Мечта некромантки - Арьяр Ирмата - Страница 3

– Маэстро Дальег, да уж… – совсем загрустил отец, подперев голову кулаком и рассеянно роясь вилкой в капусте, выцепил клюковку, отправил в рот и скривился. – Знаешь, друг мой Азир, какие кошмары меня мучают с тех пор, как Дарайна на скрипке начала учиться? Твоему пеклу и не снились.

Я даже задохнулась от возмущения! Его кошмары мучают? Его?!

Это меня они мучают кошмарнее, чем черти грешников на Той стороне!

Как только начинается урок музыки, так я сама не своя становлюсь! Так-то добрая. Честно-честно. Милостыню подаю, со слугами вежлива, прохожих лошадьми не давлю…

Но я ненавижу, ненавижу, ненавижу этого учителя музыки! Старикашка плюгавый, трухлявый пень. У него сукно на локтях протерлось, и желтая кожа просвечивает. Сразу понятно: вместо рубашки под камзолом – накладная манишка без рукавов, вроде слюнявчика младенческого. Скряга! Ему такие деньжищи папенька платит за мое обучение, мог бы и приодеться!

По десять раз заставляет гамму играть. Пятьдесят. Шестьсот шестьдесят шесть! Осатанеешь тут.

Он меня тоже ненавидит.

А как же! Знаменитый чуть ли не век назад (и тогда же забытый) маэстро Дальег, гению которого рукоплескали все сильные мира сего, тратит последние силы на втюхивание бездарной девице законов гармонии.

Дались мне эти законы.

В нашей округе один закон: мой папенька. Черный маг Его Величества. В отставке.

Год назад он напортачил что-то несусветное с порталами: королевскую площадь разнесло вдребезги и, самое главное, от статуи архангела Гарниэля, целиком, как утверждали скульптор и казначейство, отлитой из золота, осталось лишь одно отломившееся перо. Испарилось сокровище с высоченной стелы. Вознеслось.

А перо оказалось из позолоченного железа. Причем, и позолота была фальшивой!

«Подменили! – уперлись скульптор и казначейство. – Украли!»

Король тогда совсем озверел, чуть папеньку не казнил, но одумался и не стал связываться с некромантом.

А мне та статуя никогда и не нравилась: изуверство какое-то желтушное, крылья петушиные и, главное, лицом – копия короля. Это архангел-то? Государь наш Этьен хоть и красавчик, но далеко не свят. Очень далеко. Сволочь он, откровенно говоря, и убийца. Сначала казнит за малейшую провинность, потом мертвых допрашивает.

Папенька этими допросами и занимался лет пять, и характер у него совсем испортился. Сколько безвинно загубленных, – все зубами скрежетал он и пил по возвращении с работы безбожно, по-черному, как некромант. Неудивительно, что руки у него быстро дрожать начали, и пентаграммы ему последние годы я чертила.

Отставке он так обрадовался, что нализался с демонами до чертиков, и опять чего-то там натворил, в имение маменькино сбежал и меня с собой уволок.

А я только поступила в Чародейскую Академию, только влюбилась впервые в одного черноглазого однокурсника, только собиралась на свой первый бал в королевский дворец. И тут такое….

Деревня, можно сказать, глушь, Саратошь.

Академический отпуск дали мне с первого дня первого курса. Разве мог ректор отказать в просьбе бывшему Черному магу его величества отпустить дочурку на домашнее обучение?

Помню, молнии тогда летели во все стороны, – так они друг на друга орали. Ректор-то Белым магом его величества оказался. По округе все кладбища поднялись на защиту папеньки, даже королевская усыпальница. Леса окрестные тоже подтянулись – за ректора заступиться. Паника поднялась страшная. Весь Ковен магов собрался драчунов разнимать, да людей и нелюдей, чисть и нечисть успокаивать.

Потом мы с родителем едва ноги унесли от монаршьего гнева, а два соперника так и не узнали, кто из них круче, Черный или Белый. Зато ославили меня на всю столицу, не успела поступить. Не знаю теперь, как и возвращаться.

Знал бы кто, чему меня тут учат!

Игре на скрипке! Меня, потомственную некромантку!

Я минут пять стояла, онемев, и полыхала праведным гневом.

Демон задумчиво изучал меня, скользя изучающим взглядом. Не нравился мне этот взгляд! Ой, как не нравился! Но я еще на кухне надела на себя мамин защитный амулет, так что не страшно даже демонского сглаза!

А черный маг все грустил, провалившись в невесть какие воспоминания. Хотя очень даже весть! Мамуля-то моя готовить умела божественно, вот он и грустил по своей любимой и ее талантам.

Наконец некромант встрепенулся:

– Бог с ним, с кулинарным даром. Обойдемся как-нибудь. Кухарку найму, в конце концов. А музыкальный дар слабо дать моей девочке?

– Душу не продам, да еще за такую фигню! – уперев руки в бока, оглядела я обоих.

– Дарайна! Что за выражения в моем доме! – папик.

– А за какую продашь? – демон. А глазищи-то загорелись… нечисть!

Игнорирую.

– Далась тебе эта скрипка, пап.

– Или ты научишься играть, или никакой магии, я сказал! – величественно вскинутая голова, суровый взгляд, бутылка в руке вместо скипетра, и рюмка вместо державы. – Заклятье наложу.

Я испугалась. Если папеньке какая блажь в голову ударит – сделает ведь. Как пить дать, сделает. Черный маг Его величества никогда не пасует перед трудностями, даже если руки дрожат.

Азир спрятал лукавую ухмылку за кисточкой хвоста, которую тщательно расчесывал полированным когтем, пожал плечами:

– Ну-у, не знаю… Очень сложная задача, сам понимаешь. С кухней куда проще. Скрипка – инструмент тонкий, душевный, это вам не сковородка.

– За ценой не постою, – папика охватил азарт, – всё, кроме, сам понимаешь, чего.

– Всё? – ехидно переспросил демон, и шасть хвостом к моей ноге, кисточкой пощекотал. Я взвизгнула. Ненавижу щекотку!

– В разумных пределах, – спешно поправился маг.

Глава 2, в которой выясняется, что всему миру в целом и нашей Даре в частности угрожают все силы ада

Так, побоялись, и хватит. Трепет дочерний показали, кто тут главный – подтвердили, пора брать ситуацию в свои маленькие, но крепкие руки.

– Минуточку, – свела я брови. – А с кем договор будет заключен?

– С получателем дара, – ответил гость.

– А кто платить будет?

– Разумеется, я! – оскорбился родитель.

Даже не повернулась, чтобы укоризненно глянуть. Толку-то. Говорю же – никакой деловой хватки у Черного мага!

– А с каких это пор за дары Той Стороны расплачивается третье лицо? – прищурилась на рогатого. – Или ты, демон бесстыжий, решил двойной навар втихаря поиметь?

– Ну почему же, – теперь уже обиделся хвостатый, – в традиции есть и такая форма оплаты.

– Ой-ой, – улыбаюсь. – Как же я могла забыть! А еще прекрасно знаю, чем обычно заканчивается эта форма – дополнительным соглашением о выкупе права расплаты. И почему-то всегда по двойной, а то и высшей цене!

– Далеко не обязательно, – трепыхнулся демон.

– Так это для тварей бессердечных необязательно, а для людей…

И как пошла о прецедентах рассказывать.

И как мать Лусия ребенка спасала от неизлечимой болезни, а заплатила своим здоровьем, и сын ее в приют сдал, когда надоело с больной неходячей старухой возиться. А потом, когда узнал, почему его мать умирает и не может умереть, раскаялся и предложил Той Стороне взять с него выкуп, а здоровье матери вернуть. Они и взяли с радостью. Обе души в ад ушли – сама их вызывала, знаю.

Или как хорошенький паж Вилли влюбился в нищую принцессу, а ее замуж отдали за соседнего короля-урода, Лирса Кособокого. Принцесса в слезы, бедняжка. А паж – чистая душа – и предложи Той Стороне свое разбитое сердце в обмен на пригожесть чужого короля, лишь бы его любимая не плакала. Король стал красавчиком, а добрейший Вилли – бессердечным скотом, и соблазнил принцессу, когда к жениху вез. А она увидела жениха, влюбилась без памяти, да разве нужна королю опозоренная невеста? Утопилась, всеми отвергнутая. А Та Сторона похихикала, да Лирсу явилась. И король из гордости выкупил оплату пажа, еще большим уродом стал, детей не оставил – ни одна женщина на него смотреть не могла. Вилли повесился после того, как его сердце снова ожило. А оба королевства родственники и соседи по клочкам растащили. Три души получила Та Сторона за один дар красоты. Вот они, дары Ада.