Оттепель (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич - Страница 38

Кутепов распорядился, чтобы из Москвы перебросили мобильные отряды, вооружённые автоматами, для патрулирования окрестных крупных поселений, на случай если такие рейдеры будут ещё посещать крупные населённые пункты.

После таких вот похищений, к куполу направилась новая волна людей, желающих попасть в Ярославль, причём по разным причинам. Кто-то шёл мстить, а кто-то вернуть свою родню, которую похитили. И, соответственно, заканчивалось всё одинаково. Они также попали под купол и пропадали.

Кроме людей, эти рейдеры похищали радиооборудование, не брезгуя ни любительскими радиостанции, ни магазинами. Видимо, они хотели наладить мощную станцию, чтобы призыв Кирилла транслировался на большую территорию.

Появилась ещё одна новость. Кирилл Владимирович теперь не вещал круглосуточно. Порой связь оттуда перебивала частоты и во всех радиоприёмниках звучала негромкая мелодия, перебивая другие передачи. Мы не сразу поняли, в чём здесь подвох, но эта мелодия тоже транслировалась из Ярославля. Я распорядился записать эти звуки и поручить спецам выслушать её и выяснить, есть ли от неё какой-то вред. Оказалось, что есть. В этой музыке был зашифрован призыв к свержению императора Александра. Что-то вроде эффекта 25-го кадра в моей реальности. Видимо, эта музыка каким-то образом подкрепляла призывы Кирилла Владимировича, либо тоже была какой-то магией, а может очередным ухищрением, которое мы просто не поняли. По крайней мере, загадку этого явления выяснить не удалось, но действовало оно эффективно. Я отдал приказ найти решение, как обезопасить народ от этих внушений. Надеялся, что отыщутся какие-нибудь «глушилки», но их у нас не нашлось. Военные сказали, что решение от этих внушений было простое — попросту направить туда бомбардировщик и разбомбить к чертям все радиовышки в Ярославле и его окрестностях. Плохо, что они находились в густонаселенных районах, но армейская авиация уже приняла задачу к разработке и готовила операцию.

Правда, я дал особое указание, по возможности провести всё с минимальными потерями среди мирных людей. Всё-таки люди ни в чём не виноваты. Здесь налицо какое-то воздействие. Будем надеяться, что оно однажды пройдёт и люди снова придут в себя. Но в любом случае жертвовать подданными я считаю излишним расточительством. К выполнению задания привлекли лучших летчиков, мастеров по «точечному» бомбометанию, которых специально вытащили с фронта.

Кроме бомбардировщиков над огороженной зоной Ярославля теперь летали самолёты-разведчики, которые патрулировали окрестности, внимательно следя за зоной, пытаясь хоть что-то понять в этом явлении. На территорию купола они не залетали, однако могли отслеживать бредущих к зоне отчуждения людей и также автобусы и технику, которая выезжала из-под купола. Жаль, что в нашем распоряжении не имелось вертолетов, было бы проще проводить разведку. Но все равно, летчики-наблюдатели свое дело делали.

Утром третьего дня один из пилотов разведывательного самолёта радировал, что из-под купола вышел бронепоезд, который прямым ходом направился прямо на Москву. Новость огорошила. Во-первых, я даже и не знал, что у нас имеются бронепоезда. Если честно, такая техника ассоциировалась у меня со временами гражданской войны, когда шли маневренные бои по всей территории России, и в ход шла любая техника. Хотя, возможно, это было эдакое изобретение тех времён, которые создали специально, чтобы усилить свои позиции. А во-вторых, бронепоезд несущийся к Москве? Да это же настоящая катастрофа!

Самый простой и действенный способ — разбомбить этот бронепоезд. Но с авиацией решили повременить.

Первым делом пришлось взорвать железнодорожное полотно, чтобы поезд не смог проехать. Думали, что силами пехоты сможем остановить поезд и арестовать всех, разоружив личный состав, как это было в моей истории, когда чекисты разоружали эшелоны матросов-анархистов, сбегающих с фронта. Им же это как-то удавалось?

Но не тут-то было. Стоило военным силам приблизиться к поезду, как по ним открылся огонь артиллерии.

Мы по-прежнему пытались сохранить жизни людей, поэтому авиацию пока придерживали. Но на все увещевания, предложения о сдаче в плен, находящиеся в бронированных вагонах мятежники не реагировали. Было принято решение использовать танки.

В это же время, поняв, что полотно разрушено и дороги дальше нет, поезд дал задний ход, попытавшись вернуться обратно под купол. Но позволять ему это сделать было нельзя. Пришлось взорвать железнодорожное полотно и в тылу поезда, отрезая ему путь к отступлению.

Наконец, к месту событий, из Москвы прибыла танковая группа, которая быстро развернулась и пошла в наступление. С бронепоезда им отвечали орудия. Началась настоящая артиллерийская дуэль. По крайней мере, бойцы в поезде сдаваться явно не собирались. Они бились как львы за своего нового императора. И я понятия не имел, чем он их так соблазнил.

В итоге, общими усилиями, поезд был взят. Однако, больше пятисот бойцов из семисот, находящихся в вагонах, были убиты, а остальные тяжело ранены. И лишь единицы взяты в плен. А те, кого удавалось захватить, старались либо покончить с собой, лбо набрасывались на врачей. И что с этим делать, я совершенно не понимал. Со своими же людьми ведь боремся.

Пока наше внимание было сосредоточено на ситуации с бронепоездом, а все свободные силы были сосредоточены на том, чтобы этот поезд остановить, из Ярославля выдвинулась ещё одна группа, правда, в другом направлении, в сторону Рыбинска. Четыре автобуса, заполненные бойцами, добрались до Рыбинска и затем напали на местный аэродром. Вооруженных сил на гражданском аэродроме не было — только охрана с берданками, в задачу которой входило лишь несение караульной службы, поэтому сопротивления особого захватчики не встретили. На этот раз они решили сделать действительно масштабную акцию. Злоумышленники набили в пассажирские самолеты людей, взлетели и благополучно перелетели в Ярославль, приземлившись на тамошнем аэродроме. Естественно, что сбивать эти самолеты нам даже в голову не пришло. Зачем Кириллу Владимировичу понадобились такое представление, я не знал. Возможно, просто для того, чтобы показать свою силу. Ситуация мне нравилась всё меньше и меньше, потому что приобретала какой-то нереальный масштаб, а главное, я не понимал манёвров противника.

Кажется, только что доложили, что все дороги перекрыты и к Ярославлю и мышь не проскочит, как новая новость (простите за тавтологию), что неизвестные на автобусах добрались до Костромы, а там они каким-то образом смогли угнать пассажирский поезд. Причём так ловко, что никто и не понял. Они что, умеют перемещаться в пространстве? Или осталась еще какая-то «народная тропа», по которой могут пройти автомобили?

Неладное заподозрили, когда состав, который должен был отправиться в обход Ярославской губернии, отправился прямо в Ярославль. Вот мы все удивились. Самое главное, мы попросту ничего не могли поделать. Ладно бы мы сражались против немцев или французов, те хотя бы можно было бы узнать по форме или по акценту, по неестественному поведению. А здесь же были русские люди, наши, притом, что среди них есть и офицеры, и солдаты, которые были неотличимы от обычных людей. И что здесь прикажете делать? Проверять каждого встречного-поперечного? Да тут никаких сил не хватит. Мы вон оцепить город не можем. А тут такое…

Дорогу, кстати, удалось отыскать. Ею оказалась старая вырубка, о которой забыли, но если вырубить кустарник, то можно использовать.

Нет, с Ярославлем надо решать что-то, причём срочно. Поэтому я объявил общее собрание и твёрдо решил, что пока мы не найдём решение, кабинет мы не покинем. Если решим, что придется устраивать крупномасштабную бомбардировку… Что ж, так тому и быть. И сам тогда возьму грех на душу.

Глава 22

План

Ситуация с Ярославлем была неоднозначная, она вводила огромный дисбаланс в состояние дел, особенно учитывая тот факт, что проблема разрасталась как опухоль на территории России. И даже положительные новости выглядели незначительными и вызывали раздражение от того, что ситуация не улучшается.