Притяжение, будь рядом, когда я умру (СИ) - Мальцева Виктория Валентиновна - Страница 44

– Ива, как сделать такие ноги? – с ноткой зависти поинтересовалась Мак.

– Бегать по утрам, – ответил за неё Мэтт. – Вам что, больше говорить не о чем, кроме как обсуждать чью-то внешность?

Ива меньше всего ожидала поддержки именно с той стороны, откуда донёсся резкий и полный злости голос. Она не удержалась и всё-таки повернулась: откуда он знает, что она бегает по утрам? Увидел в окно?

Мэтт не только видел, но и тайно сопровождал её до тех пор, пока ему не пришло письмо с ордером о не приближении. После тоже сопровождал, но ещё более тайно, чем прежде, но не из-за ордера, а из-за суда, который почему-то весь свёлся к доказыванию их с Ивой связи. Мэтту не давал покоя тот факт, что Ива выбегает с рассветом, людей в парке ещё нет, и кто-нибудь может причинить ей вред, какой-нибудь маньяк или наркоман на последней стадии разложения личности.

Лучше бы Ива не смотрела на Мэтта: никогда ещё она не видела его настолько серьезным и злым. Взгляд его был тяжелым, он словно бы смотрел на неё откуда-то из глубины, с самого дна своей души. Волосы его были зализаны назад после купания, черты лица обострились, что делало его особенно красивым, хоть и как-то по-дьявольски.

Ива знала от матери, чем именно Мэтт зарабатывал себе на жизнь львиную долю своей карьеры, но только теперь ей стало понятно, почему. Она удивилась самой себе, потому что никогда не делала акцент на этой его красоте. Он был её лучшим другом, а друзьям не обязательно быть красивыми. У Ивы вдруг мелькнула шальная мысль: а что, если бы этой красоты и вовсе не было? Как могла бы сложиться её жизнь?

Она хорошо помнила внезапно обрушившуюся на Мэтта популярность лет в одиннадцать-двенадцать, когда сам он ещё до конца её не понимал, и даже местами раздражался, зато она, Ива, понимала очень хорошо. Понимала, что теряет его, и рано или поздно настанет момент, когда Мэтт исчезнет из её жизни вовсе. Так и получилось.

А сейчас он смотрит на неё, и во взгляде болезненность и какая-то немая, но отчаянная просьба. О чём он просит, Иве было невдомёк, да и разбираться не хотелось. Она буквально заставила себя отвернуться и снова посмотрела на Амира.

У неё даже сердце забилось чаще, и кровь прилила к щекам: Амир был ничуть не хуже утверждённой модели, а может, даже и лучше, просто Ива была слишком хорошо воспитана, чтобы сравнивать. Но женщина в ней заметила и широкие плечи, и аккуратную поросль на груди, выдающую мужчину горячего и требовательного.

Взгляд Амира казался Иве чёрным бархатом – мягким, обволакивающим, дарующим ощущение комфорта высшего класса. Амир словно баловал её своими глазами, щедро дарил то, чего никогда не давали другие – признание и превозношение её женственности. Это была классическая формула перетекания энергии из одного состояния в другое: естественное влечение и восхищение мужчины порождали яркое и благоухающее цветение женщины. Иве впервые захотелось быть не просто красивой, а особенной, позволить себе показаться людям, не бояться и не закрываться от них, а признать, что она уникальна, как уникален любой человек.

Она улыбнулась – просто не смогла сдержаться. Точнее, женщина в ней настойчиво подала голос: «Хватит уже меня вымораживать! Я хочу на волю! Я хочу любви, мужского внимания, интимной близости, в конце концов!». И Ива как-то интуитивно, следуя скорее памяти предков, заложенной в генах, позволила ей говорить не только с самой собой, но и с окружающим миром.

– Чего расселись в дамском тазике, придурки? Кто-нибудь поможет развести огонь в барбекю? – рявкнул кто-то голосом Мэтта и с шумом вылез из воды.

На лице Амира в начале мелькнуло огорчение, но его быстро догнала ирония.

– Да без проблем, брат, подержим для тебя мешочек с углями, да, Бен?

– Не вопрос, – послушно отозвался тот, уже пробираясь к поручням.

– Мэтт, подожди! – неожиданно попросила Maк. – Можешь со мной сфотографироваться? Хочу проверить, соберёт ли фотка с тобой тысячу лайков в моем аккаунте. Ивушка, сфоткай нас, пожалуйста!

Она протянула Иве свой телефон, выскочила из воды и, выпятив попку, встала рядом с Мэттом около перил. Ива заметила, что Мак даже пальцем не прикоснулась к нему, что было странным.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Ты хоть прижмись к нему! – посоветовала Медина. – А то на такое фото лайков тебе не собрать!

За её советом последовал всеобщий хохот, но Мак даже не шелохнулось.

Мэтт сам притянул её за талию и улыбнулся в камеру, правда улыбочка у него вышла зловещая.

Именно этот кадр Ива собственноручно и запечатлела. Эх, знала бы она, какие последствия будут от её фотки, никогда бы не решилась нажать на кнопочку «сделать снимок».

После девчонки фотографировались все вместе, и по двое, и по одной, с бокалами и с шампанским, и с парнями вместе, и с барбекю, и с тарелками, и в шезлонгах, и на гамаках, и в бассейне, в общем, по-всякому.

И всё это каждая из них, кроме Ивы, разумеется, опубликовала в свою социальную сеть.

У Мэтта долго трезвонил телефон, но он не обращал на него внимания. Наконец, Амир не вытерпел и предложил, как можно тише, но многие всё-таки услышали:

– Мэтт, друг, подними. Она уже семнадцатый раз звонит.

– Не хочу.

Становилось прохладно, и Ива решила воспользоваться ситуацией и одеться. Едва она вошла в свою комнату, как вслед за ней юркнула и Мак.

– Ива, он тебе нравится? – как-то расстроенно спросила та.

– Кто?

– Твой друг детства, конечно.

– С чего ты взяла?

– Не знаю. Вы так смотрели друг на друга…

– Не выдумывай! Ты же была на суде? Ничего «нет и никогда не было».

– Ну не знаю… то на суде, а это в жизни…

Глаза у Мак были потускневшие, грустные. Вскоре она ушла, а у Ивы от этого её «друг на друга» внутри словно лопнула колбочка с муравьиной кислотой. Не смертельно, но и не приятно.

К её возвращению, аромат готовящегося на открытом огне барбекю уже заполнил весь двор и даже тянулся манящим шлейфом к соседям. Само собой, каждый обладатель исправного носа уже крутился около Мэтта, ловко ворочающего щипцами куски. Мэтт уже тоже был одет в футболку – в этом они с Ивой очутились как-то на одной волне, потому что все остальные участники шумной компании до сих пор пребывали в купальниках и плавках.

– Вон тот самый красивый и румяненький мне, – ткнула пальцем Медина.

– Он уже занят, – ответил ей Мэтт.

– Кем?

– Мной.

Амир недвусмысленно хмыкнул.

– Пыжик, тут все красивенькие! Ты же знаешь, барбекю – это коронный номер нашего дорогого друга Мэтта! – хохотнул, стараясь сгладить ситуацию Бен.

Мэтт же невозмутимо положил лучший кусок на тарелку, заранее кем-то украшенную салатными листьями и овощами, остальное приготовленное мясо сгрузил в металлическую миску. Через секунду она была пустой.

– Я же говорил, – не без иронии заметил он и протянул тарелку Иве.

– Спасибо, – растерянно отозвалась та. – А ты? А Амир?

– Со следующей партии, – ответил вместо Мэтта Амир и подмигнул.

Ива всё-таки откусила, хотя мясо она практически никогда не ела. Ей просто не хотелось никого обижать, ведь барбекю, по всей видимости, было главным блюдом этого вечера.

– Ум…! – неожиданно для самой себя довольно проурчала она. – Действительно вкусно!

Мэтт от её удовольствия буквально растёкся по вымощенному плиткой полу.

Но момент счастья длился недолго: вначале в доме послышались нервные хлопки дверьми, голоса и спустя пару мгновений на террасу выбежали три девушки. Одна из них оказалась Софией.

Она быстро обвела взглядом собравшихся, грозно прищурилась и кинулась к Мэтту:

– Ты совсем что ли охренел? Притащить её, – тут она с ненавистью ткнула пальцем в Иву, – притащить в мой дом… это… это…

– Успокойся! – сразу потребовал Мэтт. – Во-первых, этот дом не…

– Сволочь! Блядская скотина! Да как же я ненавижу тебя… Гадина…

Не было ясно, кому София адресует свои оскорбления, потому что взгляд её метался от Мэтта к Иве и обратно.

Ива вначале впала в ступор, не столько от происходящего, сколько от неожиданности, но как только ей удалось прийти в себя, она отставила тарелку в сторону и хотела было рвануть в свою комнату за вещами, как обнаружила, что кто-то удерживает её за запястье. Это был Амир.