Грани морали (СИ) - Нуар Нинель - Страница 43

Они не учли одного.

Дар у Терри уже пробудился.

И сейчас он пытался до меня докричаться — как мог.

— Где все лошади? — я беспомощно огляделась.

Понеслась бы так, но понимала — за конем мне не угнаться.

Вместо ответа дознаватель пронзительно свистнул, так что уши заложило всем присутствующим. Послышался приближающийся топот и из дымовой завесы вынырнул иссиня-черный лоснящийся красавец с гладкой гривой. Он мне разом напомнил тех инста-моделей, которые с тремя детьми во время ремонта умудряются выглядеть так, что их можно прямо так на обложку журнала.

За вожаком скакали две бодрые гнедые кобылки. Одна слегка прихрамывала, оставляя кровавые следы. Бедолаге повезло меньше всех.

— Поедем урезанным составом, — недолго думая решил принц.

Запрыгнул на здоровую лошадь — без седла, ничего себе! — и протянул мне руку.

— Удержишься?

— Естественно! — заявила я с уверенностью, которой не ощущала, и внезапно оказалась позади него, на крупе.

Коняга попалась жирненькая, так что если бы не приобретенные за эти годы гибкость и растяжка, заработала бы я себе травму. А так ничего, приноровилась, ухватилась за Элайджа, тесно прижавшись и вцепившись в его пояс для надежности.

Бледноватый Уинтроп упрямо влез в седло и последовал за нами. Видно было, что его мутит, но сдаваться и отлеживаться он не собирался. Я ощутила долю признательности, но тут же от нее избавилась — если бы они не притащились, ничего бы этого не было.

— Ты давно не выезжал из дворца? — спросила я принца, когда приноровилась к скачке и поверила, что не прикушу себе язык невзначай.

— Очень, — признался Элайдж. — Ни желания, ни возможности не было. Отец загрузил меня делами по горло — ему уже тяжело управляться со всем, вот я и разгребаю. Но раз в месяц все-таки выбираюсь — то одно, то другое…

— Вполне возможно, что засаду готовили на тебя, — предположила я. — В карету подложить устройство не успели, последовали за вами, чтобы подбросить при остановке, а тут вы так удачно к нам заехали!

— Ну прости! — огрызнулся муж. — Поверь, если бы мы заметили слежку, точно не привели бы за собой.

— В том-то и проблема, что не заметили! — прорычала я.

— Если покушение готовилось на его высочество, почему не осуществили его раньше? — слабо подал голос Уинтроп.

Ответить я не успела.

Мы едва сумели затормозить, чтобы избежать рокового столкновения. Тяжело дышащий мужчина в плаще с низко надвинутым капюшоном стоял посреди пыльного тракта, зажав под мышкой Терри. Вроде и не закрывается ребенком, но и не прицелиться.

Мало ли какой у него еще артефакт есть.

Кони всхрапнули, недовольные неожиданной остановкой после бурной скачки. Оглушительно в царящей на проселочной дороге тишине.

— Щенка своего забрать хочешь? — оскалился бандит, но смотрел он при этом не на меня. На Элайджа. Похоже, в курсе, чей Терри сын. И в отличие от общества, в моей морали не сомневается. — Снимай защиту тогда!

— Не вздумайте, ваше высочество! — поспешно вмешался Уинтроп. — Он хочет вас убить, это ясно как день!

— Думаешь, самый умный? — хмыкнул бандит, дернул щекой — капюшон ему явно мешал, закрывая обзор.

Я слушала их перепалку краем уха.

Не видела ничего, кроме моего малыша. Он не плакал, серьезно смотрел прямо на меня, почти как в тот день, когда появился на свет.

Едва заметно, прикрыв глаза, я кивнула.

Терренс расцвел — ура, мама разрешила, наконец-то! — и ужом вывернувшись из рук наемника, канул в землю.

Буквально.

Недавно выученный им трюк — небольшая лакуна в толще почвы, в которой он как раз помещался, скрючившись в позе зародыша. Обычно он так прятался от меня в саду, а я каждый раз чуть не получала инфаркт, разыскивая мелкого хулигана под взрытыми, будто кротами, холмиками. Последний раз я искала его так долго, что он едва не потерял сознание, после чего категорически запретила подобные трюки.

Вот, пришлось разрешить. Временно!

Уинтроп не сплоховал — тут же атаковал воздушным лассо, которое растворилось, стоило ему коснуться одежды бандита.

— Дилетанты! — обидно заржал гад и демонстративно развернулся к нам спиной.

Нырять и откапывать ребенка он, к счастью, не собирался. Видно, что на нем надежная защита от магии — скорее всего, что-то руническое.

Мы с Элайджем ударили с четырех рук, не сговариваясь. Не знаю, как ему удалось так ловко подстроиться под мой огонь. Поток мелкого раскаленного песка впился в кожу похитителя, заставив того не слишком мужественно заверещать. В следующее мновение ноги гада по колено погрузились в грунт, лишая малейших шансов на побег.

Магия на него напрямую не действовала, но вот опосредованно, если сама почва под ногами станет зыбкой как болото и примется жадно засасывать в свои недра…

Дознаватель подошел к поверженному противнику и брезгливо, ногой, перевернул на спину. Вгляделся в лицо, с которого сполз капюшон, и радостно оскалился.

— О, да это мой старый знакомый! Я тебя ещё не простил за то, что ты приставал к моей жене!

— Я приставал?! Она сама…

Уинтроп не дал нам дослушать, безусловно, увлекательные подробности личной жизни герцогини и вздернул бандита на ноги.

— Это не какая-нибудь мелкая сошка. Он нам многое расскажет! — удовлетворенно мурлыкнул Мэдисон, хищно скалясь.

Нет, я решительно не понимаю что Анника нашла в этом типе. Он же жуткий!

Глава 26

Мейстер Руперт Хоуи, наемник высшей категории, знал и впрямь немало.

Пожалуй, даже слишком много, отчего справедливо опасался за свою жизнь. Однако методы убеждения Уинтропа оказались весомыми, и заключенный решился поделиться сведениями. Выход со сменой личности и исчезновением подсказала Анника.

Кажется, ее начинали уважать уже не только в департаменте мужа, куда она частенько являлась как к себе домой, но и матерые злоумышленники. По крайней мере в глазах Руперта то самое уважение читалось крупными буквами.

Заговор не просто существовал. Он был запланирован задолго до рождения и принца, и даже короля. Те маги земли, что совершали многозначительные пожертвования в храмы и искренне рассчитывали посадить на престол дочь рода, заблуждались.

Все.

Нет, одну из тех девушек подсунули бы таки принцу, но при этом проследили бы, чтобы она наверняка осталась бесплодна. А после сменили династию на ту, что угодна была бы Хакону. Послабее, посговорчивее, чтобы через несколько десятилетий объединить страны под рукой его величества сина Саввериу. Возможно, сына, а может, и внука ныне правящего короля.

Им это не важно.

Хаконцы отлично умели планировать на перспективу.

Собственно, началось все давно, еще в те далекие времена, когда женщин не запечатывали почем зря, а сочетание рун блокировки использовалось исключительно для наказания преступников.

В келье старшего жреца я обнаружила множество весьма занятных манускриптов. Деду, похоже, не пришло в голову, что в священный сад и обитель может пробраться кто-то посторонний, вот он и не озаботился серьезными тайниками. Запертый шкаф — разве ж это тайник?

Среди пожелтевших пергаментных листов с молитвами и проповедями лежали свернутые в рулончики аккуратной горкой расписки.

Но не сандарских пожертвований. Хаконских.

В смутные времена, когда обезумевший король приказал запечатать сначала супругу, а после и любую женщину, случайно не справившуюся с даром, соседнее государство мигом углядело для себя выгоду. Их-то целители были в курсе пагубного влияния печати на женскую плодовитость! А сандарские коллеги если и пытались что-то робко возражать власти, их быстро заткнули.

Вот тут-то и наступил подходящий момент для смены курса. Церковь, получив в руки печать, а вместе с ней могущество и доступ к большим деньгам, оказалась удивительно падка на подношения. Религия едина в обеих странах, но в Сандаре она очень быстро сравнялась по значимости с королевской властью. Не без поддержки Хакона, разумеется.