Кортни. 1-13 (СИ) - Смит Уилбур - Страница 52

– Он согласится, – сказал Дафф.

– Пожалуйста!

– Ну ладно, – неловко ответил Шон.

Глава 19

Они съездили на гонки в Милнертон. Канди в шляпе со страусовыми перьями, Шон и Дафф в жемчужно-серых цилиндрах, при тросточках с золотыми рукоятями.

– Можешь окупить подвенечное платье, поставив пятьдесят гиней на Пассат. Эта лошадь не может проиграть, – говорил Дафф Канди.

– А как новая кобыла мистера Градски? Я слышала, на нее можно ставить, – сказала Канди, и Дафф нахмурился.

– Хочешь встать на сторону врага?

– Мне казалось, вы с Градски почти партнеры. – Канди повертела зонтиком. – По слухам, вы все время с ним работаете.

Мбежане придержал лошадей – они оказались в толпе пешеходов и карет у ворот ипподрома.

– Ты ошибаешься в обоих случаях. Его Солнечная Танцовщица не устоит против Пассата на длинных дистанциях: она слишком легконогая. А что касается нашего партнерства с Градски, мы иногда бросаем ему кость. Верно, Шон?

Шон смотрел на спину Мбежане. Зулус, в одной набедренной повязке, положив копья у ног, легко и привычно правил лошадьми. Они скашивали уши на его голос, низкий и мягкий, когда он разговаривал с ними.

– Верно, Шон? – повторил Дафф.

– Конечно, – неопределенно ответил Шон. – Знаешь, я думаю, надо одеть Мбежане в ливрею. Без одежды он выглядит неуместно.

– Да, но другие лошади того же завода все были неплохими стайерами. Солнечный Мед дважды выигрывал дерби в Кейптауне, а Затмение – скачки в метрополии в прошлом году, – возразила Канди Даффу.

Тот снисходительно улыбнулся.

– Можешь мне поверить – Пассат выиграет и окажется в стойле раньше, чем Солнечная Танцовщица увидит финиш.

– Темно-бордовый и золотой, как наши беговые цвета, – задумчиво бормотал Шон. – Очень пойдет к черной коже. Пожалуй, еще тюрбан со страусовым пером.

– О чем ты говоришь? – спросил Дафф.

– О ливрее Мбежане.

Они оставили карету в отведенном месте и направились на трибуну для членов клуба. Канди плыла между своими двумя провожатыми.

– Ну, Дафф, у тебя сегодня самая красивая женщина.

– Спасибо.

Канди улыбнулась Шону.

– Поэтому ты все время пытаешься заглянуть ей за корсет? – вызывающе спросил Дафф.

– Какие грязные мысли!

Шон был шокирован.

– Не отрицай, – засмеялась Канди. – Мне это очень лестно, добро пожаловать.

Они пробивались через толпу женщин в пестрых платьях и мужчин в строгих костюмах. Их встречали приветствиями.

– Доброе утро, мистер Кортни.

С ударением на «мистер».

– Как сегодня Пассат?

– Можете ставить на кон штаны.

– Дафф, поздравляю с помолвкой!

– Спасибо, Джок, тебе тоже пора нырнуть.

Они были богаты, молоды, красивы, и весь мир восторгался ими. Шон отлично себя чувствовал, шагая между красивой женщиной и другом.

– А вот и Градски. Пойдем подразним свинью, – предложил Дафф.

– Почему ты так его ненавидишь? – негромко спросила Канди.

– Посмотри на него и поймешь сама. Идем.

Дафф повернул их туда, где у ограды в одиночестве стояли Градски и Макс.

– Шалом, Норман. Мир и тебе, Максимилиан. – Градски кивнул, а Макс что-то печально пробормотал; когда он моргал, его ресницы касались щек. – Вот заметил, что вы двое болтаете, и подумал: пойду послушаю ваше остроумие. – Не получив ответа, он продолжил: – Я видел вашу новую кобылку на тренировочной дорожке вчера вечером и решил: у Нормана есть подружка, и он купил клячу для своей женщины. Но говорят, ты собираешься выставить ее на гонку. Ах, Норман, тебе надо советоваться со мной, прежде чем делать такие глупости. Иногда ты бываешь таким порывистым!

– Мистер Градски уверен, что Солнечная Танцовщица выступит сегодня хорошо, – произнес Макс.

– Я собирался предложить вам дополнительное пари, но я человек добрый и не хочу пользоваться своим преимуществом.

Вокруг собралась небольшая внимательная толпа. Канди тянула Даффа за рукав, пытаясь увести.

– Мне казалось, пятьсот гиней устроят Нормана, – Дафф пожал плечами. – Но забудем об этом.

Градски сделал легкий жест рукой, и Макс спокойно перевел:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Мистер Градски предлагает тысячу.

– Торопишься, Норман, торопишься. – Дафф вздохнул. – Но, пожалуй, я могу пойти тебе навстречу.

И они направились к павильону с закусками. Канди какое-то время шла молча, потом сказала:

– Такой враг, как Градски, – роскошь, которую даже вы, два бога, не можете себе позволить. Почему бы вам не оставить его в покое?

– Это хобби Даффа, – объяснил Шон, когда они отыскали столик. – Официант, бутылку «Пола Роджера».

До начала большой гонки они прошли в паддок. Служитель открыл им калитку, и они увидели круг разминающихся лошадей. Им навстречу вышел карлик в шелковом костюме цвета темного бордо с золотом, приложил руку к шляпе и неловко остановился, теребя хлыст.

– Он сегодня молодцом, сэр.

Человечек кивнул в сторону Пассата. На плече жеребца выступили темные пятна пота, он мотал головой и изящно поднимал ноги. Потом фыркнул и закатил глаза в наигранном ужасе.

– Он хорошо настроился, сэр, ждет с нетерпением, если вы понимаете, сэр.

– Я хочу, чтобы ты выиграл, Гарри, – сказал Дафф.

– Я тоже хочу этого, сэр, постараюсь изо всех сил.

– Получишь тысячу гиней, если сделаешь это.

– Тысячу гиней, – на одном выдохе повторил жокей.

Дафф посмотрел туда, где стояли Градски и Макс – они разговаривали со своим тренером. Он поймал взгляд Градски, потом посмотрел на его кобылку цвета меда и сочувственно покачал головой.

– Выиграй для меня, Гарри, – негромко сказал он.

– Обязательно, сэр!

Конюх подвел к ним рослого жеребца, и Шон подсадил жокея в седло.

– Удачи.

Гарри поправил шапочку и взял поводья; он подмигнул Шону, его морщинистое лицо гнома расплылось в улыбке.

– Нет лучшей удачи, чем тысяча гиней, сэр, если вы меня понимаете.

– Пошли. – Дафф схватил Канди за руку. – Пойдем займем место у ограды.

Они вышли из паддока и прошли на участок для членов клуба. Все места у ограды были заняты, но им тут же уступили место, и никто их не толкал.

– Не понимаю вас, – рассмеялась Канди. – Вы заключаете крупное пари, а потом делаете так, что, выиграв, ничего не получите.

– Деньги для нас не проблема, – заверил ее Дафф.

– Он вчера вечером выиграл у меня столько в клейбджес,[22] – сказал Шон. – Если Пассат придет первым, наградой Даффу станет выражение лица Градски – вот на того потеря тысячи гиней подействует, как пинок между ног.

Мимо парадом провели лошадей, каждая гордо выступала рядом со своим жокеем; потом лошадей отпустили, и они поскакали обратно, приплясывая, забрасывая голову, шерсть блестела на солнце, как яркий шелк жокейских костюмов. Они исчезли за поворотом дорожки.

Толпа возбужденно гудела, голоса букмекеров перекрывали шум.

– Двадцать к одному, вторая стойка.

– Солнечная Танцовщица – по пяти, Пассат – поровну.

Дафф улыбнулся, скаля зубы.

– Верно, так всем и говорите.

Канди нервно мяла в руке перчатки; она взглянула на Шона:

– Ты самый высокий, тебе видно, что там?

– Стоят в линии, – ответил он, не отрывая взгляда от бинокля. – А теперь как будто начинают. Да, вот, начали!

– Говори, говори! – просила Канди, колотя Шона по плечу.

Лошади показались.

– Тебе видна кобыла?

Дафф увидел зеленое пятно в группе.

– Да, вот она, идет шестой или седьмой.

– А кто рядом с Пассатом?

– Это жеребец Гамильтона. Из-за него не тревожься, он повернет последним.

Фриз из лошадей – их головы поднимались и опускались, как молоты, позади оставалось светлое облако пыли – был обрамлен оградой, а дальше – белыми шахтными отвалами. Кони ниткой темных бус прошли поворот и вышли на прямую.

– Пассат по-прежнему здесь. Мне кажется, он нагоняет. С жеребцом покончено, и пока ни следа кобылы.