Оттепель (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич - Страница 8

— Да как вы смеете! — прошипел я, уже раздумывая что сделаю с этим душегубом. — Только попробуйте дёрнутся. Я император. А вы слуга и обязаны меня оберегать.

— Нет, вы не так поняли мою функцию, — по голосу человека в чёрном я услышал, что он улыбнулся. — Моя функция довольно проста. Я должен оберегать и следить за исполнением последней воли ныне покойного Императора. А ещё я должен следить за тем, чтобы Российская империя пребывала в спокойном состоянии и не подвергалась серьёзным потрясениям. Это важнее, нежели ваша жизнь. И если ради этого мне придётся убить вас, императора, что ж, так тому и быть.

Его слова вызвали во мне холодную ярость. Я вдруг стал спокоен, а в голове уже складывался план, что я сделаю с этим наглецом. А ведь я смогу с ним справиться. Тем временем, он продолжил:

— Я служу лишь одному императору и его слову, Николаю Александровичу Романову. И всецело разделяю его решение. Признаюсь, его, на первый взгляд, недальновидное указание поставить на престол абы кого — мальчишку, который, более того, пришёл и не из нашего мира, на первый взгляд казалось абсурдом. Но вы посмотрите на результат. Уже год Россия под вашей властью процветает. И это даже несмотря на страшную войну, обрушившуюся на неё. Вернее, она должна была быть страшной. Мы оба об этом знаем. Но миновала ужасная судьба. И даже несмотря на то, что против России выступила не только Германия, но ещё и Франция. Россия не сдалась и даёт хороший отпор.

— И всё же Николай Александрович уже мёртв, — заявил я. — И сейчас императором Российской империи являюсь я, а вы обязаны подчиняться мне. Если потребуется, я спущу на вас всех собак. Мезинцева, Фраучи, и всех моих магов — да кого угодно! Неважно, в каком качестве вы пребываете — телесном или нематериальном. Мне все равно. Вас найдут, арестуют, и сгноят в тюрьмах. А может, и казнят за ваше злодеяния, — заявил я.

Человек в чёрном рассмеялся. И вдруг, он осторожно снял с себя шляпу и положил её на стол перед собой. Затем принялся стягивать с головы чёрную ткань, а в следующий миг я увидел его лицо и обмер.

— Но как же так? Вы же умерли! — воскликнул я. — Я же сам был на ваших похоронах. Да быть такого не может!

Передо мной стоял Николай Александрович Романов собственной персоной. Вот только выглядел он моложе, лет на десять, если не больше. Хотя, если бы он не курил и не был болен раком, наверное, так бы и выглядел.

— Да, я умер, — кивнул он. — И я воскрес. И живу я лишь с одной целью — хранить волю императора и помазанника божьего, — заявил он. — А когда этой цели не станет, то и меня, вероятнее всего, тоже не станет, потому что больше я буду не нужен. Наша с вами цель такая в этом мире — охранять Российскую империю, хранить её так, как мы можем. И я это делаю вот так. У вас роль несколько иная. И с этим мы ничего не можем поделать. Можем лишь смириться и выполнять то, что нам предначертано, — произнёс он.

В моей голове мысли выплясывали вальс. Я совершенно не понимал, что происходит. Я видел перед собой сейчас, умершего год назад человека, который должен был сейчас править этой страной вместо меня. Но вот он стоит передо здесь и разговаривает со мной, ещё и улыбается нахально. И еще — я же видел его рядом с умирающим дедом. Как такое возможно?

И я совершенно не представляю, как мне действовать в этой ситуации. И ведь даже охрану не позовёшь. Это ж какой фурор поднимется!

Я судорожно пытался принять решение и выйти из данной ситуации хоть как-то.

— Вы такой же, как и я? Вы пришли из другого мира? —наконец-то спросил я.

— Поверьте, мой ответ вам вряд ли понравится, — произнёс он. — Я даже намекать вам не хочу, кто я такой на самом деле.

И тут до меня дошло, что не обязан кого-то звать. Можно и по-другому…

— Это не имеет значения, — быстро проговорил я. — Властью, дарованной мне от Бога, я избавляю вас от вашей миссии. Вам больше нет необходимости хранить волю усопшего ныне императора. Более того, я запрещаю вам убивать людей. Но если вы и дальше намерены хранить эту клятву, приносить тем самым пользу империи и престолу, то приказываю: докладывайте мне о тех людях, кто представляет для меня угрозу. Я уже сам решу, как с ними поступать.

Николай Александрович (или все-таки его двойник?) покачал головой, задумчиво глядя на меня.

— Многие ошибки, совершённые правителями, не только российскими, но и в других странах, были совершены из-за недальновидности. Как правило, на основании вспыхнувших эмоций и неспособности трезво оценивать обстановку и хладнокровно выполнять свою функцию, дарованную Богом или народом. И я очень надеюсь, что в будущем, вам не придётся горько сожалеть о принятых в пылу эмоций решениях.

Произнеся это, он умолк. А в следующий миг его фигура начала таять.

Глава 5

Способности

Следующие три дня я был сам не свой. Встреча с копией моего дедушки не уходила у меня из головы. И непонятно было, отчего растаял в воздухе человек в чёрном — от того, что я его прогнал, или попросту решил уйти таким образом. Ведь он и раньше исчезал так, что я совершенно не мог его обнаружить. И не совершил ли я огромную ошибку, которую он мне сулил? Вдруг я, лишив его задачи, прогнал его из этого мира, и теперь остался один на один со своей тайной. И теперь не будет никого, кто бы меня защищал и охранял мои интересы, и был бы моим союзником в этом мире.

Однако про дела я тоже не забывал и, несмотря на дрянное настроение, делал немало. Внимание требовалось везде: и на строительстве железной дороги, и на строительстве заводов, и в подготовке возможного договора о капитуляции наших противников. Опять же, огромное количество моего внимания занимало возможное скорое контрнаступление, ведь нам надо отбивать Польшу, и военная элита уже разрабатывала план наступления на Германию и захвата Берлина.

Мою грусть развеяла Соня, которая, будто ураган, ворвалась в мой кабинет и, совершенно игнорируя протест на моём лице, просто бросилась мне на шею и поцеловала в губы.

— Сашенька, всё, прекращай хандрить. У меня есть для тебя важное задание, — заявила она.

Я от такого напора так и осел.

— Что значит задание? — удивился я.

— Прибыла первая партия, — доложила она.

— Что за первая партия? — окончательно растерялся я.

— Ну, доноры, для того чтобы я могла передать тебе очень полезные дары, — наконец объявила она. — Ну, помнишь, те самые, которых генерал Кутепов собирал для нас.

Я растерянно кивнул.

— Ну вот и отлично. Собирайся, нам нужно съездить в Зимний дворец. Собственно, там я и буду заниматься передачей даров. Мы так решили с Павлом Александровичем.

Вот тебе и на, этого ещё не хватало.

— У меня дел много, — заявил я.

— Знаю я твои дела, — парировала Сонечка. — Вон, на тебе уже третий день лица нет. Надо тебе развеяться. Да и мне сидеть здесь надоело.

Она погладила немного округлившийся животик.

— Да куда тебе мотаться-то? — ухватился я за новый аргумент. — Ещё и нагрузка такая на организм. Может, ну его, не будем рисковать ребёнком? А после того, как родишь…

— Нечего, Саша! Нечего сопротивляться, — бескомпромиссно заявила моя любимая жена. — Дело превыше всего. Ты сам всё время так говоришь. И не нужно теперь отпираться. Я уже распорядилась, машина ждёт нас перед входом. Едем!

Следом в кабинете появился Василий. Он грозно посмотрел на меня из-под насупленных бровей и властно мяукнул. Мол, чего сидишь-то? Поторапливайся, хозяин!

Это меня и вовсе доконало. И как вот теперь спорить? Сделав глубокий вдох, я поднялся со своего места, оправил мундир и кивнул Соне.

— Ну, значит, поехали, — ответил я.

Принимать людей было решено в моей приёмной в Зимнем Дворце.

В кресле напротив расположилась Соня. То и дело в кабинет заглядывал явно нервничающий Кутепов. Также в кабинете находились двое гвардейцев и Семён Пегов для обеспечения охраны. Всё-таки люди пребывали хоть и проверенные досконально, но всё-таки чужие, до этого с императором не контактировавшие. И неизвестно, как они себя поведут. А рисковать, естественно, никто не был готов.