Восхождение Примарха (СИ) - Борзых М. - Страница 40

К Южно-Сахалинску мы подлетали совсем низко. Тут хорошо были видны целые гроздья поездов, мчащихся поближе к сердцу империи. Самолёты с местного аэродрома взлетали с максимально возможной частотой. Это завораживало взгляд человека, не привыкшего видеть в воздухе сразу несколько судов рядом.

Сам город уже заканчивали эвакуировать. Повсюду были армейские посты, людей организованно сажали в автобусы с минимумом вещей и спешно везли подальше отсюда.

Я мысленно прикинул известную мне скорость продвижений ураганов и тайфунов, затем прикинул максимально возможную скорость автобусов и понял, что люди, едущие в них и не поддающиеся панике, — настоящие герои. Если Державин и Громов не удержат природу в узде, уезжающие сейчас из города будут застигнуты бедствием прямо в этих самых автобусах.

А вообще меня поразила эта абсолютно рутинная эвакуация. Спокойные ряды военных, спешащие, но не паникующие ручейки гражданских, полный порядок во всём от начала до конца. Вот в чём на деле проявляется мощь империи: контроль, чёткая организация, подавление паники и оперативность реакций на угрозы любого масштаба.

— Они их в горы везут, — словно угадав мои мысли, сказал дед. Видимо, проследил за моим взглядом. — Там оборудованы обширные бункеры на случай непогоды.

— Бункеры и эту бурю выдержат? — спросил я, понимая, сколько сил и времени затрачено, чтобы справиться с гипотетической угрозой.

— Не знаю, — честно ответил дед. — И даже проверять не хочу, — затем он сверился с некоторыми записями и добавил: — Сейчас, как только сядем, нас заберёт местный вертолёт и отвезёт на гору Крузенштерна. Ты останешься там в специальном наблюдательном пункте. Не переживай, он выдержит десять таких ураганов.

— А вы?

— А мы пойдём чуть дальше и заглянем этому голодному чудищу в пасть.

От его слов меня бросило в дрожь. А затем я посмотрел в том направлении, откуда ждали прибытия нарушителя спокойствия, ничего. Солнце, заливающее практически гладкое море. Лишь на самом горизонте темнела какая-то полоса.

На месте прямо у трапа нас встречал начальник аэропорта: низенький человечек, сгорбленный последними событиями.

— Игорь Всеволодович, — он поклонился, обращаясь к деду. — Я понимаю, что самолёт министерский и не предназначен для такого, но у нас тут форс-мажор.

— Говорите прямо, что вам требуется, — сказал Державин-старший, не терпевший лишних расшаркиваний.

— Дело в том, что не успели эвакуировать беременных с крайним сроком, а в горах нет необходимых условий для обеспечения безопасных родов. Срочно нужно их перевезти на материк.

— Забирайте, — кивнул дед. — Сейчас отдам распоряжения экипажу.

Фактически наблюдательный пункт оказался метеорологической станцией. В нём было скучно, но тревожно. Особенно с тех пор, как небо заволокло сначала дымкой, а затем и бойко бегущими тучами. Панорамные окна дополнили гнетущую атмосферу. Пока небо ещё было ясным, обзор из них поражал воображение, но сейчас круговая серость допекала.

По совместительству в этом здании решили соорудить координационный центр. Несколько военных в постоянном режиме прослушивали все новости, бесконечным потоком лившиеся со всех сторон.

— Южно-Сахалинск полностью очищен, всё гражданское население вывезено в горы.

— Корсаков полностью очищен…

— Николаевск-на-Амуре полностью очищен…

— Хабаровск очищен на шестьдесят пять процентов, эвакуация продолжается в штатном режиме. Имеется недостаток в транспорте и заслонной технике

— Амурск очищен на пятьдесят пять процентов…

И так далее, и тому подобное без конца. Навевало грусть. Особенно понимание того, что все собравшиеся тут имеют лишь одну-единственную настоящую цель. Сообщить об удаче или провале Державина и Громова, двух престарелых магов, которые решились бросить вызов стихии.

Их отсюда было видно отчётливо: две небольшие точки на песке возле самой воды. Глазами мне не удалось рассмотреть их позы, поэтому я задействовал магическое зрение. Оба стояли и, непринуждённо посматривая на небо, о чём-то увлечённо беседовали. Длинные плащи, накинутые ими при выходе из самолёта, развевались на усиливающемся ветру.

Иногда складывалось впечатление, что это два супергероя летят, чтобы победить очередного негодяя. В каком-то смысле так оно и было.

Наверное, ещё позавчера я бы задался вопросом, почему они пошли туда, а не остались тут — в безопасности. Но теперь-то я знал, что они просто держатся ближе к своим стихиям, чтобы призвать дополнительные резервы в случае чего.

«А ты отлично усваиваешь материал, — на этот раз в голосе Архоса совершенно не было насмешки. — А теперь приготовься. Началось».

Внезапно радио захрипело, словно раненный зверь, и заговорило на японском языке. То ли кто-то настроился на их волну, то ли где-то в сети случился перегруз, и трансляция включилась сама собой.

— Помогите! Помогите! Он уже здесь! — кричал кто-то в эфир.

Я понимал каждое слово, хоть и не знал языка. Скорей всего, Архос постарался.

Мне пришло в голову, что это может выходить на связь терпящий бедствие корабль.

— Помогите! Если кто-нибудь нас слышит, помогите! Кусиро больше нет! Хаманаки тоже! Нет всего юго-востока Хокайдо! Контейнеровозы несутся на волне к нам на небоскрёбы Саппоро! Помогите! Остановите это…

Голос прервался. Радиоволна пропала, словно и не было её. Или уже не было того, кто просил о помощи.

У меня по спине побежали мурашки.

«Он уже здесь!»

Ветер за панорамными окнами явно усилился. Мимо проносились горсти песка и клочья травы.

— Новости Японии к этому часу, — явно официальные новости. Возможно, даже картинку передавали на большой экран в центре нашего наблюдательного пункта, но моё внимание было приковано к двум точкам на далёком берегу. — Считается, что ковен магов, собранных микадо, не смог остановить или хоть как-нибудь затормозить тайфун Митч, надвигающийся с юго-востока из Тихого океана.

Несколько магов Японии, собравшись вместе, не смогли не только остановить, но даже хоть как-то затормозить приближающийся ураган. Как такое может быть? У них там, что, одни слабаки? Надо срочно предупредить деда!

Я набрал его номер, но нескончаемые длинные гудки были мне ответом.

«Архос, мы сможем докричаться до деда?»

«Скорее всего, он занят оценкой масштаба бедствия. Его лучше не отвлекать. Если ты думаешь, что он не знает о провале коллег, поверь, он видит его своими глазами».

«Но он же может погибнуть!»

«Вместо того, чтобы пороть горячку, вспомни всё, чему ты научился в последние дни».

Я выдохнул и прикрыл глаза.

На периферии магического зрения виднелась огромная иссиня-чёрная туча. И две небольших точки по сторонам от неё.

— Таким образом, — продолжал ведущий, — можно говорить, что уцелевшие на острове Хоккайдо на данный момент полностью лишены связи, электричества, пресной воды и доступа к эвакуационным ресурсам.

«Неужели, — думал я, — японцы не успели как следует подготовиться? Или слишком положились на своих магов и не стали эвакуировать население, а теперь оказалось поздно? Всё-таки наши в этом смысле оказались молодцы».

— Большой ошибкой оказался вывод в море всех судов, находящихся у берегов. Нам сообщают, что подхваченные гигантскими волнами они обрушились на жилые зоны, добавляя разрушений. А теперь включение с камеры, установленной в Саппоро. В сопровождающем объяснении написано, что она успела передать свою запись по сети перед тем, как отключилась.

Впервые за час или около того, я перевёл свой взгляд с двух точек на берегу на экран.

То, что я увидел, было достойно лучших фильмов-катастроф всех времён и народов.

Запись велась не то с крыши небоскрёба, не то с его верхних этажей. Чёрное-чёрное небо, постоянно расцвечивающееся молниями. Воздух несётся с неистовой силой, вырывая из земли столбы, стены и целые здания. Сметая автомобили, трамваи и поезда, как игрушечные. Слева от камеры в аэропорту, видимо, против всех запретов попытался взлететь бизнес-джет, но его двигатели не выдержали, захлебнулись, а уже в следующий миг самолёт поломало, как картонный.