивин номер и набрала.

В ответ пошли короткие гудки. Она набрала ещё раз, включила громкую связь, и Мэтт услышал их тоже.

– Может, связь нарушена из-за разрушений в коммуникациях? – вслух попробовал ухватиться за обнадёживающую мысль Мэтт.

– Хатай, – бледными сухими губами произнесла Каролина. – Она в Хатае.

От её слов побелел как полотно и Мэтт.

– Там самые большие разрушения… Там… там самое страшное… Какого чёрта? – неожиданно взревел он. – Какого ляда она там делает? Почему не в Стамбуле?

– Один из самых красивых городов в Турции и на планете, сотни исторических памятников… – пробормотала едва живая Каролина, – так она сказала.

Мэтт схватился за голову, ему показалось земля уходит у него из-под ног, его попеременно бросало то в жар, то в холод, пока Каролина снова и снова набирала Ивин номер.

Потом он поднял голову.

Столкнувшись с ним взглядом, Каролина поняла, что такого Мэтта она никогда ещё не видела, он не просто пугал, он внушал ужас, но… она с самого его детства ощущала в нём именно это, именно такую силу, от которой мурашки по коже. И Иве сейчас эта сила нужна. Очень нужна.

Ben Lukas Boysen – Love

Когда им обоим было по десять лет, они получили от Шанель подарки. Впрочем, Рождество было одинаковым для них каждый год: утром прибегал Мэтт, и они открывали коробки, которые положила под ёлку Каролина, затем бежали к Шанель. В тот год Мэтт получил часы, которые умели показывать стороны света и географические координаты, а Ива – перочинный ножик. Шанель тогда была очень довольна собой и сказала Иве: «Это – чтобы ты могла выпутаться из любых пут», а Мэтту: «Чтобы ты всегда находил дорогу домой». Самое смешное, что годы спустя именно Ива долго не могла найти дорогу домой, прожив целых пять лет в чужом городе, а Мэтт оказался спутанным по рукам и ногам. Каролина в тот год подарила им книгу: книга была одной и той же, но каждый получил свой экземпляр лучшей в мире книги о дружбе и строгий наказ: «Обязательно прочитать!». Ива его, конечно, выполнила, а Мэтт, само собой, нет. Произведение называлось «Три товарища».